Дмитрий Казаков - Война призраков

До аэропорта добрались за полчаса. Джованни вновь повесил сумки на плечи и, поддерживая за руку всхлипывающую жену, двинулся к зоне предполетного досмотра. Стоящий у входа в аэропорт полицейский пост он миновал, не удостоив стражей порядка даже взглядом.

— Ваши документы, — попросила миловидная девушка за стойкой. — Это все ваши вещи?

— Моей жены! — сообщил Джованни, вытаскивая из кармана идентификационную карточку.

— Как ты можешь быть таким бесчувственным! — возмутилась Мария. — Моя бедная мать умирает, а он ведет себя точно гнусный мерзавец!

— Чего ты хочешь, женщина! Я что, должен рыдать вместе с тобой? Или лечь и помирать вместе с твоей мамой, которая нарочно заболела, чтобы испортить нам отпуск? — Глаза Джованни сверкнули. — И не кричи, вокруг полно людей! Что они о нас подумают?

— А мне плевать! Пусть знают, что мой муж негодяй!

Около ссорящейся парочки образовался круг из зевак, а девушка за стойкой растерялась.

— Тише-тише... — попыталась она успокоить Джованни, но тот только отмахнулся:

— Молчи, женщина!

— О, ты оскорбил ее! Из-за тебя нас не выпустят из страны и моя бедная мама умрет! — И Мария разразилась громкими рыданиями.

— О Святая Дева! — Джованни воздел руки к небесам. — Вразуми эту женщину! Что там с нашими документами?

Девушка за стойкой, к которой был обращен последний вопрос, оторопело заморгала.

— А, да... — сказала она. — Сейчас оформим ваш багаж — и можете проходить в крыло Б. Посадка уже началась.

— Кончай рыдать, женщина! — Джованни повернулся к супруге. — Все будет в порядке с твоей матерью, видит Святая Дева!

Разочарованные зеваки, поняв, что ничего интересного не предвидится, начали расходиться.

— Все в порядке, — сказала девушка, глянув на экран сканера. — Вот багажная квитанция. Приятного вам полета.

— Спасибо, — буркнул Джованни и взял Марию за руку. — Пойдем, дорогая. В стратоплане возьмем выпить — и ты успокоишься.

— Тебе бы только вино хлебать, алкоголик! — ответила она.

Ругаться и ссориться они продолжали и дальше, вызвав легкую улыбку у встречающей пассажиров стюардессы.

— Сюда, пожалуйста, — сказала она, кинув вопросительный взгляд на стоящего рядом агента службы безопасности аэропорта.

Тот кивнул, дав знать, что все в порядке. Среди тех, кого агенту поручили высматривать, не числилось темпераментных семейных пар.

— Фу, — сказал Джованни, брякнувшись в кресло. — Еще пара часов и мы в Риме, а к вечеру будем дома.

— Это точно. — И Мария негромко фыркнула, на мгновение выпав из прекрасно сработавшего образа безутешной дочери.

Вертолет медленно снижался, и в иллюминатор было видно, как мотаются под искусственным ветром засыпанные снегом кроны елок.

— Глушь какая, — сказала Джоанна, вглядываясь в убегающий вдаль пейзаж, состоящий из снега, деревьев и серого, затянутого тучами неба. — Нас точно туда привезли?

— Туда-туда, — кивнул Загоракис. Он был наряжен в синий пуховик с капюшоном и меховую шапку, из-под которой торчал длинный нос.

Вертолет замер, гул мотора заглох. Ведущая наружу дверца со скрежетом отворилась, и внутрь заглянул бородатый пилот.

— Живы? — спросил он, оглядывая пассажиров, — Ну и славно. Давайте вылезайте!

Виктор и Джоанна, одетые точно так же, как и полковник, выбрались из вертолета. Мороз тут же вцепился в лицо, полез под одежду, точно опытный карманник.

Пилоты успели вытащить из грузового отсека небольшие мотосани на воздушной подушке и грузили на них мешки и ящики.

— Пойдем поможем, — сказал Загоракис.

Ворочая тяжести, мужчины быстро согрелись. Куда хуже приходилось Джоанне. Она топталась на месте, потом начала приплясывать.

— Ничего, скоро окажешься в тепле, — усмехнулся Загоракис, когда погрузка была завершена. — Идем!

Между деревьев обнаружилась довольно широкая тропа. Идти по ней было приятно — под слоем мягкого, недавно выпавшего снега лежал другой, хорошо утоптанный.

Мотосани, негромко жужжа, скользили впереди.

— Я слышала, такой лес называется как-то по-особому, — сказала Джоанна, с любопытством вглядываясь в растущие по сторонам от тропы высоченные темно- зеленые ели.

— Тайга, — сказал Виктор. — Слово очень древнее.

— И красивое. — Девушка вздохнула.

Тропа вильнула, деревья впереди раздвинулись точно занавес и открылся дом. Большой, бревенчатый, он выглядел добротным и крепким, а из трубы на крыше шел дым, показывая, что тут топят печь.

Дорога свернула влево, вокруг дома, и гости вышли к просторному, огороженному забором двору. Ворота оказались распахнуты, но старинного вида замок, массивный и блестящий от масла, давал понять, что иногда их запирают.

— Ха, явились! — Дверь открылась, и на крыльце появился могучий бородач в валенках и накинутом на плечи полушубке. — И чего это вас как много?

— Не узнал, Андрей? — спросил Загоракис.

— О, Деметриос! — Бородач сбежал с крыльца, и стало ясно, что он прихрамывает. — Кочерыжка старая! Сколько лет, сколько зим! Просто так пожаловал или по делу?

Загоракис вздохнул и развел руками.

— Понятно, — кивнул бородач. — Ладно, потом поговорим. А сейчас тащите все, что привезли, в дом! А ты, барышня, иди за мной, а то нос у тебя сейчас отвалится!

Джоанна благодарно пискнула, вслед за бородачом исчезла за дверью, а мужчины вновь взялись за мешки и ящики.

— Кто это такой? — вполголоса спросил Виктор, когда они остались у мотосаней вдвоем с Загоракисом.

— Один из тех, кто создал Службу, — чуть грустно ответил полковник. — Величайший психолог нашего времени, Андрей Веселов. Сейчас он, как видишь, на пенсии.

— Так это он будет делать из нас безумцев?

— Ты на редкость догадлив. — Загоракис взвалил на плечи здоровенный мешок и закряхтел.

Виктору ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Разгрузив мотосани, отряхнули обувь от снега и вошли в дом. Внутри ничего не говорило о деревенском быте. На полу и стенах виднелись панели утеплителя, в углах блестели блоки системы отопления. Камин хозяин, судя по всему, топил исключительно для уюта.

Едва закончили погрузку, как последовало приглашение на чай. Виктор разделся и вслед за летчиками прошел на просторную кухню, где хозяйничала Джоанна. На столе красовался большой самовар, вокруг него, точно утята около матери, толпились чашки.

— Ешьте и пейте, не стесняйтесь, — сказал Веселов, — а нам с коллегой нужно поговорить...

Разговор не затянулся. Не успел Виктор выпить и половины чашки, как на кухню шагнул Загоракис, а за ним и хозяин дома.

— Мед нашла? — спросил он у Джоанны. — Нет? Ну как же можно пить чай без меда!

Пахнущий липовым цветом чай и сам по себе был вкусен, а уж с медом, желтым, сладким и тягучим, как загустевший солнечный свет, превратился в достойный богов нектар.

Прикончив по паре чашек, летчики начали собираться.

— Надо бы взлетать, — сказал старший из них, с бородой. — А то стемнеет, как мы вертолет подымем?

— Отправляйтесь, — махнул рукой Веселов. — И эту старую кочерыжку забирайте! А молодых мне оставьте! Пригодятся!

И он рассмеялся — так заразительно, что показалось невозможным не присоединиться.

На взгляд «призрака», обученного читать скрытые помыслы человека, хозяин дома посреди тайги представлял собой необычайное зрелище. Он ничего не скрывал, ничего не держал за пазухой, и те самые эмоции, что были у него в сердце, отражались и на лице.

— Так, — сказал Веселов, когда дверь за пилотами и Загоракисом захлопнулась, — на два месяца вы в полном моем распоряжении!

Виктор и Джоанна молчали, ожидая продолжения.

— Мне не очень нравится то, что я буду делать с вами, — вздохнул старый психолог. — Лишать человека рассудка — задача не из приятных и не из простых. Но раз это нужно для дела...

Он вздохнул еще раз и тут же, словно опомнившись, улыбнулся:

— Что это я болтаю? Вы ведь прилетели с запада! Там давно ночь! Пойдемте, покажу ваши комнаты! А работать начнем завтра!

Комнат в двухэтажном особняке оказалось предостаточно, весь второй этаж занимали апартаменты для гостей.

— Летом все ко мне приезжают, — рассказывал Веселов, поднимаясь по лестнице. — Родственники, друзья, которых все меньше и меньше, иногда кто из учеников заглянет — вроде шефа вашего... Так, тебя поселим здесь, а тебя, барышня, подальше...

Виктору досталась крошечная комната, похожая на шкаф с окном. Но тут имелась кровать, и это на данный момент было самым главным. Зеленский влез под одеяло, успел ощутить прикосновение к коже свежих простыней и тут же уснул.

От двери доносился такой грохот, точно ее пытались выломать. Разлепив глаза, Виктор не сразу понял, что происходит.