Алексей Пехов - Под знаком мантикоры

Как бы в подтверждение слов «василиска» с улицы раздалось несколько одновременных выстрелов, и де Муора вздрогнул.

– Подойдите к окну. – Сеньор де Суоза смотрел в сад. – Ах да! Постоянно забываю, что у вас все еще болит нога… Надеюсь, вы поверите мне на слово. Знаете, что сейчас происходит за окнами? Мои люди вершат казнь над бунтовщиками.

Цепь мушкетеров дала второй залп, и последние осужденные «василисками» защитники поместья упали в траву. Фернан безучастно смотрел на тела расстрелянных людей. Ни пощады. Ни милосердия. Ни жалости. Три «ни», из-за которых контрразведку ненавидели и… терпели.

– Ваше место среди тех, кто сейчас лежит в саду, сеньор. И клянусь всем тем, что мне дорого в этом мире, если вы и дальше будете отпираться, то я самолично расстреляю вас без всякого суда и следствия. Как собаку! А после сделаю все от меня зависящее, чтобы ваш род навеки покинул эту грешную землю.

– Ни я, ни мой род не боимся умереть за правое дело.

– Слишком громкие слова, – поморщился маркиз. – Будьте проще, сеньор. По вас не видно, что вы не боитесь смерти.

– Я не боюсь! – отчеканил де Муора.

– Ну а ваши родственники? Надеюсь, у вас хватит ума побеспокоиться за их жизни? – Он помолчал. – Я предлагаю вам вполне приемлемый вариант выхода из ситуации, в которую вы себя загнали по собственной глупости. Вы рассказываете мне все без утайки, а я в свою очередь закрою глаза на ваши ошибки. И выпущу вас живым из особняка уважаемого виконта Лосского. Обещаю, что контрразведка не будет преследовать ни вас, ни ваш род.

– С чего такая щедрость? – Как ни старался Эрландер Симоеш придать своему голосу вселенское безразличие – не получилось.

– Простите, сеньор, но вы всего лишь пешка в игре больших фигур. Я несильно расстроюсь, если вы просто покинете доску. Думаете, ферзь и король защитят вас? Им плевать на маленьких пешек, у них идет борьба за трон. Если о вас и вспомнят, то очень не скоро. Вы просто жертва обстоятельств, не более. Так вляпаться можно только случайно. Расскажите мне все – и можете быть свободны. Слово дворянина.

– Совсем недавно вы сказали, что у вас полно неопровержимых фактов, чтобы отправить меня на виселицу.

– Да. И в то же время я очень хотел бы услышать ваш рассказ.

Де Муора молчал и кусал губы. Понимал, что у него нет другого выхода, и все же колебался.

– У меня не так много времени, – поторопил его «василиск». – К тому же в любой момент сюда может заглянуть Его Светлость. Вы ведь не хотите, чтобы появились лишние свидетели нашего разговора? Это решило дело.

– Помните, вы дали мне слово, сеньор! – Кровник испытующе посмотрел на маркиза де Нарриа.

– Тысяча демонов! Я помню о своем слове! – вспылил Фернан. – Долго вы еще намереваетесь торговаться?!

– С чего мне начать? – с готовностью произнес прижатый к стенке Эрландер Симоеш.

– Начните со смерти маршала де Туриссано. И не забудьте рассказать о том, как к вам в руки попал его кинжал.

Де Муора вздрогнул, облизал искусанные в кровь губы и поспешно кивнул.

– Я был его адъютантом. В тот вечер он отправился в Арреду с личным слугой, а я должен был приехать позже и привезти ему бумаги от де Каэро. Я опоздал. Уже стемнело, но в кабинете графа горел свет. И у него были гости. Во внутреннем дворе стояла карета. Меня не видели. Я сразу отвел лошадь на конюшню, ибо ни конюхов, ни слуг граф в Арреде не терпел.

– Вы узнали карету?

– Нет. Ее я видел впервые. Меня разобрало любопытство, кто мог приехать к де Туриссано так поздно. Он обычно не любил гостей и был нелюдимым. Так что я не удержался и пошел посмотреть. Дверь была приоткрыта. Гостей оказалось двое, и они спорили с маршалом.

– Кто к нему приехал?

– Его жена и Жозе Наярра.

«Василиск» едва не потерял дар речи, он кивнул, призывая де Муора продолжать рассказ.

– Они спорили. Громко. Маршал и «гарпия» сидели за столом и пили вино, а графиня стояла у стены. Паук требовал, чтобы ему вернули бумаги, а де Туриссано сказал, что, как только ему выплатят деньги, он отдаст документы. А если Жозе Наярра будет упрямиться, у графа найдется другой покупатель. Он поговорит с де Лерро, и тот-то уж с радостью заплатит за найденные маршалом у собственной жены документы «гарпий».

– О каких документах идет речь? – Кажется, теперь Фернан понимал, откуда взялись бумаги, находившиеся в одной стопке с записками Святого Агусто.

– Не знаю. Но, как я понял, у жены маршала хранилось кое-что принадлежащее Церкви. Точнее, «гарпиям». Она всегда поддерживала этот Орден. И Наярра приходится ей дальним родственником. Вы знали?

Маркиз де Суоза вновь кивнул. Да, он знал, но никогда бы не связал две эти совершенно нелепые нити. Просто… нельзя было ожидать от такого человека, как Жозе Наярра, подобной глупости. Паук не нашел ничего умнее, как отдать часть своей тайной корреспонденции на хранение помешанной на религии и Церкви родственнице. Вселенское безумие, иначе просто не скажешь. Неужели у него не было более подходящего человека и места? Те же подвалы монастыря Благочестия, к примеру. С другой стороны… Если бы тот же де Лерро вдруг начал искать факты, компрометирующие «серого» епископа, он бы в первую очередь перевернул вверх дном его логово, но никогда бы не додумался искать столь жизненно важные для Жозе Наярры сведения у Януарии Марии де Туриссано. Если подходить к вопросу с этой стороны, то надежнее хранителя, чем графиня, было просто не найти. Она благоволит Ордену «серых», и у нее подобные бумаги начнут искать в самую последнюю очередь. Да о чем он! Ее даже подозревать не будут! Паук попытался сыграть на этом и потерпел поражение по глупой случайности. Из-за совершенно безумной насмешки Судьбы. По нелепому совпадению, которого просто не должно было быть. Маршал каким-то образом обнаружил документы Наярры у собственной жены и, как человек явно стесненный в средствах, если не сказать – разоренный, решил поправить свое финансовое положение за счет «гарпий». Все оказалось гораздо проще и в то же время реальнее, чем предполагал Фернан. Граф Майдельский умер не из-за кровной мести или политических интриг. И уж точно не по вине Леоноры. Глупость и жадность должна знать пределы. Шантажировать Паука!

– Сколько просил граф?

– Пятьсот тысяч этудо. Неплохо. Совсем неплохо.

– И что сказал Наярра?

– Вначале он наотрез отказался, а потом принялся торговаться. Но маршал стоял на своем. Он вновь начал угрожать, что, если его требования не будут выполнены, документы попадут в руки де Лерро и уж он-то найдет способ ими распорядиться. А еще он рассказал Пауку о записках, найденных его людьми в старой церквушке. Сказал, что отдаст их ему за просто так. И что это очень хороший козырь, если епископ решит побороться за кардинальский посох. Они опять начали спорить и торговаться. Через какое-то время маршалу это надоело – и он поставил «гарпию» перед выбором. Или тот принимает его условия, или же пусть готовится к встрече с отцами-дознавателями и… «василисками». Он сказал, что уже жалеет, что дал себя убедить вступить в Орден и помочь де Фонсека дотянуться до престола. Он поговорит с де Брагаре, и всю высокородную шайку вкупе с «гарпиями» отправят на виселицы и костры. Маршал пил не переставая и много чего говорил, а потом начал богохульствовать. И графиня… Она все это время молчала. Бледная была. А тут подошла к окну, постояла, а потом зашла сеньору де Туриссано за спину и ударила кинжалом. Даже Наярра был изумлен. Они ведь почти договорились.

– Что было дальше?

– Паук и графиня стали ругаться. «Серый» орал, что она дура. Вначале надо было узнать, где покойник держит документы, а потом уже хвататься за кинжал. А женщина напирала на то, что она достаточно наслушалась богохульств и эта скотина давно должна была отправиться к Искусителю. Говорила, что совершила угодное Спасителю и Церкви дело и избавила мир от ничтожества, которое столько времени смело называться ее мужем. Наярра брызгал слюной. Я думал, что он ее убьет.

– Но не убил.

– Нет. Графиня сказала, что знает, где сеньор хранит секретные бумаги.

– И что же? Они их нашли?

– Нет. – Де Муора ухмыльнулся. – Она знала о тайнике в кабинете, но там бумаг не было. Лишь депеши военного ведомства да счета. Они ничего не смогли обнаружить, хоть и перерыли все, что смогли. А потом епископ сказал, что следует сделать так, чтобы содеянное было похоже на простое убийство.

Они и сделали, но инсценировали все так неуклюже, что даже следователь жандармерии заподозрил неладное. А еще «серый» использовал Дар, вот почему отцы-дознаватели не смогли увидеть, кто совершил убийство.

– Потом ушли, а я спрятался наверху. И…

Де Муора замолчал, а потом заговорил хриплым шепотом:

– Это было сумасшествием… В голове стоял какой-то туман. Я… я не могу объяснить, что на меня нашло той ночью. Надо было уходить, а я… Во мне кипела злость. Он хотел предать Орден. И я решил, что будет правильно, если Орден оставит рядом с телом свой знак. В назидание тем, кто задумает предательство.