Артём Каменистый - Практикантка

Разжав руку, она высыпала серый пепел на выжженную землю уничтоженной долины.

– Вставай, иначе умрёшь!

Лина попыталась напрячь свой пробуждающийся разум, чтобы понять смысл этой короткой фразы, но тщетно, он ускользал. Красивый, но странно отрешённый голос не унимался, повторил уже в который раз:

– Вставай, воздуха уже почти не осталось. Ты умрёшь.

На этот раз Лина всё же смогла понять последние два слова; сознание стало понемногу оживать, она откуда-то чётко знала, что ей нельзя умирать, но не понимала смысла этого глупого запрета. Странный голос затих, но свою роль он выполнил: девушка вынырнула из небытия, попыталась по крупицам воссоздать хоть что-то из последних событий. Ей сейчас нестерпимо хотелось полностью расслабиться, отключиться и никогда не приходить в себя, но она понимала, что не всё так просто. В этом мире её всё ещё что-то крепко держало, не отпуская душу из разбитого тела. Это было неоконченное дело, но какое – вспомнить не получалось. И тут Лина поняла: чего-то не хватает, а через миг осознала окончательно – она больше не чувствует демона. Он исчез или удалился на большое расстояние.

Воспалённые мысли понеслись вскачь; практикантка вспомнила вполне достаточно, чтобы горестно застонать. От этого усилия в груди что-то нехорошо колыхнулось, даже на фоне ужасной боли, переполнившей все тело, ощущение было крайне неприятным. Кроме того, Лина не услышала собственного голоса. Но глухота её ничуть не смутила; она вспомнила достаточно, чтобы понять – слух ей сейчас почти не нужен. Девушка осознала, что демон больше не придавливает её своим телом. Это могло означать две вещи: или он ушёл в свой мир, или выбрался из ямы и только собирается это сделать. В пользу первого предположения говорило то, что она больше его не чувствует. Однако это могло быть следствием шока или повреждения мозга, доверять своему телу больше нельзя, оно слишком сильно пострадало. Значит, есть надежда, что враг всё ещё где-то рядом.

Лина очень надеялась, что бомбардировка не прошла для него бесследно. Глупый демон несколько дальше находился от спасительного артефакта, он старался уберечь уязвимое тело человеческой самки, при этом его спина могла пострадать от тяжёлых осколков авиабомб. Вряд ли зона действия камня Истинного Мира настолько велика, иначе бы он не стал так крепко прижимать её к нему. Если враг всё ещё здесь, то можно попробовать вступить с ним в последнюю схватку.

Мысли Лины были одна бредовее другой, что неудивительно после всего случившегося – её мозг умирал. Девушка не знала, что демон ушёл сразу после окончания бомбардировки, бережно присыпав свою настырную преследовательницу камнями и землёй, надеясь, что в рыхлой породе ей хватит воздуха для дыхания, а пламя туда не доберётся. Оставаться с ней дальше он не мог из-за долга перед родом – его не выполнить, если придут солдаты Ордена. Враг действительно серьёзно пострадал, с его спины смело несколько пластин брони, даже камень Ирдатуса не смог помочь: артефакт в первую очередь заботился о девушке, поддерживая угасающий огонёк её жизни. Практикантка пролежала без сознания всю ночь и, если бы не странный голос, так бы и не очнулась. Вряд ли бы её нашли вовремя, ведь она лежала почти в пятидесяти метрах от точки последнего выхода в эфир, под слоем почвы и пепла.

Тело Лины было засыпано породой, но она этого не знала, просто чувствовала – что-то мешает ей подняться. Напрягая все силы, она рванулась вверх, едва не теряя сознания от жуткой боли в груди. Но в следующий миг девушка о ней забыла, по беспамятности опершись на левую руку, сломанную демоном. Рот свело в диком крике, но звуков не было. Она почувствовала, что ссохшийся, саднящий язык не шевелится, стиснутый какой-то монолитной массой. Лина не поняла, что это такое: песок с камнями, или сцементированные обломки зубов, но результат один – говорить она сейчас не сможет.

Но и это её не озадачило. Вряд ли сейчас во всём мире нашлось хоть что-то, способное отвлечь сумасшедшую практикантку от выполнения своей задачи. Надо поспешить, не дать демону скрыться, думать о своём плачевном состоянии некогда. Новое, немыслимое усилие, затылок пробил слой земли, в ноздри ударил запах гари. Девушка поняла, что хоть один орган чувств у неё всё же работает. К сожалению, он вряд ли поможет в предстоящей схватке. Сейчас бы очень пригодилось зрение, но она его лишилась: вокруг царила непроглядная тьма. Лина в первый раз как-то отстранённо смогла удивиться: раньше она панически боялась ослепнуть, но сейчас, когда это всё же свершилось, в душе не было ничего, кроме лёгкого раздражения. Без глаз довольно трудно сражаться, вот и всё, что её в этот момент беспокоило.

Но слепота воспитанницу не остановила; присев на колени, она руками пошарила вокруг, убедилась, что находится в яме с довольно пологими склонами, припорошенными каким-то странным сухим снегом. Лина поняла, что довольно легко сможет выбраться отсюда. Пытаясь выплюнуть изо рта твердую пробку, она поползла вверх.

Клещ оступился, угодив ногой в глубокую рытвину, коварно припорошенную пеплом. Грязно выругавшись, он сделал очередной глоток мерзкой водки, тупо задумавшись, чего же в ней больше – сивушных масел или ацетона. О том, что там присутствует спирт, куратор даже не мечтал – таких чудес в мире не бывает. Оценив на глаз уровень оставшейся жидкости, он твёрдо решил, что непременно допьёт её до конца и разобьёт бутылку о чью-то голову, пусть даже свою собственную. В этот момент Клещ услышал слева от себя какой-то посторонний звук.

Развернувшись, он с удивлением увидел, как из ямы, почти целиком засыпанной пеплом, выбирается странное существо, почти полностью скрытое под слоем влажной глины. Мозг, затуманенный дешёвым алкоголем, соизволил подать сигнал тревоги. Куратор с досадой вспомнил, что у него после эпатажной попытки совершить харакири отобрали всё оружие, а новым он не обзавёлся. Это непонятное создание Клещ принял за изувеченного малорослого ракшаса.

Между тем необычное существо, сжавшись клубком, странно захрипело, крупно дрожа, принялось распрямляться, на миг замерло, потом стало делать странные движения головой. И только тут куратор окончательно поверил в невозможное – перед ним на коленях стояла девушка.

Вид её был попросту ужасен. Если бы не высовывающиеся из грязи скрученные пряди длинных волос, то невозможно было поверить в человеческую природу этого создания. Трудно даже понять, где лицо, а где затылок – влажная глина, припорошенная пеплом, покрывала всю невысокую фигурку. Кое-где из-под этого слоя проглядывали отдельные детали: нос, ладонь, шнуровка ботинка, карман разгрузочного жилета, стекло наручных часов, сверкающее над неестественно вывернутым запястьем. Клещу вдруг стало трудно дышать; он потянулся к воротнику, но пальцы уткнулись в псевдохитин. Он попытался что-то крикнуть, но дар речи пропал.