Враг моего врага. «Конец фильма» - Натали Р.
– Сбрасывай ГС-привод, быстро! – счет на секунды.
Мальчик так и не научился выполнять приказы немедленно, не рассуждая. Но Иоанн Фердинанд непостижимым образом понял, что требуется. Может, по губам прочитал яростный вопль адмирала, а может, сам допер. Сорвал блокировку, дважды нажал кнопку, которая, наверное, нажималась впервые в истории ГС-кораблей. Пространство заходило ходуном, когда модуль ГС-привода отделился, корабль начало кидать из стороны в сторону.
Фархад очнулся с возродившейся надеждой. Врубил ускорители, наращивая мощность. Корабль стонал и охал, с натугой продираясь будто через паутину, не желающую выпускать жертву. Юноша закусил губу.
«Нужна еще энергия, – черные буквы на фоне радужной бури. – Чем можно пожертвовать?»
– Сбрасывай складской блок, Принц, – приказал Хайнрих. И, забрав у Иоанна Фердинанда бесполезный для него микрофон второго пилота, объявил по громкой связи: – Эвакуировать носовой модуль, левый и правый модули!
Он скинет все, что можно, чтобы облегчить корабль. Но эвакуация требует времени, и это не секунды.
Складской блок ушел в ничто, перемалываемый космической мясорубкой. Рев ускорителей на форсаже был подобен рыку раненого льва.
– Давай, сынок, – подбодрил Хайнрих. – Еще немного!
«Отключаю дефлекторы носового модуля», – написал Иоанн Фердинанд.
Хайнрих молча кивнул. Если там остались люди – значит, судьба.
Ускорители зарычали тоном выше, и кто-то услышал молитвы находящихся на «Ийоне». Смертельная хватка провала в пространстве разжалась, выпустив жертву. Радужное безумие вокруг погасло, оставшись позади, экраны стали темными, и в рубке, лишенной света, резко потемнело, только светодиоды на пульте перемигивались. Крейсер слушался плохо, окружающее пространство колотило дрожью, и дрожь отражалась на корабле, болтая его туда-сюда и норовя скрутить. Но больше не лизал обшивку смертельный жар, с которым не могли полностью справиться дефлекторы.
Маади проклял тот день и час, когда вышел в этот рейс. Ну вот что бы ему не заболеть? Или не затеять поставку грузов куда-нибудь на Хант – нейтральный мир? Знать бы заранее…
Искалеченный «Рассвет» был отбуксирован к орбитальной станции. Маади всерьез беспокоился, сочтут ли на родине стычку с военным флотом Земли страховым случаем. Но недолго. Когда начались допросы, его стали волновать гораздо более актуальные вещи.
– Вы отдаете себе отчет, что выступили на стороне наших врагов? Вы понимаете, что Земля имеет все основания объявить войну Дуурдухану?
– Дуурдухан ни при чем! – умоляюще воскликнул Маади. Он очень хотел, чтобы ему поверили. Если из-за него начнется война, его вышвырнут из гильдии без права восстановления. – Это я виноват.
– Ваша вина сомнений не вызывает, – согласился землянин. – Но вы – дуурдуханец. Хуже того, вы не первый дуурдуханец, замешанный в диверсиях, – именно дуурдуханский корабль привез на Землю шнурогрызок.
– Клянусь, это не умысел Дуурдухана! – взмолился Маади, истекая потом. – Просто мы беззащитны перед шантажистами. На наших судах путешествуют паломники, и им угрожают расправой, если мы не сделаем то, что сказано. У нас нет другого выхода!
– Врете, – равнодушно уронил землянин. – Другой выход есть всегда. Нужно лишь подумать как следует и увидеть его.
– Я думал! Но не увидел.
– Значит, плохо думали. Вы могли обратиться к начальнику космопорта, он подключил бы военных. Мы умеем освобождать заложников.
– Это рискованно!
– А то, что вы затеяли – не рискованно? – землянин поднял бровь. – Вы пошли на поводу у гъдеан и мересанцев и стали их соучастниками. Значит, и отвечать вам по всей строгости.
– Что вы со мной сделаете? – несчастно спросил Маади.
– Ничего выходящего за рамки закона, – пожал плечами землянин. – Судно со всем товаром конфискуем. Паломников передадим посольству Содружества Планет – пусть сами беспокоятся о том, как доставить их домой. А с вами, Маади, будет долгий задушевный разговор. Следствие, переходящее в исповедь. Если ваши грехи возможно будет замолить – этим и займетесь в какой-нибудь келье. Если же ваша душа заражена тьмой, – он сурово посмотрел на дуурдуханца, – снисхождения не ждите. Костер и развеивание пепла по ветру, только так.
Купец содрогнулся.
– Шутите?
– Какие уж тут шутки, – произнес его собеседник почти сочувственно.
– А если, – дуурдуханец уцепился за шанс, – если у меня не окажется грехов?
Землянин фыркнул.
– Тогда Церковь причислит вас к лику святых! Но я бы на вашем месте не слишком на это рассчитывал.
Фархад смахнул со лба капли пота – мимо пульта, чтоб не замкнуло ничего. Ему не верилось, что они выбрались. Неважно, куда, неважно, с какими потерями – но выбрались из такой переделки, откуда еще никто никогда не выбирался.
– Найду ту падлу, которая в нас стреляла, – мрачно пообещал Хайнрих, переведя дух, – и ее… – он начал по обыкновению скрупулезно описывать, как обойдется с этой тварью и каких ежиков она после этого родит в муках. Фархад машинально запоминал, чтобы когда-нибудь использовать бессмертные цитаты. Самому придумать что-либо подобное у него воображения не хватит.
Иоанн Фердинанд, отстегнувшись, вылез из кресла. Вид у него был – как будто сейчас стошнит. Эти минуты за пультом без шлема дались ему нелегко. Под глазами темнели круги, лицо бледное, как полотно, жилка на виске вздулась. Он сделал шаг к дверям, пошатнулся при очередном толчке взбаламученного пространства.
Рырме, тихо сидевший в углу, встрепенулся, скользнул к мересанцу, поддержал под руку. Повел в коридор, бережно, словно инвалида через дорогу. До сегодняшнего дня он не понимал, почему какой-то синий получил в обход всех капитан-лейтенанта и за что Шварц сделал его старшим помощником, обидев Федотова, служаку со стажем. Он склонен даже был прислушиваться к Федотычу, ворчавшему, будто мересанец заработал все свои незаслуженные привилегии в постели адмирала. Теперь кое-что для Охотника прояснилось. Каковы бы ни были отношения Иоанна Фердинанда со Шварцем, тут он судить не брался – должности и званию он соответствует в полной мере.
– Электрическая сила! – вырвалось у т’Лехина.
Он не мог заставить себя поверить в то, что происходит. Но вот оно, прямо на его глазах. Конвульсии пространства раздавили солнце, слизнули с небес, как и не было.
«Двенадцатый» отчаянно вырывался из объятий гравитации. Мимо просвистел земной крейсер, устремляясь в черное ничто; по дороге его разодрало на части. Сердце екнуло.
И тут дыра начала схлопываться. Неторопливо, словно нажравшаяся каракатица. Ослабевающее тяготение позволило «Двенадцатому» вырваться, избежать гибели. Пространство еще лихорадило, но тряска стихала. Прореха затягивалась.
Перед тем, как дыра исчезла окончательно, из нее вывалился крейсер Земли. Весь измятый, обгоревший; вместо носового модуля – нечто оплавленное. Но на ходу: горячие ускорители сияют во всех диапазонах.
– Ну? – требовательно произнес знакомый голос по широкому каналу. – Кто это сделал, самки четвероногие?
«Райский всполох» вышел из прокола благополучно, точно по расчету. Но в первый же миг Ххнн Трагг усомнился, туда ли он попал. Отправляясь в очередной диверсионный рейд к Мересань, он ожидал, что его, как обычно, встретят земные крейсеры, расчистят ему коридор. Он перекинется парой слов с капитанами и пойдет внутрь системы трепать нервы гъдеанам – а если
