Алексей Ефимов - Макет мироздания

Анмай задумался. Он помнил, как смотрел на Эвергет «Астрофайры», помнил обжигающий жар, проникавший даже через субстекло. Здесь же между их кораблем и чудовищной машиной вроде бы ничего не было. А он знал, что вокруг Сверх-Эвергета — абсолютная пустота, в ней они не смогли бы парить. Короче, они смотрели на очередную стену-изображение, а сама машина была отделена от них непроницаемой броней. Впрочем, он не сомневался, что Сверх-Эвергет и впрямь парит за этой стеной, и там все точно такое же. Он осторожно направил корабль вперед — не пролетев и вэйда, тот уперся в невидимую преграду. Когда Анмай сообщил об этом удивленному его манипуляциями Айэту, юноша растерялся.

— Я думал, что вижу сердце своего мира, — сказал он. — А это лишь изображение, и я не знаю даже, правдивое, или нет! — в его голосе зазвучала обида.

— Ничего не поделаешь, это правда. Но вряд ли этот зал построен лишь для наблюдения. Тут должны быть какие-то контрольные устройства и кстати, если бы не эта стена, мы бы мгновенно погибли. Магнитное поле такой мощи смяло бы наш корабль, как фольгу.

— Оно действительно так сильно? — даже растерянный и голодный Айэт оставался любопытным.

— Сверх-Эвергет весит триллионы тонн. Чтобы поддерживать его в пустоте и еще отводить всю произведенную энергию, нужно очень мощное поле — миллиарды гаусс. Обычный металл этого не выдержит, он потечет как вода.

Айэт сам знал это, но все же, не мог поверить. Анмай начал маневрировать. Он быстро выяснил, что зал представляет собой квадратный плоский ящик из невидимых экранов. Заднюю его стену заменяло силовое поле, а пол был продолжением посадочной площадки — гладкий стальной прямоугольник длиной в пять вэйдов и шириной в один, повсюду идеально ровный. Лишь в его центре, возле передней стены-экрана, стояла небольшая пирамида из девяти уступов. Ее плоскую вершину венчал прямоугольный блестящий блок из темного металла. И все. Ни входов во внутренние помещения, ни приборов, ни машин — ничего. Анмай задумался.

— Давайте сядем здесь и осмотрим все вблизи, — наконец сказал он. — Вряд ли это что-то нам даст, но я просто не знаю, что делать дальше.

Айэт удивленно взглянул на его растерянное лицо, затем кивнул. Корабль плавно пошел вниз и почти незаметно приземлился. Они застыли в креслах, ожидая неведомо чего. Прошло несколько минут. Ничего не изменилось. Сверкающая громадина Сверх-Эвергета продолжала свое величественное вращение, мерцал жгут плазмы, падающие в огонь машины кружились в смертельном вальсе.

Анмай поднялся первым, спустился вниз, решительно открыл шлюз и вышел наружу. Он осторожно втянул воздух — холодный, и, что самое странное, в этом герметически закрытом помещении дул довольно сильный ветер. Теплый стальной пол под его босыми ногами слабо вибрировал. Прислушавшись, он уловил ровный высокий звук, словно висевший в воздухе. Это печальное однотонное пение шло сразу со всех сторон.

Анмай оглянулся. Корабль громоздился над ним, словно трехэтажный дом. Его стальная обшивка обгорела и потрескалась, от зеркального покрытия остались лишь лохмотья. Стало ясно, что второй переход через поле машина вряд ли выдержит. Он усмехнулся, прогоняя эти мысли. Возвращаться? К чему?

В нескольких шагах за ним стояли Айэт и Ювана, держась за руки. Их белая одежда словно светилась в танцующем сиянии, лица были спокойны и лишь большие глаза блестели, словно звезды…

Иллюзорность окружения совершенно не чувствовалась. От одного взгляда вверх начинала кружиться голова. Колоссальная, уходящая в бесконечность шахта, из которой падал непрестанный поток пламени, подавляла. Они казались себе жалкими, ничтожными и хрупкими. Анмай поёжился и пошел вперед.

Уступы пирамиды оказались не выше лестничных ступенек, гладкие, кроме последнего, покрытого выступами, похожими на застывшую рябь. Эта поверхность была черной, блестящей и гладкой, словно стекло. Тем не менее, его босые ноги прилипали к ней.

Удивленный Анмай присел и потрогал ее. Ее словно покрывал невидимый клей. Но ни ткань его одежды, ни металл оружия к ней не прилипали.

Он выпрямился и удивленно взглянул на блестящий прямоугольный блок. Похожая на мутно-ржавую льющуюся воду поверхность поля в нем не отражалась. Он видел лишь свое отражение, словно зависшее в бездонной, темной глубине. Все остальное исчезало под глянцевитым блеском.

Анмай подошел к плите вплотную. Его отражение выглядело странно — очень четкое, словно объемное, но при том смутное, как бы отдельное. Он не мог понять, в чем отличие, но оно, несомненно, было.

Он поднял руку, прикоснувшись к руке своего призрачного двойника. Через миг Вэру, вскрикнув, отдернул ее — его ударило током. Но его протянутая рука коснулась чего-то иного, не стали — и начала становиться им. В тот же миг ему показалось, что они с отражением поменялись местами — он смотрел на свое испуганное лицо из глубины металла, как из той глыбы, во сне… его словно стало больше…

Его вскрик напугал Айэта. Юноша взбежал на предпоследнюю ступень пирамиды.

— Что случилось?

— Плита под напряжением. Давай лучше подойдем к стене. Я хочу тщательно осмотреть ее.

Айэт был удивлен, но охотно согласился. Они быстро пошли вперед, вскоре замедлив шаг — экран не был виден, зато обрывавшийся в сияющую бездну край посадочной площадки был виден очень хорошо. Несколько последних шагов они прошли очень медленно.

Стена оказалась теплой, как живая. Вэру пошел вдоль нее и вдруг сильно ударился лбом о невидимое препятствие. Обойдя его кругом, он убедился, что в стене есть совершенно прозрачный, невидимый выступ, метров десяти длиной.

— Интересно, что это? — удивленно спросил Айэт.

Анмай пожал плечами.

— Тут ничего нет, — голос юноши звучал растерянно. — Куда нам идти дальше?

— Дальше пути нет. Значит, наш кончается здесь. И наша цель тоже здесь — мы должны лишь найти ее.

— Но что это?

— Центр. Эта машина, — Вэру показал на Сверх-Эвергет, — разумна, точнее, была разумна. Сейчас ее управляющая суть разрушена или бездействует. Тут должны сохраниться какие-то устройства для связи с ней…

— А это? — Айэт указал на «Тайат».

— Я уже пробовал. Ничего. Тут иной тип восприятия, возможно, иной тип сознания — я не знаю…

Айэт промолчал. Они стояли втроем, у самой стены, совсем близко друг к другу. Их неподвижные глаза отражали сияющую громаду Сверх-Эвергета.

— Это был бог нашего мира, — вдруг тихо и задумчиво сказал юноша. — Пока он был, народы Линзы жили счастливо. Но он умер, ушел, я не знаю… и все стало распадаться, всюду воцарился хаос, тени, даже солнца стали гаснуть. Очень скоро, если ничего не изменить, мир погибнет. Кроме нас никто не сможет ничего сделать. А что можем мы? Разве файа… или человек может заменить бога?

— Это лишь машина, пусть и наделенная божественным могуществом. И ее создали существа столь же ограниченные и хрупкие, как мы. Мы не сможем заменить ее в ее всемогуществе, но можем попытаться исправить разрушенное, восстановить порядок и мир.

— А что потом?

Анмай растерялся. Он не ожидал такого вопроса.

— Потом? Откуда мне знать? Будущее скрыто, что бы мы об этом не думали… или что бы мы не видели. Или думали, что видим…

Юноша удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал. Анмай заметил, что руки Айэта и Юваны встретились. Его охватила тоска. Он был один и его путь уходил в темноту. Но пока они все, неподвижные, спокойно и печально смотрели на сотворившую и питавшую их мир, но ныне поверженную и бессильную бог-машину.

Глава 15.

Точка опоры

Почему-то самые жестокие войны всегда происходят между собратьями. Не вдаваясь в причины, я спрошу: вам что, вашу мать, больше нечем заняться?

Они смотрели в молчании, но вдруг за их спинами вспыхнул ослепительный свет. Едва они успели обернуться, их оглушил страшный грохот.

Яростный синий луч прошел сквозь силовое поле и вспорол массивную боковину портала. Металл брызнул во все стороны мгновенно застывающими фестончатыми струями — невесомый свет расплескивал его, словно воду, но эта «вода» тотчас обращалась в джунгли нитчатого льда. Вэру успел прикрыть глаза, но ударная волна швырнула его на пол.

Поднявшись, оглушенный и ошеломленный Анмай увидел, что поле исчезло. Перед ним открылась серебряно-сизая ширь под черным небом. Бесконечные сети каркасных нитей сияли, словно раскаленные. Луч тоже исчез и лишь его огненный след еще горел перед глазами.

Испуганный взгляд Вэру заметался в пустоте. Из нее всплыл вдруг тяжелый гул. Он угас, вернулся, затем обрушился с силой, от которой задрожала несокрушимая сталь под ногами. Из-за нижнего края платформы, уступ за уступом, начала подниматься остроугольная черная пирамида. И вдруг появилась вся масса Цитадели Товии, такая же, как в его снах — восьмигранный монолит, чудовищные орудийные башни, вогнутый массив ворот…