Евгений Гуляковский - Стратегия захвата (сборник)
Над каром развернулся решетчатый зонтик антенны энергоприемника, и, не дожидаясь, пока автоматы наведения закончат расчеты, переключив энергопередатчик на ручное управление, Глеб толкнул педаль пуска. На экране хорошо был виден появившийся над каром голубой луч сконцентрированной энергии. Он показался Глебу слишком тонким и, пожалуй, слишком бледным. Взглянув на энергометр, он убедился в своих худших опасениях. Энергии не хватало даже для того, чтобы подзарядить аккумуляторы кара. Вопреки всем запретам он мог бы попытаться подключить к энергопередатчикам главный реактор и раз в сорок увеличить мощность излучения. Но, во-первых, отключение контрольных блоков безопасности займет слишком много времени, во-вторых, малейшая ошибка в наведении луча такой мощности могла закончиться катастрофой для всей группы Кленова… Пока что он влил в антенну кара Кленова тот хилый желтенький лучик, которым располагал. Невелика помощь, но все же кар ощутимо увеличил скорость — увы, ненадолго… Луч слабел на глазах. Сужался, затухал, словно энергия бесследно растворялась в воздухе.
Кар на экране дернулся, резко изменил направление, пытаясь уйти в сторону. Теперь лавина, если можно было назвать лавиной неведомую силу, которая нагоняла кар, шла за его кормой. Они двигались примерно с одинаковой скоростью, и до кара оставалось еще метров сто. Четкой границы у этого разрушительного потока не было. Скалы начинали терять свою форму, садиться и словно бы оплывать от нестерпимого жара… Вот только дистанционные термы показывали минус двести по Цельсию — обычную температуру поверхности планеты. Кар тянул из последних сил, он дергался, то и дело теряя скорость, словно лишился всей своей мощности и не мог преодолеть пустякового подъема. Наконец, рванувшись в последний раз, машина встала. Глеб видел, как отодвинулся защитный колпак и тут же, отвалившись, покатился вниз. Из машины выскочили люди и побежали вверх по склону. Но они бежали медленно. Значительно медленнее неведомой силы, которая преследовала их по пятам. Нужно было что-то делать. Глеб почувствовал, как по лбу стекают крупные капли пота. Он попросту растерялся. Прошло не больше минуты с момента объявления общей тревоги, но ему казалось, что минула целая вечность, а он все еще был один в рубке и сам должен был принимать решение. Времени на раздумья не оставалось. Бежавший последним человек споткнулся и упал. Еще секунда, и будет поздно… Накрыть их защитным полем корабля с такого расстояния он не мог. Ни одна машина, посланная на помощь, не успеет… Что же делать? Что?! Мысли лихорадочно метались. Может быть, аналогия с извивавшимся щупальцем неведомого зверя помогла ему найти решение? Он не знал. Отрубить! Отсечь эту дрянь от людей! Еще один человек упал. Остальные уже не бежали. Они медленно, шатаясь, брели по склону. Ктото остановился. Вот еще один и еще… Оборачивались, возвращались к упавшим товарищам…
Глеб схватился за рукоятки управления противометеорной пушки. Ближе всего к нему оказалось носовое орудие, оно допускало отключение автоматики. Это было то, что ему сейчас нужно. Орудие, рассчитанное на разрушение крупных материальных масс, оказавшихся на пути корабля, могло излучать и концентрировать в конце траектории мощные энергетические импульсы. У Глеба не было времени рассчитывать мощность. Он передвинул регулятор примерно на половину шкалы и сразу же поймал в перекрестье прицела середину потока. Чтобы не задеть людей аннигиляционной вспышкой, он вынужден был отвести прицел подальше, на самое дно ущелья. Какую-то долю секунды нога, нащупавшая педаль спуска, еще медлила. То, что он собирался сделать, могло иметь самые неожиданные последствия. Но не было времени ни на раздумья, ни на детальный анализ ситуации. Одно он понимал совершенно четко: на глазах гибли его товарищи… Он нажал спуск. На экране полыхнул голубой сгусток взрыва. Однако он оказался намного меньше того, что Глеб ожидал увидеть, и самое поразительное — это последствия выстрела. Ничего не горело, не плавились окружающие скалы. Не расползалось во все стороны облако превращенной в пар и газы материи. Взрыв прошел тихо, по-домашнему, словно неведомая сила жадно впитала в себя почти всю его энергию.
— Отойди от пульта! — вдруг услышал он за своей спиной дрожащий от ярости голос координатора.
— Но ведь они… Они там… И сразу же, как бы пресекая все его возражения, хлестнула в лицо уставная фраза:
— Космопилот Танаев, я отстраняю вас от должности! Пошатнувшись, он встал, сделал шаг в сторону. Ни одной мысли не осталось в голове, ни обиды, ни горечи. Только боль за скорченные, беспомощные фигурки людей.
Секунду координатор сидел на его месте, обхватив голову руками, и ничего не предпринимал. Потом выслал отряд медиков на танках высшей защиты.
Глеб видел, как неуклюжие серые громады танков медленно, точно насекомые, ползут, перемалывая камни. Казалось, прошла целая вечность, пока они подошли к неподвижно лежащим людям и накрыли их своими защитными полями.
И все же надежда была. Сразу после выстрела Глеба разрушительная лавина прекратила свое движение. За все время, пока шли танки, она ни на миллиметр не продвинулась к людям.
Наконец в динамиках раздался искаженный голос главврача:
— Шестеро живы, отделались шоком, но двое…
— Кто?! — хриплым, незнакомым голосом выдохнул координатор.
— Максутов и Даров. Для них мы ничего не сможем сделать…
…Да, это были они. Те двое, что упали первыми и ближе всех оказались к краю смертоносного щупальца. Значит, его выстрел остановил смерть, ползущую к остальным. Теперь он мог уйти, но еще несколько секунд помедлил, разглядывая сгорбленную спину координатора. Видимо, тот почувствовал его взгляд, потому что, не оборачиваясь, проговорил:
— Возможно, на твоем месте я поступил бы так же, но это тебя не оправдывает. Мне очень жаль, Глеб…
Это означало, что решение осталось в силе и в рубке ему больше нечего делать.
III
— Что это было? Лонг долго молчал, стараясь не смотреть на координатора.
— Я не знаю, Рент. Пока не знаю. Ответ нельзя получить немедленно. Нужны подробные исследования, нужно время.
Координатор взглянул на настенные часы.
— Я могу ждать еще шесть часов, не больше. Надеюсь, у вас теперь достаточно материалов. И прежде всего установите, что случилось с людьми.
— Медицинский сектор мне не подчиняется, — проворчал Лонг.
— Знаю. Твоя задача — выяснить, что именно их атаковало. Что или кто… С медиками я поговорю отдельно. И запомни: шесть часов, ни минуты больше.
— А почему, собственно, такая спешка?
— Ты что, не понимаешь, насколько серьезно наше положение? Мы не знаем характера атаки, мы вообще ничего не знаем! И каждую минуту это может повториться. Ты можешь гарантировать, что эта штука остановится перед защитными полями нашего корабля? Или в случае повторной атаки она прошьет его навылет? И вообще что это такое и что мы теперь должны делать?
* * *Эта часть медицинского центра корабля представляла собой современное диагностическое отделение, оснащенное новейшим оборудованием. Оно было специально приспособлено для обследования пациентов, вошедших в контакт с флорой и фауной чужих планет. Сканирующие электронные микроскопы, сложнейшие анализаторы, аппаратура для микротомии тканей, газовый, спектральный и, наконец, нейтринный анализ — все было к услугам расположившихся здесь специалистов.
Непосредственно к диагностическому отделению, отгороженный от него прозрачной стеной, примыкал изоляционный отдел, автономно снабженный всем необходимым для поддержания жизни и лечения людей, вошедших в контакт с чужой флорой, полностью изолированный от всех остальных помещений корабля. И хотя в данном случае прямого контакта с иножизнью не было — самый тщательный осмотр скафандров пострадавших не выявил ни малейшего изъяна в их герметичной броне, тем не менее Брэгов, главный врач корабля, до выяснения причин поражения поместил всех членов отряда геологов в изоляционное отделение.
Сразу же после вызова координатора и разговора с ним Брэгов попросил своих сотрудников сделать перерыв на два часа. Ему нужно было остаться одному и еще раз спокойно все обдумать. Он понимал, насколько важен его диагноз для установления причин того, что произошло, и поэтому не спешил с ответом на запрос координатора.
Развернув папку, Брэгов еще раз перечел характеристики состояния пострадавших в момент прибытия спасательной группы: пульс сорок — пятьдесят, психомоторные рефлексы заторможены, молочная кислота в мышцах почти полностью отсутствует, понижена температура тела и особенно кожных покровов, уменьшен систомологический минутный объем крови, снижены интервалы и ограничены амплитуды энцефалограмм и кардиограмм. Общее подавленное состояние организма на фоне острой сахарной недостаточности, симптомы которой после принятых мер сразу же пошли на убыль. Картина казалась настолько ясной, настолько не вызывающей сомнений, что Брэгов недовольно крякнул.
