Новый мир. Книга 1: Начало. Часть вторая (СИ) - Забудский Владимир

К тому времени, как мы уселись в машину, я уже заметно остыл, и даже корил себя за то, что своими необдуманными действиями и эмоциями помешал более опытному спутнику сделать все так, как тот запланировал. Роберт уселся на водительское место, но пристегиваться и трогаться пока не спешил — вместо этого уставился на меня, мол, давай, спрашивай.

— Как ты узнал о том, что они будут тут?

— Я же пообещал тебе в начале каникул, что не буду сидеть, сложа руки. И я не из простого любопытства столь подробно расспрашивал тебя о буднях интерната. Мне требовались зацепки, чтобы начать распутывать нить. И ты дал мне их.

— Я? Я рассказывал тебе о многом. Но о том, что я увидел здесь, я и сам понятия не имел.

— А вот и нет. Среди прочего, ты рассказал, как твой преподаватель физики, с которым ты советовался насчет возможности пообщаться с девушками, ненароком проговорился о неких «злоупотреблениях» со стороны его коллег в этой области.

— Я уже и сам об этом забыл. Это ведь такая мелочь в сравнении с остальным!

— Удивительно, но именно эта незначительная на первый взгляд деталь стала самой лучшей зацепкой.

Интернаты «Вознесения» — очень закрытые места. Их внутренние дела хранятся за семью печатями. У меня есть некоторые полезные знакомства, которые обычно позволяют заглянуть за завесу конфиденциальности, но в этом случае даже они мало чем смогли помочь. Моя первоначальная догадка оказалась верна, Димитрис — этот проект одобрен государством на самом высоком уровне, и на таком же уровне контролируется. А вот странные пристрастия отдельно взятых педагогов — это уже их личная тайна, которая охраняется не столь строго. Особенно когда она выходит за стены интерната, как в этом случае…

— Кто ты на самом деле такой, Роберт?! — не удержался я от вопроса. — Откуда у тебя такие связи и познания? Ты ведь работаешь в какой-то секретной службе, или типа того?

— Я не должен говорить об этом, Дима, — он улыбнулся, вздохнул и продолжил: — Но, так уж и быть, один раз сделаю исключение. Войска обеспечения Объединенных миротворческих сил Содружества выполняют широкий круг задач. В основном эти задачи сводятся к тому, чтобы наши воинские части и корабли, разбросанные по всему Земному шару, всегда имели в своем распоряжении все необходимое — начиная от теплых носков и продовольственных пайков и заканчивая ядерными боеприпасами. Но есть и другие задачи. Понимаешь ли, кроме наших собственных не столь уж многочисленных войск, к которым всегда приковано очень много внимания, Содружество имеет множество других друзей и ситуативных союзников, которые тоже много в чем нуждаются. Правительство не всегда имеет возможность поддержать их открыто, по разным причинам. Но военного имущества у нас в избытке и иногда мы предпочитаем передать излишки людям, которые найдут им применение, нежели оставлять пылиться на складах. Естественно, что имущество передается для определенных целей, как правило — в обмен на определенные услуги, информацию. В силу специфики этой тонкой деятельности она лежит намного ближе к работе спецслужб, нежели к обычной воинской службе, и именно ими, в основном, контролируется. Я надеюсь, я ответил на твой вопрос?

— Я, кажется, понимаю. Ты так и познакомился с моим отцом, да?

— Да. Были времена, еще задолго до создания Альянса, когда Содружество искало и находило верных друзей на просторах Центральной Европы. Твой отец был одним из таких друзей. Мы помогали кое-чем Генераторному и получали в ответ помощь, в которой нуждались: она могла сводиться к простой лояльности, сбору определенных сведений, реже к каким-то активным действиям. Так что ты прав — мы с твоим отцом начали контактировать по службе. Но некоторое время спустя наше общение переросло в настоящую дружбу. Твой отец — необыкновенный человек, и ради него я забыл о своей привычке не смешивать работу с личной жизнью.

Выслушав правду о профессии Роберта, о которой я и ранее мог бы догадаться, если бы напряг мозг и сопоставил кое-какие известные мне факты, я изумился, насколько же мне благоприятствовала судьба, сведя именно с таким человеком, как он. Сложно даже представить себе, кто бы мог помочь мне больше, чем Ленц. А я еще злился на него и не желал слушать!

— Я, наверное, вел себя очень глупо, — произнес я, вспомнив свою вспышку. — Да нет, без «наверное».

— Я могу понять твои чувства, — дипломатично ответил Роберт. — Хотя я и ожидал от тебя большего самообладания после той школы, которую ты прошел.

— Прости, Роберт. Я был настоящим идиотом. Просто мне казалось неправильным договариваться с этими мерзавцами. Им самое место за решеткой!

— Ты должен понять, Димитрис, что в моих словах было довольно большая доля блефа. Я пользовался замешательством, в которое повергло Сайджела наше неожиданное появление. Застать человека без штанов в постыдной ситуации — хороший психологический прием. На самом же деле мы не способны так уж сильно ему навредить. Максимум — попортить нервы. Ты должен понять, что есть сильные и могущественные люди, которые не заинтересованы в публичном скандале вокруг «Вознесения». Они применят свою власть и ресурсы, чтобы замять инцидент.

— Такое можно замять?! — недоверчиво покачал головой я. — И что же, все эти ваши журналисты и правозащитники все это проглотят?!

— Заметь, что само происшествие имело место за пределами сиднейского муниципалитета. И фигурантами его были нерезиденты. Вероятнее всего, нелегалы. Пойми, персонал «Самуи» — это не те люди, которые дадут показания в сиднейском суде. Особенно когда это будет сулить им неприятности. Видеозапись — это доказательство, но не решающее. Они заявили бы о том, что эта подделка. Тем более, что на записи не запечатлен сексуальный контакт. А если еще принять во внимание твое нападение на Сайджела, которое будет легко доказать, если он не поленится снять побои — наша позиция становиться еще менее прочной. Нас попытаются выставить лжецами и шантажистами. И я не уверен, кто, в итоге, пострадает сильнее в этой грязной борьбе.

— Но ведь дело не только в этом! — задыхаясь от возмущения, вскрикнул я. — Это самое меньше из их преступлений. Как насчет Острова?! Зря ты не позволил мне разговорить его как следует. Подонок знает правду, готов поспорить!

— На этот раз ты, вероятно, ошибся, Дима, — мягко осадил меня папин друг. — Остров — это всего лишь легенда, родившаяся среди детей в центрах Хаберна из-за излишков конспирации…

— Ты что, не веришь мне?! — возмутился я. — Я же рассказывал тебе о Пу!

— Я навел справки о судьбе твоего однокурсника, Дима, — вздохнув, произнес Роберт.

— И что же?

Молча Роберт воспроизвел на голографический экран своего комма видеозапись, на которой был запечатлен Пу Чанг, медленно бредущей по тротуару на фоне кустов самшита, очень напоминающих те, что растут на территории 4-ого специнтерната. Парень выглядел, как всегда, немного потерянным, но довольно спокойным.

— Где это было записано? Когда? — недоверчиво спросил я, вглядываясь в видео.

— Недели две назад в 8-ом специальном интернате в Новой Джакарте, — поведал Роберт, посмотрев на меня со смесью жалости и легкой иронии. — Там Чанг проходит производственную практику перед повторным курсом обучения.

Сказать, что я почувствовал себя глупо — это значит сильно преуменьшить.

— Ты уверен, что эта видеозапись — подлинная? — подозрительно переспросил я.

— У меня нет оснований в этом сомневаться, Дима.

Оценив выражение моего лица, на котором были написаны все мои эмоции, Роберт улыбнулся и попробовал ободрить меня, хлопнув по плечу.

— Я прекрасно понимаю твои чувства и твое желание поднять бучу. Сам бы, должно быть, вел себя так на твоем месте. Но публичный скандал вряд ли помог бы улучшить твой быт в интернате. А я затеял всю эту возню именно ради этого.

— Я понимаю, Роберт, — кивнул я, чувствуя себя глупым и вспыльчивым подростком. — Спасибо тебе огромное. Я никогда не думал, что ради меня ты затеешь столь сложное и рискованное мероприятие. Ты не обязан был это делать. Как и вытаскивать меня из интерната. А я-то! Мне стоило полностью довериться тебе, а не вытворять черт знает что…