Александр Быченин - Черный археолог

– Чего молчишь, Павел-сан?

– Обнаружен конфликт интересов. Этическое противоречие… – вздохнул я. – Короче, брат Попрыгун, ничем я тебе помочь не смогу. Считай, что я завис – не смог обработать полученные данные.

– Так ты про любовь мне растолкуешь или нет?

– Все, ушел в перезагрузку!..

Я неторопливо поднялся с кровати, отцепил, как и собирался, силовой кабель от настенного монитора и накрыл планшетник подушкой. Хочу побыть один. Разве что коньяк составит мне компанию. Я ощущал себя буквально раздавленным обрушившимся на меня за день массивом информации, требовавшей всестороннего осмысления, а потому по давнему русскому обычаю решил малодушно утопить накативший депрессняк в бутылке. Может, хоть пьяным перестану себя последней сволочью чувствовать…

Как показало следующее утро, сеанс алкотерапии не помог. Зато усугубил алкогольный токсикоз, и мне пришлось на ватных ногах тащиться в медблок, сдаваться доку Шульцу. Тот меня вернул к жизни, заодно пожурив за наплевательское отношение к организму, и продолжать веселье я постеснялся. Правда, так и не решил, как себя вести с Женькой, а потому придерживался предельно делового стиля. Та, судя по всему, мириться первой категорически не желала, а я просто не мог найти подходящих слов. Так и работали, демонстративно игнорируя друг друга. Пару раз я порывался с ней заговорить, но вовремя останавливался, так что и без того незавидное положение не усугубил. К счастью. И настроение так и осталось ни к черту. Плюс бессонница, чтоб ее.

С отвращением хлебнув остывший кофе, я собрался было переместиться на кухню – хочешь не хочешь, а завтракать надо, – но меня отвлекла трель звонка. Дребезжащий звук в утренней тишине тяжко ударил по ушам, и я едва не опрокинул кофе себе на пузо. Ругнувшись матерно, поплелся открывать. Можно было, конечно, забить, но стало любопытно, кого это в такую рань принесло.

Ранним посетителем оказался – сюрприз! – Тарасов.

– Доктор, пациента примете? – с порога огорошил он меня.

Черт, какого хрена док Шульц так рано его отпустил? Или он специально, чисто надо мной поиздеваться? Едва сдержав тяжкий стон и мысленно проклиная себя за тупость – мог бы и на дисплей видеофона глянуть, прежде чем дверь неведомо кому открывать, – я посторонился и приглашающе махнул рукой:

– Проходи, фиг ли…

– Да ты мне не рад!.. – осклабился ранний гость в ехидной ухмылке. – Сам же говорил, как только выпишут, сразу ко мне. Будем квартирный вопрос решать. Который, если верить классику, испортил москвичей.

– Убавь громкость, я тебя умоляю! – поморщился я. – Это все замечательно, но на хрена так рано?!

– Да обрыдло в палате торчать, честное слово! – совершенно искренне признался Тарасов и по-хозяйски уверенно шагнул в зал.

– Эй, что за дела? – запоздало возмутился я.

Не думает же он, что я его в собственной каюте устрою? Хотя с него станется. Из одного лишь желания довести меня до белого каления.

– Расслабься, на твою берлогу не претендую, – хмыкнул гость. – Сам же сказал, что рано еще. Не в коридоре же мне ждать? Опа, какой симпатяшка! А он тебе зачем?

– Да так, удачу приносит, – пожал я плечами, хоть Тарасов этого и не мог видеть. – Периодически. И карму чистит. По крайней мере, хотелось бы в это верить…

– Это ты неплохо придумал, – хохотнул Тарасов, окончательно скрывшись из виду, так что пришлось поскорее тоже войти в зал – мало ли. – Хотя насчет кармы сомневаюсь, Будда драться не велит. Но вещь хорошая.

И он со смачным звуком вбил кулак в лицо «дамми».

Тьфу, зараза! Я ему про Улыбчивого втираю, а он вон чего!..

– Ну-ка, ну-ка, – задумчиво пробормотал мой ранний гость, еще пару раз лениво ткнул «дамми» в грудную часть, как раз меж тремя «руками», и без всякой подготовки принялся колошматить его уже в полную силу.

И не абы как, надо сказать, а со знанием дела – я с первой же комбинации опознал комплекс «108 приемов с деревянным человеком», наследие великого мастера Ип Мана. Не прекращая увлеченно колотить манекен, Тарасов лениво поинтересовался, даже не сбившись с дыхания:

– Увлекаешься? Или для красоты стоит?

– Хочешь проверить?

– Легко.

Тьфу на тебя! Еще не хватало в собственной каюте спарринги устраивать. Кто мне потом мебель восстанавливать будет?

– Можно после обеда в спортзал завалиться, – выдвинул я встречное предложение. – Там все необходимое имеется. Да и не так чревато…

– За обстановочку боишься? – понятливо осклабился Тарасов и, выдав последнюю комбинацию, отошел от тренажера. – Уф, давненько так не разминался. Почти из памяти выветрилось.

– Ага, рассказывай! – не поверил я. – Вполне профессионально, на мой взгляд.

– А ты прям эксперт! – ухмыльнулся гость.

– Прошел полный курс обучения, о чем и сертификат именной имеется, – оскорбился я. – Мастер Чен, если тебе это о чем-нибудь говорит.

– Да этих Ченов как собак нерезаных! – отмахнулся Тарасов. – Ладно, расслабься, шучу. Может, у тебя и «бабочки» есть?

– Не дам!

– Да ладно, я просто так поинтересовался… Кофейку хоть налей, а то даже и неловко, – подмигнул мне гость и без разрешения развалился на моей любимой тахте.

– Наглость – второе счастье? – едко поинтересовался я, вручая ему большую кружку.

– А чего стесняться? – буркнул тот, сделав хороший глоток. – Тьфу, горячо! Я тут пленник, так почему бы не расслабиться и не получать удовольствие?

– А не боишься, что твой статус можно… э-э-э… пересмотреть?

– Не-а. Я вам зачем-то нужен. Да и что вы мне сделаете, в конце-то концов? В карцере запрете? Ой, боюсь, боюсь!

– Черт с тобой, допивай, и пойдем каюту занимать.

– Вот это другое дело! Вот это по-нашему! – оживился Тарасов. – А насчет послеобеденной тренировки ты не шутил?

Ага, пошутишь с тобой! И ведь не отвяжется теперь. Честно говоря, самоуверенный пленник с каждой минутой импонировал мне все больше и больше. Невероятная выдержка, я бы так не смог. Похоже, не ошибся я в прогнозе. Кровь из носу, но надо его на свою сторону привлечь. И тут я имел в виду отнюдь не задание Виньерона.

– Конечно нет. Признаться, давненько я чи сао не практиковал. Партнера подходящего нет.

– Ну это мы могём, – охотно подыграл мне гость. – Пошли, что ли?

Где-то в гиперпространстве, борт лайнера Magnifique,

8 июля 2541 года, день

Тарасова удалось пристроить даже лучше, чем я предполагал, – на родной офицерской палубе нашлась свободная каюта, правда, в противоположном конце от моей. Так что химичить с бизнес-классом не пришлось, да и слава богу – кто знает, что у взбалмошного пленника на уме? Пассажиров-то у нас немного, но они все-таки есть, и вполне логично Пьерова «гостя» от них изолировать, дабы не пытался через кого-то из них подать весточку на волю. Оно в принципе не страшно – вряд ли кто-то из обитателей второй палубы был связан с якудза-триадами, да и двусмысленная ситуация должна была тем или иным образом разрешиться еще до прибытия в порт назначения, но осторожность с некоторых пор шефово второе имя. И я его в этом всячески поддерживал.