Жестокий космос - Александр Павлович Быченин
— Ладно, как скажешь, — задумчиво кивнул я. И резко бросил: — Ты меня специально на «букашку» натравила, чтобы она в меня внедрилась?
— Чего⁈ — полезли у Юльки глаза на лоб.
— Ну, я же голяком был, а ты на неё показала, — пояснил я. — И первый мой порыв — придавить её пяткой. Представляешь, к чему бы это привело?
— Раздавил бы! — на голубом глазу отозвалась репортёрша. — Но хотя бы не до такого состояния, как прикладом! Осталось бы, что собрать! Как улику! А теперь только мокрое пятно! И что с ним прикажешь делать⁈
Н-да… а ведь похоже, что не врёт… ну что, просветить её, или перетопчется?
— А вот это вряд ли, — вынес я решение в пользу репортёрши. — Эта хрень бы мне в пятку вбурилась, а потом прогрызлась бы через всю тушку до мозга! И превратился бы я в зомби! Э-э-э… или технозомби? Ну, ты поняла!
— Ф-фу! Болтнев! — скривилась от отвращения девица.
— Ладно, ладно, это я преувеличил! Скорее, просто бы по мне забралась до дыхательных путей, и влезла… в мозг! — чуть скорректировал я основную версию. — Через нос или через рот! Ты ведь знаешь, что это за тварь? Если её вообще можно так назвать?
— А почему нет-то? — удивилась Юлька. — Тварь и тварь!
— Потому что я не уверен, что оно… это… живое в общепринятом смысле! — огорошил я пленницу. — Помнишь, вы с Максом на этот счёт спорили? Эта хрень, по всему судя, киборг. То есть соединение какого-то исходного паразитического организма с очень сложной электроникой и машинерией. Плюс элементы нанотехнологий и сложнейших химических преобразователей. Проще говоря, мобильный синтезатор феромонов в комплексе с анализатором. Знаешь, как «зубастики» гипнотизировали колонистов? Никак! Они на них воздействовали запахами! Лишить воли, обездвижить, сблизиться на дистанцию заражения… и передать паразита!
— Откуда… ты?.. — хватанула воздух ртом журналистка.
Прямо как выброшенная на берег рыбина, хе-хе. Всё-таки мне удалось поразить её до глубины души. А заодно убедиться в оной души наличии.
— Отчёт медкапсулы, — поморщился я. Чего уж теперь скрывать? Смысла в любом случае никакого. — Барди, один из моих бойцов. Тот, что самым первым нюхнул помёт «зубастиков». Только в него вселился всего лишь зародыш паразита — полноценные «букашки» в говнах не выживают. Зато в них очень хорошо — и долго! — держатся те самые феромоны. А потом, проникнув в мозг, зародыш активировался и начал развиваться по заранее прописанной программе. Кстати, именно из-за этого капсула так долго отчёт формировала — комп наблюдал за развитием паразита из зародышевой стадии в полноценный кибернетический организм и анализировал сопутствующие процессы. И теперь у меня есть полный расклад, вплоть до алгоритма срабатывания отдельных групп нанов. Особенно интересна технология выделения атомов железа из гемоглобина крови — наны из него всю микромашинерию формируют. Для воспроизведения полного цикла производства недостаточно, конечно, а вот для выявления и нейтрализации паразитической стадии — более чем… ну, что скажешь?
— А что тут сказать? Ты почти во всём прав, — вздохнула Юлька. — Только, как я понимаю, не разобрался в первоисточнике заразы?
— Источник — «зубастики», — отмахнулся я. — Исходно это их паразиты. Даже, скорее, симбионты. Эндемики. У земных кошек есть что-то похожее. Паразит, лишающий воли мышей и крыс. Передаётся именно что через экскременты. Как его?..
— Токсоплазма, — подсказала Юлька.
— А ты-то откуда знаешь? — удивился я.
Впрочем, не сильно. Ясно же, что клятая девица в ситуации разобралась куда лучше — и намного раньше! — меня, и теперь главное из неё побольше сведений вытянуть. Желательно (но отнюдь не обязательно) гуманными методами.
— Корпы обнаружили её аналог в «зубастиках», и начали с ним экспериментировать, срастив с технологиями Предтеч, — выдала первую дозу инфы Юлька.
И замолчала, демонстративно и даже с вызовом уставившись мне в глаза. Мол, и что дальше?
— Что ж… вот и ответ, откуда вся эта прелесть, — философски вздохнул я. — И почему я не удивлён? Людям только дай какую-нибудь пакость вырастить! И ведь никто о последствиях не задумывается! Никогда!
— Да они о таком и не мечтали поначалу, всего лишь хотели адаптировать местные пищевые ресурсы под людей… ну, или наоборот, — вступилась за корпов репортёрша. — И если честно, то инициатором наш общий знакомый мэр Хименес выступил. Именно он заметил, что Эухенио начал местных ящериц жрать, и расходы на импортный кошачий корм изрядно сократились. Вот и решил осчастливить соплеменников. Озадачил своих спецов, те и обнаружили паразитарную форму жизни, способную адаптировать среду обитания под собственные нужды, то есть заставить земного кошака потреблять местную органику, без которой уже паразиту не выжить. Поистине эпохальное научное открытие! Вот только само по себе оно ничего не стоит. Нужны практические разработки. А на это у колонистов ресурсов не нашлось, так что пришлось привлечь людей со стороны. То есть корпов. Ну а корпы не были бы корпами, если бы не попытались извлечь из ситуации максимум пользы. Для себя, естественно. Вот и получилось… ну, как всегда, тут ты прав.
Хм… а ведь это намёк! Или даже сигнал — вот она я, на всё готовая. Только не надо меня убивать, дяденька военный! Завлекает? А даже если и так, всё равно пофиг. Ни к этому ли стремился?
— Я одного только не пойму… почему медкомплекс при первичном обследовании через нанов ничего не нашёл? — вслух задумался я. — Ну, помнишь, когда я Эухенио схватил и гладить принялся? Вот тогда нанов и запустил…
— Видимо, компьютеру просто сравнить не с чем было, — предположила журналистка. — А потом связь пропала, вот ты до сих пор и не в курсе…
— А вот ты, дорогая, просто поразительно осведомлена! — хмыкнул я. — Как по мне, даже чересчур. Про корпов, например, очень уверенно рассуждаешь…
— Да где уж мне! — попыталась обратить всё в шутку девица, но я не повёлся:
— Ты их взломала, верно? — На сей раз уже я уставился Юльке в глаза, с этаким нехорошим прищуром. — И не только их, но
