Александр Забусов - Характерник

В окопах появился капитан Гудыма. Он шел, пригибаясь при взрывах артиллерийских снарядов, вспахивавших позиции роты, аппендицитом вцепившейся в клочок, отвоеванной русской земли.

— Не дрейфь, хлопчики! Нам бы только до ночи продержаться. Ночью немаки не воюют, а там на нашу смену командование строевые части пришлет.

— Гражданин капитан, а как сегодня с кормежкой быть? Несподручно на голодное брюхо воевать.

— Не боись Пряхин, вечером наешься. Обещаю. Да оно голодному, как ты выразился, и сподручней, злее будешь. А, ежели в живот ранят, так хоть выжить сможешь.

— Ой, спасибочки, гражданин капитан, утешили. Теперь хоть буду знать, для чего меня покормить забыли.

Долбежка ослабла, что там задумал немец, пока никто не знал. На доклад Котова, замполит отмахнулся.

— Как настроение бойцов, старшина?

— Нормально. Готовы к торжественной встрече. Сейчас долбежка окончательно закончится, и полезут гости.

— Это ясно. Мы им тут как бельмо в глазу. Сколько, говоришь, во взводе бойцов?

— Двадцать три души. Из них двое получили сравнительно легкие ранения, но в тыл уходить отказались.

— Вечером списки на представление к наградам составишь.

— Составлю.

— Держись, старшина. Зубы сцепи и держись.

— Я буду стараться.

— Что?

— Ну, в смысле, есть, товарищ капитан. А, что нам остается делать.

Позади штрафников оставался лишь заградительный отряд, подчиненный армейскому командованию, обычно он использовался не только как заслон для отступающих частей, но и как важнейший резерв для непосредственного ведения боевых действий, при уничтожении десантов, сброшенных в тыл. Сразу после немецкой артподготовки, в траншеи роты ссыпались подразделения пехотной части, перебежками добравшиеся к ним на усиление. Теперь-то Сергей знал, что заградительные отряды не только выступали в роли заслона, препятствовавшего проникновению в тыл дезертиров, паникеров, немецкой агентуры, не только возвращали на передовую отставших от своих частей военнослужащих, но и сами вели непосредственные боевые действия с противником.

От немецких позиций четыре километра по-прямой. Немцы полезли. Полезли стандартно, такой боевой порядок старшина уже видел под Новороссийском, называется он у них, «панцэркэйл» — «танковый клин». Он действительно, представляет собой клин, на его острие двигались тяжелые танки, которые должны были прорывать оборону русских. На флангах клина уступами шли средние и легкие танки. За клином двигалась вооруженная пулеметами и автоматами пехота. Еще со времен князя Александра Невского, такой порядок немецкой атаки, русичи прозвали — «атака свиньей». Страх брал людей от вида рычащего, грохочущего, ревущего, ползущего к ним по заснеженному полю, «железного чудовища», выставившего острие своего «рыла» как раз напротив обороны штрафной роты. Из жерл танковых орудий вырвались первые залпы, поднимая в расположении штрафников на воздух ошметки мерзлой земли напополам со снежной канителью. Над позициями пошел лаптями снег, мороз ущух, стал терпимей.

— Приготовиться к отражению танковой атаки! — пробираясь по траншее, командовал Котов. — Могила, Редкозуб, будете отсекать пехоту. Командирам отделений, взять под контроль работу ПТРщиков. Все путем, славяне, выдюжим! Главное не бежать назад сломя голову — погибнешь. Родина ждет от каждого из нас подвига, так не будем ее расстраивать.

Все приготовились, все замерли, глотая с холодным воздухом последние секунды перед схваткой. Гул нарастал, ожидание становилось невыносимым. Рядом с Сергеем на бруствер прилег чужой лейтенант, наверное, его возраста.

— Ты здесь взводный?

— Я.

— Вместе воевать будем. Я, Саша.

— Серега.

— Давно воюешь?

— С самого начала.

— А у меня первый бой.

— Страшно?

— Н-незнаю, наверное.

— Не переживай, Бог даст, справимся.

— А, есть он, вообще?

— Есть, не сомневайся.

Короткие, рубленые фразы, указывали на волнение молодого офицера, а близость такого же взводного как он сам, провоевавшего два года, успокаивали, вселяли веру в то, что в любых передрягах можно выжить.

— Приготовиться!

Где-то на фланге началась стрельба.

— Могила, отсекай пехоту!

— Ду-ду-ду-ду!

Застучали пулеметы, и не только штатные, но и трофейные МГ, к ним присоединились пулеметы заградотрядников.

— Экономно, мать вашу так! Беречь патроны, нам здесь не умирать нужно, а воевать еще долго придется. Стрелкам спрятаться по норам, нечего фрицам бошки подставлять. Ваше время еще не пришло, сдрыснули на дно окопов! Работают только пулеметчики!

В шум стрельбы врывались выстрелы танковых пушек, поднятые с брустверов земля и снег, вместе с осколками обсыпали оборонный рубеж. Теперь немец стал действовать по отработанному годами плану. Взялся за дело умело, привычно, посерьезному качественно. Из окопов послышались стоны, вот и первые потери, первые раненые. Сережка наблюдал за противником.

— Пулеметчики, упали на дно. Работают ПТРщики. Раненых перевязать. Огнь по передовым танкам!

Захлопали ПТР, будто плетки ударили. За тот короткий промежуток пребывания в роте, бойцы поверили в своего командира взвода. Эк, у него легко все! И ведь не стал всех подставлять, пулеметчики уложили в снег пехоту, убрал их в окоп, спрятал, можно сказать. Теперь вон владельцы ПТР стреляют. Что там он дальше придумает?

— Серега, противник закругляет правый фланг!

— Вижу, Санек! Файнберг, черт картавый! Быстро метнулся на фланг, отвесь от меня Редкозубу пинка, у него там немецкая пехота скоро на голову влезет и гадить начнет!

— Понял!

— Приготовить гранаты, да не перепутать! Пропустим танки через траншеи и бросаем на корму РПГ-43. Ясно всем? Куда голову высунул. Мудило! ПТРщики убрать ружья, сами вниз! Приготовиться всем!

Гремя траками по мерзлой земле, первые танки ворвались на позиции.

— Не зевать, гранату на корму и прячься!

— Бу-бух! Бу-бух! Бу-бух!

Первые брошенные гранаты, взорвавшись, своим кумулятивным зарядом прожгли броню, заставили взорваться боекомплект в машинах. Над окопами заклубились дымы черного маслянистого оттенка.

— Все на бруствер, отсекай пехоту!

Мерзнуть было некогда, не до того сейчас было. Дикая стрельба из всех видов имеющегося оружия разнеслась по округе, заставила немецкую пехоту частично упасть в снег, а частично «повернуть оглобли». Танкисты, потерявшие пару машин перед передним краем обороняющихся взводов и три за линией окопов, дрогнули, повернули.

— ПТРщики, мать вашу, не зевай! Видишь, борта подставляют? Мочи-и!