Сергей Вольнов - Сотовая бесконечность
А нынче возымел желание быть посвященным в таинства Вакха…
Мало ему было богатого дома в граде нечестивых! Он ещё и жену себе завёл из эллинянок, и она родила ему двоих детей. Мальчика и девочку…
Ирида, как обычно, приглядывала за рабами, трудившимися по хозяйству, и ждала своего мужа с вакханалий.[10] Ей самой было не до праздников – носила третьего. Уж до разрешения от бремени оставалось совсем немного, видит Илифия.[11] Не сегодня-завтра могли грянуть роды…
Скил, однако, не спешил домой. Вакхическое безумие поглотило царя, отгородившегося от собственных подданных высокой стеной, возведённой чужеземцами, приплывшими из-за моря, чтобы захватить землю в устье большой реки и построить здесь свой город…
В час Совы постучали в дверцу, проделанную в воротах. Ирида, поддерживая руками живот, сама вышла на стук, отослав рабынь. Если кто стучит в ворота во время дионисии – непременно важное что-то!
За калиткой стояли двое мужчин. Один лет сорока – сорока пяти, благообразный, спокойный. Другой – юноша с серыми смешливыми глазами. Оба – внешности не эллинской, однако и не скифской. Уж соотечественников мужа своего Ирида отличала легко! Хотя и было в этих двоих нечто неуловимо скифское…
– Хайре, хозяйка. Дело у нас к тебе, – степенно провозгласил старший, оглаживая мозолистой рукой окладистую бороду. – Касаемое мужа твоего. Дома ли он?
– Нет, уважаемые. – Ирида приветливо улыбнулась пришедшим. – Празднует вакханалии, как и надлежит всякому эллину…
– О том и речь, уважаемая.
Старший из пришельцев поправил диковинный меч, заткнутый за пояс. Длинный, узкий и кривой. У младшего спутника имелся такой же. Таких клинков Ирида отродясь не видывала. А отец её первейшим был воином в Милете! Оба пришельца похожи на сколотов, но облачены в эллинские одежды и говорят по-гречески без малейшего акцента.
– Проходите в дом! – решила Ирида.
Оба гостя последовали за хозяйкой в андрон.[12]
– Что вас привело ко мне? – полюбопытствовала она, едва рабы поднесли гостям килики[13] с вином.
– Гера, Гестия, хай!
Старший из гостей благочестиво плеснул вином на пол, после чего выпил. Его примеру последовал младший.
– Мы, хозяйка, пришли по поводу деяний твоего мужа, Скила, – сообщил старший, утирая усы. – Его соплеменники узнали о том, что царь следует эллинским обычаям, и замыслили предать его смерти.
– Смерти?! – поразилась Ирида. – За что?!
– Сколоты очень ревностно относятся к своим обычаям, – ответил старший. – Они считают, что твой муж попрал обычаи их предков, и готовы предать его смерти за это.
– Лучше всего ему бежать отсюда на первом же корабле! – впервые подал голос младший из пришельцев, парень лет двадцати, высокий, стройный, широкоплечий.
– Бежать?! – поразилась Ирида. – Зачем? Он же царь скифов!
– Царь он, конечно, да, – согласился старший, кивая рабу, наполнявшему его килик. – Но сколоты уверены, что эллинские обычаи отвратительны. Особенно вакхическое безумие. А теперь представь, как они рассвирепели, когда один из твоих соотечественников показал им их царя, одетого по-эллински, в вакхическом исступлении.
– Но скифы же сами злоупотребляют вином, даже не нуждаясь ни в каких мистериях! – попыталась оправдать мужа Ирида, бледнея и хватаясь за сердце. – Ведь вакханалии…
– Скифы ревностно соблюдают законы предков. Им не только непонятен, но и неприемлем сам смысл дионисийских мистерий. Можешь даже не пытаться толковать им что-либо о соединении человека с божественным началом.
– Но что же вы хотите от меня, добрые господа? – вымолвила Ирида, дрожа и чувствуя, что задыхается. – Что я могу сделать в таком деле, если того хочет муж мой?
– Мы, вообще-то, чаяли застать твоего мужа дома, – ответил старший. – Но, раз так, передай ему наши слова.
Оба гостя встали.
– У нас, к сожалению, мало времени, чтобы дождаться его, однако…
Его речь прервал громкий стук в ворота. Вслед за стуком прогремел раскатистый мужской бас.
– Ир… Ирида! Да… Открывай, ик-к, женщина!..
Хозяйка, позабыв о гостях, выбежала из андрона. Мужчины многозначительно переглянулись.
Через пару минут в андрон ввалился смертельно пьяный бородатый мужик в грязном, залитом вином хитоне и одной сандалии.
– Вы, что ль… ик, меня ищете? – поинтересовался он, падая на одно из лож, установленных в андроне. – Рабы! Вина!
Мгновенно, словно только и ждал такого приказа, появился мужчина лет пятидесяти в поношенном, но шитым золотом хитоне, с большой амфорой в руках.
– Выпьем! – проорал хозяин дома, едва не падая с ложа, на которое рухнул. – Наливай, ик. Дол-лон!..
Хозяин дома, выдавив эту фразу, снова едва не упал с ложа, но героическим усилием удержался «в седле». Лишь венок слетел с его головы и откатился в угол.
Раб налил гостям и хозяину по полной.
– За Диониса! – провозгласил Скил и лихо опрокинул в глотку свой килик.
Гости последовали примеру царя. Мутные глаза правителя свидетельствовали о том, что был он весьма далёк от происходившего с ним сейчас.
– Слушай, хозяин! – буркнул старший из гостей, утирая усы. – Надо тебе делать ноги отсюда. И чем скорее, тем лучше.
– Чего?!
Покачивающийся из стороны в сторону Скил посмотрел на гостей налитыми кровью глазами.
– Вы ч-чего? Ик!.. Не уважаете с-скиффс-с-ского царя?!
– Уважаем! – с готовностью ответил младший гость. – Скифского.
– А раз уважаете, пейте!
Скил попытался упасть со скамьи, на которой сидел, но виночерпий поддержал его. Царь пристально посмотрел на своего раба.
– Ты к-кто?..
– Я твой раб Долон, господин, – поклонился тот.
– Ну, тогда пш-шёл вон!
Виночерпий ещё раз поклонился и покинул комнату.
– Вы-ы это-о-о… – начал Скил, но гостям не суждено было услышать окончание его речи.
Скифский царь бодро кивнул бородатой головой и распростёрся на богато украшенном мозаикой полу андрона, оглашая помещение раскатистым храпом.
Оба гостя недоумённо переглянулись.
– Ну и на кой тебе понадобился этот алкаш? – недовольно буркнул старший гость; говорил он на языке, совершенно неведомом окружающим. – Проку-то его спасать?
– Не скажи, командир! – возразил младший. – Всё ж таки живая душа. К тому ж, как ни крути, а реформатор…
– Да уж! – саркастично хмыкнул его собеседник. – То-то он нареформировался, до полного нестояния!.. Скил Первый, пращур и предтеча Пети Великого… Войны-то всё равно не избежать. Хоть так, хоть этак, а разразится… никогда не бывало так, чтобы обойтись совсем без войны. Ладно уж, давай его, что ли, уложим по-людски.
Когда Ирида вошла в андрон, гости как раз укладывали её зычно храпящего мужа на ложе.
– Хозяйка! – обратился к ней старший. – Нам пора! Но прежде чем мы уйдём, прошу тебя, запомни мои слова. Мужу твоему ни в коем случае нельзя возвращаться к своим соплеменникам, если ему дорога жизнь. Скифы видели его в состоянии вакхического безумия. Они взбунтуются и выберут царём его брата Октамасада, сына дочери Тирея. От родичей Скил не получит ничего, кроме смерти. Пусть садится на первый же корабль и уплывает как можно дальше. И во Фракии ему лучше убежища не искать. Ситалк выдаст его Октамасаду в обмен на пленника, своего брата…
– Но… Кто вы? – глаза женщины широко распахнулись. – Откуда вы всё это знаете?
Ирида была встревожена. Она не знала, что об этом думать. Двое странных незнакомцев приходят к ней в дом и говорят столь ужасные вещи!
– Кто мы, не важно. А откуда знаем?.. Да просто знаем, и всё тут. Может, нам от богов откровение сошло! – Старший гость махнул рукой. – Верить или не верить – дело твоё. Но лучше бы тебе прислушаться к нашим словам, если не хочешь оставить своих детей сиротами.
Оба направились к выходу.
– Можешь нас не провожать, женщина! – младший повернулся на пороге и тепло улыбнулся Ириде. – Выход мы найдём сами. Позаботься лучше о своём беспечном муже. Гелиайне.
Странные гости покинули андрон, оставив растерянную и потрясённую женщину наедине с храпящим супругом. Едва опомнившись, она выбежала из дома, пересекла пустой двор, распахнула калитку. Как ни странно, улица была тоже пуста. Двух мужчин нигде не было видно.
Медлительный Рудокур настиг людей только у самой реки. Добрыня своим копьищем к тому времени успел ранить Горыню. Малоповоротливый ганс пытался остановить онта, но в одиночку не справился и расплатился за самонадеянность жизнью, удар Рудокура был сокрушителен. Двое заморских напали из засады – в припасе у них оказались огненные стрелы… Онт развернулся и как мог быстро устремился к ним, но попал в ловушку – огромную волчью яму, которую заранее выкопали люди. Рудокур отчаянно карабкался наверх, но его принялись жечь огнём… Онт успел заметить, как Горыня встала на дыбы, чтобы растоптать Добрыню, но тот ловко подпер её брюхо своим копьём, и глупая гидра всем весом тела опустилась на остриё – броня не выдержала, копьё вошло в плоть, пробило сердце… и в лесу больше не осталось ни одной гидры! Рудокур, размахивая опаленными ветвями, трясущийся от бешенства, сумел наконец выкарабкаться из ямы и ну давай гонять злобных людишек!.. Но онта заманили в болото, он увяз в жадной до поживы трясине и утонул. На этот раз силёнок выкарабкаться у Рудокура уже не хватило… иссякли они совсем в самый неподходящий момент, будто в землю по корням утекли…
