Сергей Кусков - Расправляя крылья: Шаг перед пропастью
Хуан Карлос испуганно глянул на нашу комвзвода и замотал головой.
— Нет вопросов!..
— Отлично. Тогда идите! — я еще раз толкнул Гюльзар в спину. Кассандра бросила на меня косой взгляд, но промолчала.
— Привет. Называй меня Кассандра, мне так привычнее… — начала она вводную изобретателю, потянув того за рукав. Сестренки, бросив мне веселые заговорщицкие взгляды, пошли за ними.
— А ты — со мной, — произнес я к и так никуда не торопящейся Пауле. Та молча кивнула. — Как там наш главный объект воздействия?
Она щелчком активировала вихрь перед глазами.
— Все хорошо. Кстати, ребята уже закончили, бегают по всей школе. Пойдем.
Да, действительно, включив мини-карту я увидел зеленые точки, разбросанные по огромной площади. Можно начинать.
Школа гудела. Не обычным гулом, но интуиция подсказывала, что там, за стенками и створками кабинетов что-то происходит. Не физическое, нет — физически там шли обычные занятия, подготовка к экзаменам. Нечто на моральном уровне, умственном. Видео с мест избиения двоих выродков, наглого до безумия, расходилось по школе быстрее звука. И все, кто его смотрел, задумывались, и думать им было много над чем. После же, буквально через несколько часов, эта запись попадет в планетарную сеть, и думать будет уже гораздо большее количество народа.
Мимо нас дважды промчалась охрана — патрули по два человека, причем второй раз вместе с директором. Кого-то искали, догоняли, и я даже знал, кого. Они опоздали, безнадежно опоздали — прежней школа уже не будет, даже после моего окончательного исчезновения. И, надеюсь, вся планета. Эдакий завершающий штрих к задуманной королевой реформе образования.
Сейчас же предстоит другой этап схватки, который не должен попасть ни в одну сеть. Потому, как разбираться будут кланы, и примером ни для кого послужить не должны. Мы спустились на минус четвертый, где шло занятие сто третьей группы, кстати, военная история сеньора Ривейро по прозвищу "Командор", моего самого "любимого" преподавателя (ну, одного из самых). Все, кто должен, уже были здесь — Селеста и пятеро ее лучших бойцов. Больше брать я запретил, нам нужна не массовка, а представительство.
— Как все прошло? — не мог не спросить я.
Она в нескольких словах, по военному, отчиталась. Итак, потери — три человека, схвачены и отправлены в кабинет директора. Остальные разошлись кто куда, некоторые даже по аудиториям. Об эмоциях ни слова, хотя при нормальных обстоятельствах даже те, кто разошелся по аудиториям, были бы исключены. Однако, свой Рубикон ребята перешли, и знали, на что подписывались.
— Пошли, — махнул я рукой. Что ж, три человека — ощутимая потеря, одна пятая от боевого состава, но не фатальная. Справимся.
Хм… Гермозатвор, как обычно, закрыт. Командор своим традициям неизменен, сука! И взломать его практически невозможно. Однако, зная другую слабость сеньора Ривейро, я поднес к глазку браслет, код учащегося сто второй группы в котором никто не отменял. Пауза.
Есть, створка поехала вверх, после чего отъехала и дверь. Блаженны нищие духом!.. Махнув остальным, чтоб стояли наготове, вошел, взяв за руку только Паулу.
— Здравствуйте!
Первым делом беглый взгляд на группу. Адриано в центре, не в первых рядах, но и не в последних. Нужный нам камаррадо с ним за одной партой. Оба бледные, как смерть, но Адриано при этом зол, а его друг просто испуган. Теперь Командор. Сеньор Ривейро стоял перед аудиторией и что-то рассказывал, и наше появление ему ой как не понравилось.
— Так, а это у нас кто…? — Лицо его расплылось в зверской предвкушающей улыбке. — А, Шиманьски! Что это, сеньор Шиманьски, вас так долго не было?
До придурка даже не дошло, что я из другой группы, не той, у которой он ведет занятие.
— Сеньор, почему вы коверкаете мою фамилию? — спокойно произнес я. В голову пришла крамольная мысль, и я лихорадочно обдумывал возможность ее реализации. Но потом, только после основного дела!
— Шиманьски! Опоздал марш на место! — сверкнул глазами преподаватель. — А это у нас кто? — его взгляд заинтересованно прошелся по фигуре Паулы.
— Заходим! — бросил я в сторону все еще открытых створок и "гвардия" начала действовать. Быстро, слажено, дерзко. Парни и Селеста влетели внутрь и принялись подниматься к парте Адриано с разных сторон, одновременно со мной и Паулой, усиливших каждый из потоков.
— Эй, что это такое? Что здесь происходит? Отставить! — орал Командор, причем я оценил параметры его голоса. В армии ему не было бы цены — грозно, харизматично. В иной ситуации я сам бы втянул от его рыка голову в плечи, но сейчас ситуация… Не "иная".
— Сидеть! — рявкнула Паула, и метательный нож впился в верхнюю парту в десяти сантиметрах от головы одного их парней в правом конце аудитории. Судя по наглой физиономии — выродок. — И ты тоже! — Другой нож воткнулся в столешницу перед вторым, в котором я опознал "интеллигента" Бенито Кампоса, нового сегодняшнего ученика. Стоит отдать тому должное, несмотря на навыки, умом парень обладал и на рожон не полез. Камера заднего выхода, которую я включил перед входом в аудиторию, показала обалдение на лице сеньора Ривейро, который уже было собрался действовать.
— Сиди не дергайся! — ткнул я пальцем в Адриано, глядя на него сквозь изображение Командора. — Мы не за тобой!
"Гвардейцы" напали слажено, чувствовалось, что опыт они сегодня приобрели, вытащили из-за стола обидчика "Гаврилы" и потащили вниз. Адриано все же попытался кого-то из них ударить, отпихнуть, но двое парней надежно блокировали его, пока трое других скручивали цель операции. Наконец, когда дело было сделано, и все ретировались, я негромко произнес:
— Сиди, Адриано! Мы понимаем, что за всем стоишь ты, но в том избиении ты не участвовал! — Я обернулся, осмотрел аудиторию. — Запомните! Со всеми, кто подумает, что он крут и может безнаказанно гнобить кого-то, произойдет что-то нехорошее! Как с этими тремя камаррадос! Спасибо за внимание!
После чего развернулся к выходу, раздумывая, стоит ли выполнять вторую, спонтанную часть плана. И так получилось, как по нотам, зачем усложнять? Лучшее — главный враг хорошего!..
Оказалось, стоит. Командор не оставил мне выбора.
— Шиманьски, отставить! Ты что себе позволяешь, придурок? — заорал он.
— Придурок? — Я остановился и смерил его платоядным взглядом хищника. Сам напросился.
— Сеньор, до каких пор вы будете позволять себе коверкать мою фамилию?! — утробно взревел я голосом своего почти ручного дракончика, и в аудитории воцарилась тишина, в которой даже стали слышны удары за створками. — Почему вы считаете, что имеете право унижать меня? Кто вам такое право дал?
Командор позеленел.
— Шиманьски, не беси меня! Если тебя слушается это быдло из неудачников, это не значит…
— А то что будет, если взбешу? — Я угрожающе делал к нему шаг за шагом, но не спешил — напоследок хотелось выяснить кое-какие вопросы.
Его лицо сморщилось в попытке выдать связную фразу, четкую мысль, и в конце концов ему это удалось.
— Шиманьски, ты — никто! — прошипел он. — Сын русской шлюхи! И не бери на себя слишком многого!
— Какое вам дело до того, кто я и чей сын? — Я остановился в нескольких метрах, оттягивая момент апофеоза, хотя дракон протестовал ОЧЕНЬ сильно. — Кто дал вам право судить ребят; кто из них титуляр, кто выродок, кто сын шлюхи? Кто достоин презрения, а кого нужно облизывать?
Молчание. Я усмехнулся.
— Никто. Вы просто в тренде, сеньор Ривейро. Презираете тех, кого общество по тем или иным причинам пытается презирать, или просто недолюбливает, не утруждая себя необходимостью разобраться в причинах презрения. Просто потому, что вам нужно кого-то презирать. Просто потому, что тогда вы сами себе будете казаться себе значимее. Вы — ничтожество, сеньор Ривейро, достойное презрения, и потому ищете кого-то более слабого, беззащитного и более презираемого.
— Шиманьски!..
Он хотел сказать что-то еще, но я не дал. Дракон сорвался.
— …Я же сказал, я не позволю коверкать свою фамилию! — ревел я, избивая его ногами. Как я атаковал, как свалил его на пол — не помню, но сейчас получал несказанное удовольствие. Пожалуй, все мои перипетии, все пройденные страдания последнего года стоили такого возвращения. — Меня зовут ШИ-МА-НОВ-СКИЙ! — ревел я. Наконец, остановился. — И если вы будете и дальше издеваться над учениками, я вам не завидую, сеньор Ривейра!
Отпустило. Совсем отпустило — дракон, получив свою порцию эндорфинов, превратился в маленького пушистого котенка, мурлыкающего у меня на заднем дворе сознания.
Я вновь оглядел группу. Все молчали, отвесив челюсти, даже Адриано. Звуков избиения за гермозатвором слышно больше не было — ребята закончили.
