Александр Кучаев - Под новым небом, или На углях астероида
Игорь промолчал, и Илона пошла с ним рядом. Время от времени она поглядывала на него, словно что-то обдумывая про себя.
– А скажи, Игорь, предположим, ты догнал бы Фридриха. Ты непременно бы его застрелил?
– Нет, Илона, я не причинил бы ему вреда.
– Почему?
– Сейчас военные действия они против нас не ведут. А ухлопать человека из-за принадлежности к враждебному племени я не могу. Это не в моих правилах. Да и не так много на земле людей, чтобы валить их налево и направо.
– А, вот почему ты не погнался за ним!
– Отчасти и поэтому.
– А если они на нас нападут?
– Тогда мы будем защищаться всеми имеющимися у нас средствами.
– Какой ты чудесный, Игорь! Я люблю тебя.
– Ты опять за своё! Илона, нельзя тысячу раз повторять одно и то же.
– Я всего второй раз сказала слово «люблю». Ко мне ты относишься хуже, чем к другим женщинам Грюненсдорфа.
На глаза у неё навернулись слёзы.
– Не хуже, а точно так же, как ко всем остальным. Повторяю: для меня все вы одинаковы.
– Точно так же…
Слёзы хлынули у неё как из рога изобилия.
– Ну что это такое, Илона?! Прекрати, надоело! Пора вести себя по-взрослому.
– Простите меня, Игорь Петрович, я больше не буду.
Вечером, когда на ужин собралось всё поселение, Игорь рассказал о разведчике из Гросхауза.
– Таким образом, место нашего обитания им известно.
На некоторое время воцарилась мёртвая тишина. Женщины взволнованно смотрели на своего предводителя и не могли произнести ни слова.
– Этого следовало ожидать, – сказал Сергей, нарушая затянувшееся молчание. – Я же говорил: найти нас пара пустяков. Вопрос в том, что они вознамерятся предпринять и когда…
– Не пугай наших барышень, Серёжа, видишь, они и так не знают, куда прятаться от страха, – сказал Игорь, улыбаясь, и по-свойски подмигнул женщинам, не спускавшим с него глаз. – Успокойтесь, сударыни. Нам не следует слишком уж их бояться. Для встречи с ними мы неплохо подготовились. Вон какая у нас крепость – просто так её не возьмёшь. Да и людей у них для этого маловато. Они могут причинить нам какие-то неприятности только в случае нашей беспечности. Но мы будем бдительны. И ещё я подумал: зимой они всё-таки не рискнут прийти сюда. Одно дело отправить разведчика, который повернулся и ушёл, и совсем другое – встать лагерем в голой холодной пойме. Скорее всего, их надо ждать летом. Тем не менее надо быть настороже.
Тут же за ужином договорились, чтобы за пределы крепости никто из женщин по одиночке не выходил.
– Роза, Гретхен, вы отличные стрелки, – сказал Игорь. – Каждая из вас должна вооружиться карабином. И сопровождать своих подруг, куда бы они ни отправлялись: за дровами или ещё за чем – по крайней мере одна из вас должна быть в их числе. Серж, при тебе всегда должна быть винтовка. Илона и Марион! Вот вам револьвер и пистолет. Мне же достаточно будет лука со стрелами. Кроме всего прочего мы должны усилить наблюдение за поймой. И дежурить у стены по ночам. Конечно, у нас есть ночной сторож, я имею в виду Тарзана, но и присутствие человека необходимо.
* * *10 февраля в полдень отметили день рождения Марион – ей исполнилось двадцать шесть лет. Были поданы рыбные блюда, остатки оленины, жареные грибы, желудёвый хлеб, лесные орехи и отвары из калины и шиповника. В хижине собралось всё поселение.
Илона пришла в только что сшитом жакете. Он сидел на ней словно влитой. От её статной фигуры исходила магнетическая сила, притягивающая взгляды. Молодая женщина чувствовала себя царицей бала, но тем не менее была печальна и бледна.
Сразу из-за стола мужчины отправились на мостки и допоздна проверяли сеть и забрасывали неводы. Большинство женщин тоже пошли к реке – полоскать бельё, а две остались последить за детьми и приготовить ужин.
Поздним вечером, когда все уже легли спать, Сергей и Игорь вышли во двор и встали у бревенчатой стены.
– Ты заметил, какая она невесёлая? – спросил Сергей, посмотрев на отца.
– Кто – невесёлая?
– Твоя помощница.
Игорь поиграл желваками и посчитал за лучшее не отвечать.
– Почему молчишь?
– Эта девочка влюблена.
– Я знаю. И все знают. Влюблена в тебя.
– Ну вот, а я не хочу, чтобы между нами что-то было. Я и так уж, каюсь, раскиселился. Наоборот, мне надо было жёстче с ней, чтобы даже мысли у неё не возникало насчёт меня.
– Жёстче? Зачем? Разве она тебе не нравится?
– Дело не в том, нравится или нет. Напомни-ка, сколько тебе лет?
– Гм, сколько! Ну, двадцать, двадцать первый.
– Вот видишь, двадцать первый. И ей примерно столько же. Ну, может, года на три-четыре она тебя постарше. По возрасту она мне в дочери годится.
– По какому возрасту? – Сергей возмущённо тряхнул головой. – Перестань! Если по годам, то условно она годится тебе в дочери. А если иметь в виду биологический возраст, вы с ней почти равные. Ты посмотрел бы на себя со стороны и сравнил хотя бы с мужчинами из Грюненсдорфа. Среди них нет кавалеров лучше тебя.
– Нашёл с кем сравнивать! Да все они замордованы тяжёлой, непосильной работой, оттого и кавалеры из них… Ничего, вот приедем в Нью-Росс, там она найдёт себе подходящего муженька.
– А кто в Нью-Россе муженьки-то? Если и были, то, я думаю, их давно уж расхватали. Неужели забыл, что Семигорье набито молодыми бабами? И они будут ждать, когда Илона ещё к ним приедет, конкурс красоты среди них устроит? А ты посчитал, сколько нас здесь? Двое мужиков и шесть женщин. Шесть! Чуешь, что к чему? Нет, напрасно ты так.
– Иначе я не могу, Серёжа.
– Да ладно тебе, пап! Посмотри на нас с Гретхен!
– Вы как хотите. Это ваше дело.
– А как устроил свою семейную жизнь наш дед! Он разве на ровне своей женился?
– Тогда была другая ситуация. В то время нас всего-то было несколько человек.
– Да-а, ну и настроение у тебя. Жалко, хорошая баба пропадает.
– Не пропадёт. В Нью-Россе такую красотку сразу подцепят. Ладно, Серёжа, хватит о ней. Завтра собираюсь к озеру. Там полно птицы, попробую добыть сколько-нибудь.
– Не обижайся, но странный ты какой-то стал, не пойму я тебя, – сказал Сергей. – То ли в самом деле, одичал, скитаясь по лесам?
– Может, и одичал. Тогда тем более какие ко мне могут быть претензии?
– Не очень-то разумно ты ведёшь себя с ней.
– Зато честно.
– Не честно, а глупо.
– Вот заладил – неразумно, глупо. Я вижу, Серёжа, ты хочешь меня рассердить. Не старайся, ничего у тебя не получится.
Утром Игорь поднялся ни свет ни заря, взял лук и колчан со стрелами и позвал собаку. На выходе из скал он неожиданно столкнулся с Илоной.
– Вы за гусями, Игорь Петрович?! И я с вами.
– Нет, ты со мной не пойдёшь, – сказал он, избегая её взгляда.
– Но я ваша помощница!
– Была помощница. На рыбалке. А на охоте мне достаточно одного Тарзана. Что тебе делать на озере? Заниматься подсчётом поголовья птицы? Обратись к Марион, она подыщет тебе другую, более полезную работу.
– Но вы же говорили…
– Мало ли что я говорил!
– Значит, не возьмёте?
– Нет, не возьму. Так будет и впредь. И вот ещё что: забудь обо мне, ничего у нас с тобой не выйдет. Любовь, видите ли, ей понадобилась! Обойдёшься, ха-ха! Счастливо оставаться. Тарзан, за мной!
Он намеренно говорил с ней резко, чтобы наконец избавить от всяких иллюзий относительно него.
«Давно надо было поставить её на место, – думал он, стараясь ещё больше распалить себя. – А то придумала забаву – ошиваться вокруг взрослого мужика! Женой она, видишь ли, мне будет! Я тебе такую жену покажу!»…
Какую жену он покажет, Игорь так и не мог додумать и хотел переключиться на предстоявшую охоту, но мысли его вновь возвращались к Илоне, которую в глубине души продолжал жалеть. Он чувствовал эту засевшую в нём клятую слабину и хотел бы избавиться от неё. В то же время он осознавал подспудно, что немало потеряет, если изгонит беспокоящее его влечение к этой женщине и вновь станет таким же холодным, лишённым каких-либо особых переживаний бирюком, каким был до той встречи на реке.
Если бы Игорь видел, как его грубые, бесцеремонные слова потрясли Илону, какое у неё стало потерянное, опустошённое выражение лица, может быть, он спохватился бы и вернулся за ней и потом ни на шаг не отпускал от себя и всю дорогу говорил совершенно другое – незлобивое, доброжелательное, успокоительное. Но он без оглядки шёл вперёд уверенной, размашистой поступью.
