Игорь Ветошкин - Последний из нас

— Я всё знаю! — таинственно повторил он.

Лежать в мокрой траве было некомфортно и холодно. Грачёв попытался приподняться, но дуло пистолета упёрлось ему в лоб.

— И что же ты знаешь, пацан?

— То, что ты лжец и бандит! — заявил Садко, переминаясь с ноги на ногу, не от холода, скорее всего, а от страха и напряжения.

«Вот значит как, — подумал Артём, — Спасаешь людей, тот же Новгород спасаешь, дом этого парнишки, а тебя бандитом называют. Экая, несправедливость! Да ещё и пистолетом в лоб тычут, как погани последней».

— Ты не тот, за кого себя выдаёшь! У тебя документы другого человека!

Артём только сейчас заметил выпотрошённую тесёмку, рядом с пепелищем.

— Что ты сделал с этим военным? Убил? Или украл его паспорт?

— Не то, и не другое. Тебя не учили в детстве, что лазать по чужим вещам нехорошо?

— Я задал вопрос! — взвизгнул парень, когда пленник начал уверенно подниматься.

Пистолет упёрся в лоб, но это не остановило Артёма, он продолжал давить на ПМ, приближая свою смерть.

— Скажи, ты когда-нибудь, убивал человека? — Грачёв уже поднялся в положение, сидя, — Ты хоть раз пользовался оружием по назначению? Стрелял в человека?

Садко замялся, податливо отходил по мере движения разведчика.

— Ты не сможешь убить. Да, поверь, я тебя прекрасно понимаю, у нас много общего, мы очень похожи. Ты не выстрелишь.

— Нет. Не двигайся! Стой! Я кому говорю. Я не такой как ты!

— А какой я? — Артём уже поднялся на ноги, и Паше стало совсем не по себе, его рука с пистолетом дрожала.

— Я не убийца!

— Да, ты не убийца, потому и не выстрелишь!

Движение разведчика было таким молниеносным, таким неуловимым, что Садко, конечно же, не заметил этого. За долю секунды Артём перехватил ПМ из руки доставщика, постаравшись при этом не сломать ему палец. Ошеломлённый водитель попятился, и, споткнувшись о тесемку, упал на пятую точку. Артём демонстративно извлёк магазин из пистолета, и отшвырнул его в сторону, передёрнул затвор, и пуля выпала из ствола, и только после этого, он кинул разряженного Макарова к ногам его владельца.

— Я не убийца, друг мой. Если тебя что-то интересует, то просто спроси, не стоит направлять на меня оружие, — сосредоточенное каменное лицо диверсанта сменилось мягкой и внушающей доверие маской.

— Хорошо… Прости…

— Оттуда у меня этот паспорт? — Артём подобрал с травы документы, — Я же диверсант, да-да, грозный и беспощадный, который убивает всех свидетелей.

Паша улыбнулся, он уже понял, что «посылка» не представляет опасности.

— Ты не похож на диверсанта, — он медленно поднялся, и подобрал своё оружие.

— Да? Жаль, — на минуту разведчик сделал искренне расстроенное лицо, а потом, улыбнувшись, подмигнул курьеру, — На самом деле я еду с фронта, я же военный. Кстати, капитан Артём Грачёв, рад представится. А это документы моего боевого товарища, — состроив печальное выражение лица, вот-вот заплачет, диверсант продолжил, — Он погиб. Геройски защищая отступление командования из ставки в Подмосковье.

— А, точно, я слышал, что там наших теснят жуть!

— Во-во, бомбардировки, пальба, кошмар. Бедный Егор. Пусть земля ему будет пухом.

Подозрительный взор Паши сменился заинтересованным восторгом.

— А расскажите, — доставщик вдруг перешёл на «вы», — про войну?

— Ох, не хочется вспоминать. Страшно это. Я был в таких замесах, где сильные здоровые мужики ревут словно девки, где командиры забиваются под камни и трясутся от страха, где кровь, грязь, всё мешается.

— Ну, расскажите, пожалуйста!

Артём почувствовал себя ветераном крупной войны. Этот молодой доставщик, так заворожено смотрел на него, с таким восторгом, будто для него, он простой разведчик, который не многим старше его самого, воплощение всемогущего бога.

— Ладно, расскажу, если завтрак приготовишь.

— Конечно, это я быстро, — обрадовался Паша, и кинулся исполнять приказ.

«Вот значит как выходит, — снова задумался Артём, собирая свои вещи в сумку, — Не убийца я. Наврал? Мог пристрелить мальчику, ведь мог? Если представлял бы реальную угрозу, убил бы его? Не знаю даже. Смог бы я как Ефрем, не дрогнув пристрелить юнца? Вряд ли. Что значит, убийца? Убивать мне приходилось. Но всегда это было вынужденной мерой. Кроме одного раза…»

Грачёв поднял с земли свой револьвер. Посмотрел на него. Эта вещь для него больше, чем красивое и мощное, но совсем не практичное оружие. Это память. Напоминание о первом убийстве. Тогда в хижине вождя туземцев, Артём впервые убил человека осознано, он мстил. Это была не самооборона, не вынужденная мера, убийство было направленно не на защиту мирных людей, или для достижения благих целей, сугубо эгоистичная цель. Артём успокаивал затронутую душу, которая требовала крови и страданий человека, который причинил ей столько боли, столько травм нанёс. Почувствовал ли Грачёв себя удовлетворённым? Почувствовал ли наслаждение? Да, но только первые минуты. Потом не прошло ни дня, чтобы парень не вспоминал об этой расправе.

«Я убийца!» — пришло ужасное осознание.

Полуголые деревья пролетали по обе стороны дороги. Они тянули свои серые и коричневые тёмные лапы к путникам, несущимся по разбитой, скорее, тропе, нежели полноценной дороге. Столб пыли взметался за мотоциклом, летящим на всех парах, но быстро опадал, благодаря высокой влажности.

— Как быстро похолодало, — заметил Артём, лишь бы скорее отвлечь внимание от своих «боевых подвигов», выдумывать которые уже наскучило, чего нельзя сказать о благодарном слушателе.

— Да. Вчера ещё тепло было, солнышко, и небо чистое, а сегодня гляди, какой ветер налетел, — при этих словах путники въехали в пыльный туман, поднятый сильным ветром.

Доставщику ещё повезло, ведь у него были мотоциклетные очки, а вот пассажиру пришлось зажмуриться, и плотно закрыть рот. Артём почувствовал, как скорость спала, видимо водитель, совсем не видел дороги, раз так замедлился.

— Смотри, не потеряйся! — перекрикивая тарахтение мотоцикла, попросил Артём, закрываясь воротом безрукавки.

— Так точно, капитан! — зычно отозвался Садко, и резко повернул.

Курьеру, а по совести его надо заслуженно именовать Шумахером, удалось доставить посылку к вечеру. Мотоцикл остановился на невысоком холме, с которого открылся вид на ночной Новгород.

— Мне мама говорила, что он на Вегас похож.

— Ты видел Вегас? — удивился Артём.

— Нет, но, наверное, как-то так же выглядит.

Разведчик вспомнил грязную картинку на рваном учебнике географии, где был изображен огромный город, с высоченными зданиями, и даже от выцветших страниц рябило в глазах. Мама Паши была права, некоторое сходство имелось. Новгород был прекрасен. Он завораживал, ослеплял тысячами ярких вывесок, жёлтыми квадратами окон, из которых лился свет, фонарей, освещающих длинный и ровные улицы. Такого города Артём ещё не встречал. И только сейчас он понял, какие города разные и по-своему прекрасные, в чём-то похожие, но почти полностью индивидуальные.