Липовый барон - Илья Николаевич Романов
Оборачиваюсь на скаку, рискуя свернуть себе шею, вылетев из седла на узких улочках, и вижу лишь двух всадников из «копья» графёнка. Понятно, трое завязли в бою со стражей. Надеюсь, что они вырвутся… Ну или хотя бы на то, что их сразу убьют и до пыточной они не доживут.
Что там за вой про мой цинизм?! Да идите вы! Оставшимся и в самом деле лучше сдохнуть на месте — меньше будут мучиться. Пыточная языки всем развязывает, за редкими исключениями. У меня в памяти только один пример, когда полгода пыток не сломили дух бойца, да и тот из истории, что уже убавляет достоверность: летописцы, как и журналисты, много чего могут написать.
Рассказывали на лекциях про русского, что в плену у турок стал овощем: кастратом без носа, ушей, глаз и пальцев, но веру не поменял. Православными он почитается за святого…
Так вот, троим, прикрывающим отход, лучше сразу сдохнуть без таких крайностей. Пытки почти любого сломают. Всё равно им не жить, даже если они сдадут нас с кор-сэ́. Граф отомстит, так что выбор у них небольшой…
И вот не надо выть, что я боевых товарищей в битве оставил! Они мне никто! Я их знаю меньше пары часов. Это не Гумус, не Ивар, не хитрожопый Юдус, не Алёна или Халла. С какого перепуга я должен переживать за чужих мне людей?!
Что тут говорить. Вырвались из города. Собрались в единый отряд опять не сразу. Подождали отставших на краю поля, у опушки леса. Через полчаса увидели толпу конников, скачущих по дороге, и затихарились в лесу.
Понятно. Больше можно не ждать. Надеюсь, что они мертвы. Так будет лучше и для них, и для нас. Ну и как вариант, если они и выживут, то, надеюсь, граф их сможет за взятку вытащить из тюрьмы, всё же это в его интересах, точнее, в интересах его сына…
* * *
О дальнейшем расскажу кратко. Если вырезать маты, угрозы, упрёки и прочее, то так оно и выйдет.
После того как пропустили погоню вперёд себя, мы свернули в лес. Звериные тропы, делянки полей, слякоть второстепенных дорог, на которые мы выезжали ближе к ночи. Адрус дулся на меня полдня, как мышь на крупу, пока я на привале не объяснил ему политику партии.
Ну да, я не спорю, что мы бросили в бою товарищей, есть такое, свой косяк с себя не снимаю. Но кому будет лучше, если бы мы все там полегли?! Или, может, было бы лучше рубить ни в чем не повинных стражников, которые свой долг исполняли?
Объяснил и расклады по поводу нашего задержания. Поймают, посадят, хрен отмоешься. Как мне не хватает бродяги, ему такие банальные вещи не пришлось бы объяснять…
И вообще, ты кор-сэ́ или кто?! Привыкай расплачиваться чужими жизнями за свою, что, впрочем, с тебя не снимает ответственности и возможности самому принять смерть, когда подобный расклад будет выгоден всем, кроме тебя. Так сказать, взаимообмен…
Кто может, тот поймёт, а кто не может сразу, ну и… Некоторым просто не объяснить тонкости граней этики и морали людей, живущих на краю…
До Адруса вроде дошло, а если и нет, то он не спешил меня осуждать. Гумус, напротив, во многом привык слушать моё мнение, а может, он просто понимает, что в таких замесах или убегать, или живым не сдаваться. Сопровождение кор-сэ́ меня не обвиняло, матерые мужики, этим лишние слова не нужны…
* * *
Последующие дни прошли как-то незаметно. Слякоть, сырость, ветер, холод. В один из дней пошёл снег. Легкие такие мокрые хлопья. Здравствуй, попа, Новый год — зима началась.
Я был рад. Кто не в курсе, то лучше мокрый снег, чем температура около нуля. Чисто по ощущениям во время снегопада всегда теплее, чем в сырость нулевой погоды.
Надо отметить, что местные к нему отнеслись с опаской. Тут в окрестностях столицы далеко не каждый год снег идёт. Так-то даже странно — лес смешанный, ну в смысле хвойный и лиственный, а снега зимой нет…
Для знающих людей пояснять не придётся, но для прочих поясню: ну не любят хвойные жару, сохнут и горят летом. С учётом того, что в лесу они всё же встречаются, то что-то не так с местными ветрами…
* * *
Через неделю мы по снежной слякоти выехали не пойми куда. Эрзе, один из двух уцелевших «копья» Адруса, поймал какого-то крестьянина, привёл к нам, и выяснилось, что рядом живёт какой-то захиревший рыцарь.
Под кем он живёт?! Какая разница! Жрать охота, мы же продвигаемся лесами и избегаем людных мест. У нас все припасы начали подходить к концу, негде продуктов купить, то, что было, уже съели.
Стоит ли говорить, что вся наша шобла просто мечтала увидеть этого рыцаря, ну, точнее, не самого его, а поляну, накрытую в честь нашего прибытия. От себя добавлю: достало жрать солёное мясо…
Как вам сказать, я, конечно, всякое в жизни видел, но такое… Усадьба рыцаря вызывала удручающее впечатление. Непонятно, где дом, а где сараи, всё как-то слилось в единое целое. Какой там замок?! Ров, вал и частокол?! Сараи, пристройки и что-то, похожее на землянку, для тепла обложенное торфом[76]. Свиньи и куры бегают по огороженной части жилища во дворе. Под ногами во дворе слякоть из снега, грязи и навоза животных.
С трудом балансируя по этому скользкому пласту на земле, мы заселились к рыцарю на ночёвку. Он был низкорослым даже по местным меркам, худощавый мужчинка с лихо закрученными усиками. Встретил нас как родных. Его домашних мы так и не увидели.
А где бабы-то? Холостяк?! Тогда понятна разруха и нищета… Были, правда, какие-то оборванцы из «копья» рыцаря, вроде вполне адекватные люди. Хотя я бы не стал так о них говорить, они при деле — нас пасли на всякий случай. Ну, по крайней мере, я бы на месте рыцаря именно так и поступил…
Мы отъедались, пили — впервые за неделю блужданий по лесу. Рыцарь нас обо всем расспрашивал и тихо спаивал — сам небольшими глоточками из деревянного кубка, а нам — по полной чаше.
Если честно, меня поначалу настораживало то, что нас пытаются напоить, но, с другой стороны, ожидать от этого сморчка подлянки как-то нелепо, плюну — он утонет… Его «копье» тоже не столько следило за порядком,
