Андрей Васильев - Дороги судеб

— Ясно, — одобрительно сообщил ему я. — А вы, барышня?

— Я? — пискнула девушка. — Я Элишка, раньше жила в Комарове.

— Это где такой? — удивился я. Если бы не имя и не ударение в названии города на букве «а», я подумал бы, что она моя соотечественница.

— В Моравии, — пояснил Голд, увидел, что мне яснее не стало, и уточнил: — В Чехии. Рядом с Опавой.

— А-а-а! — кивнул я. — Тогда понятно. Нет, про города такие я не слышал, но понятно.

— Что понятно? — озадачилась теперь уже Элишка.

— Откуда вы такая замечательная взялись, — решил подольстить ей я, чтобы совсем уже напряжение с них снять и окончательно разговорить. — Чешские женщины славятся своей красотой.

Ну да, незамысловатый комплимент, но как умею.

— Да пропади она пропадом, эта красота. — Мои слова дали обратный эффект, судя по голосу, Элишка не порадовалась, а напротив, напряглась. — От нее одни неприятности.

Тут мы как раз поднялись на кручу, сразу повертели головами — не появились ли в поле зрения какие-нибудь незнакомые люди, и я предложил:

— Так, граждане. Судя по всему, вам есть что рассказать. Нам — тоже. Дорога у нас не то чтобы длинная, но и не короткая, так что начинайте сначала вы свой рассказ, а как закончите, так мы свое вам поведаем. Флай, не дергайся, я про свое обещание помню.

— Хорошо, — отозвался тот. — Тогда я начну, а они, если что, дополнят.

Начало рассказа было почти стереотипное — очнулся в лесу, ничего не понял, увидел сообщение о том, что не следует умирать, оно, кстати, так и не изменилось, судя по всему. Единственное, ему сразу Свод выдали, при рождении, причем вместе со стихотворением. Это жестко, оно и нас, людей, уже более-менее разобравшихся что к чему, в транс в свое время повергло, что уж тут про свеженародившихся говорить.

Побродил по лесу пару дней, поел ягод, поаукал. Последнее действие, что примечательно, принесло свои результаты. Его нашли, но это был тот случай, когда уж лучше бы не находили.

На него набрели какие-то очень наглые и очень злобные ребята. Они были голые, с дубинами и куда-то гнали несколько человек, испуганных до крайности. Для начала, осмотрев свою новую находку и перекинувшись парой слов, они предложили Флаю быстренько прибить старика, который тоже входил в число их трофеев и которого они называли «ходячая рухлядь», а после заняться сексом с девушкой, с ужасом смотревшей на происходящее. Это гарантировало Флаю более благосклонное отношение со стороны новых знакомых.

Ангелы в ряды «волчат» не попадали, нам были не нужны среди них моралисты и чистоплюи, нам одного Жеки хватает. Но при этом они все были нормальными мужиками, в самом правильном понимании этого слова. Застрелить врага, независимо от его пола, или перерезать ему глотку, — на такое они были способны, по крайней мере после того, как мы с ними поработали. Но это — враг. А проломить череп старику ради забавы — это не про них. И я этим горжусь. Мы бойцов воспитываем, а не упырей. Даже с учетом того, что Флай ничего не помнил, повел он себя так, как было нужно, пусть даже и неразумно в каком-то смысле.

Проще говоря, он высказал главарю все, что по этому поводу думает, причем в очень простых и доступных выражениях. Предводителя голых отморозков отказ сильно расстроил, как видно, он был уверен в том, что Флай разделит их убеждения. Опечалившись, он с ходу заехал Флаю дубинкой по плечу, а после его дружно, в восемь ног, молотили от всей души. Как не уходили насмерть, непонятно.

Поняв, что Флай еще дышит, они предложили испуганным до смерти пленникам на выбор два варианта развития событий: либо они добивают этого нравственного хлюпика, либо могут тащить его на себе. Но кто упал, тот пропал. Хе-хе.

Насколько я понял из рассказа Флая, в который время от времени Вернер и Элишка вставляли свои ремарки, эти ребята вообще очень большие весельчаки. Их компания насчитывает около десятка с гаком особей мужского пола, которые любят весело и занимательно проводить время. Например, устраивают «Дикие гонки». Это когда бегут наперегонки два человека, и в живых остается только победитель. При этом бегунам не то что не запрещается мешать друг другу, напротив, это настоятельно рекомендуется. Еще они любят забаву под названием «Опознай ведьму». Она не такая веселая, как предыдущая, но зато занимательная, там спорить можно. Женщине связывают руки и ноги и бросают в небольшой пруд, который есть в лесу, неподалеку от их лагеря. После они дружно начинают считать вслух, в результате выигрывает тот, кто наиболее верно определил, сколько продержится под водой их жертва, прежде чем умрет.

— А почему ведьму? — не понял Джебе.

— Была такая процедура в Средние века, в Европе, — немного раздраженно объяснил ему Голд. — Женщину, которую подозревали в колдовстве, бросали в воду связанной. Выплывет — значит, не ведьма. Или наоборот — если выплыла, то ведьма? Я не помню уже точно.

— Да как же там выплыть можно? — удивился Джебе. — Связанной-то?

— Да никак, в том и смысл, — рыкнул на него Голд. — Образованные там собрались, смотри-ка ты.

— Да, — закивала Элишка. — Они все там, ну, раньше, были… Как это… «Золотая когорта». Топ-менеджеры крупных компаний, советники в международных корпорациях. Йель, Кембридж, Гарвард. Они часто рассуждают, где лучше преподавали ту или иную дисциплину, обсуждают гольф-турниры, спорят о том, в каком ресторане лучше готовят то или иное блюдо и стоило ли «Мишлен» давать ему звезды. И при этом убивают ради забавы.

«Дисциплину». Не где лучше учат, а «где лучше преподавали дисциплину». Запомню. Интересно она свои мысли излагает. Очень толково.

После этого Флай продолжил свой рассказ.

Его таки доперли до лагеря. Насколько я понял, лагерь — это так, ради названия, поляна в лесу около пруда, да и все, но молодчики называли ее именно так. Там они жили, там они и истязали наловленных людей. Кстати, старика, которого было предложено убить Флаю и который, по факту, донес его на себе, они прикончили почти сразу же, как только пришли. Мол, кто-то все равно должен умереть. Они били его дубинками по очереди, и тот, кто нанес финальный удар, стал последним из тех, кто опробовал в тот вечер «свеженаловленной девчатины». Вот такой естественный отбор.

Эти господа вообще не были сторонниками того, чтобы «расширять штат» и постоянно его «оптимизировали». Проще говоря, чаще всего найденных людей они убивали, просто так, для забавы, делая исключения только для молодых симпатичных девушек, для тех, кто подходил им по критериям и соглашался вступить в «закрытый клуб», пройдя через то, что было предложено Флаю, да еще для полутора-двух десятков человек, которых они называли «планктон» и которые занимались собирательством, добывая для своих новых хозяев пищу. Причем на добровольной основе, что меня невероятно изумило. Впрочем, иногда еще эти веселые ребята сохраняли жизнь тем, на кого собирались поохотиться, — это было их любимое развлечение. Отобрав пять-шесть человек, они давали им небольшую фору, а после загоняли, как дичь. Незамысловатая забава, но им она очень нравилась. И, что поразительно, против правил кинематографии и литературы, дичь и охотники никогда не менялись местами. Хотя, казалось бы, это было так несложно — деревьев много, дубинкой разжиться можно запросто, а потом еще и посмотреть, кто кого. Но нет, люди просто пытались унести ноги, не более того. Изредка дичи удавалось ускользнуть, как это и случилось с тремя товарищами, которые шагали сейчас рядом с нами. И то свезло им лишь потому, что «дичи» в тот раз было много, — аж девять человек, да еще потому, что Вернер сразу взял командование на себя, очень разумно определив маршрут.