Вадим Филоненко - Гонка на выживание
Кстати, о времени… Небо начинает весьма ощутимо розоветь, а пески приобретают размытый серовато-пепельный цвет. Приближается рассвет. Это беспокоит Паука. Он прячет накопитель в карман и приказывает своим людям:
– Грузите этих двоих в лайдер, ребята.
Нас с Мартином довольно грубо вздергивают на ноги и пинком направляют в сторону застывшей на песке «птицы». Лайдеров всего три, не считая того, на котором прилетели мы. А сколько у Паука людей, я так и не успеваю сосчитать, потому что внезапно мой конвоир как-то странно дергается и валится на песок. Головы у него больше нет, а есть мешанина из осколков шлема, каких-то кровавых ошметков и обломков костей.
Я моментально падаю рядом, пытаясь использовать его труп, как прикрытие, а вокруг гремят выстрелы, и один за другим ложатся сраженные неизвестно кем оперативники Паука. Таинственные стрелки почти не промахиваются – один выстрел, один труп. Оперативники пытаются огрызаться, но они толком не понимают, куда стрелять – загадочные бойцы маскируются так искусно, что кажется, будто пули извергают сами пески. Оставшиеся в живых люди Паука стараются прорваться к лайдерам, но тут мощнейшие взрывы один за другим сотрясают поверхность. У меня моментально закладывает в ушах, я изо всех сил вжимаюсь в песок, прикрывая голову руками, а по спине молотит принесенное взрывной волной каменное крошево.
Наконец, наступает тишина. Осторожно поднимаю голову. Вижу покореженные, исходящие густым черным дымом лайдеры и разбросанные по песку неподвижные тела.
Подбираю у ближайшего трупа автомат, встаю и окликаю Мартина.
– Я здесь. – Он привстает на одно колено и настороженно оглядывает пески. – Что это было?
– Это были мы, – раздается голос Билла.
Тотчас песчаные барханы оживают, превращаясь в отлично замаскированные доты, из которых появляются какие-то люди в скафандрах-хамелеонах с разнокалиберным оружием в руках. Здесь и штурмовые автоматы, и пулеметы, и снайперские винтовки, а у одного я даже замечаю ручной миномет – видно, это именно из него садили по лайдерам.
Билл подходит к нам, а его люди начинают прочесывать пески, собирая трофеи и разыскивая раненых.
– Билл… – ошарашенно тянет Мартин. – А ты откуда здесь взялся? И кто они?
– Это мои друзья, – отвечает Билл.
Мы с ним переглядываемся. Мартин замечает и догадывается:
– Брайан, так ты знал?!
Неопределенно повожу плечами.
– Сволочь. Ты знал, а мне не сказал. Почему? – Мартин обиженно щурится и как-то боком садится на песок.
Билл склоняется к нему.
– Мартин, что с тобой? Ты ранен?
– Не знаю… Больно… Наверное, треснуло ребро… Так почему вы не сказали мне, а?
– Потому что опасались, что на твоем месте будет враг, – честно отвечаю я.
– Но враг мог быть и на месте Билла, – возражает Мартин.
– Мог. С Биллом я шел на риск. Но у меня просто не было другого выхода…
* * *…Когда Паук сообщил мне о перевозке Грига, я позвал Билла к себе и обрисовал обстановку. Билл тут же сказал, что после освобождения Грига нам вряд ли удастся уйти от наблюдения Паука – мы, как пить дать, притащим к хранилищу «хвост». Я согласился с ним, но выхода просто не видел. И тогда Билл предложил следующий план. Мы позволяем Пауку выследить нас, но возле хранилища устраиваем засаду из опытных проверенных стрелков.
– И где ж их взять-то, опытных и проверенных? – кисло спросил я. – Попросить людей у Тома? Но против оперативников Паука они слабаки.
– Я найду людей, – загадочно пообещал Билл.
И он нашел – тех, кто участвовал вместе с ним в «боевом пейнтболе» – той самой, затеянной покойным лже-Ирвином игре на выживание.
– Их можно будет использовать втемную, – заверил меня Билл.
Честно говоря, я не был уверен, что они согласятся, но ошибся. Старые вояки, охотники и вышедшие в тираж спортсмены, они с радостью согласились в очередной раз пощекотать себе нервы, даже не спрашивая, с кем, собственно, им придется воевать. Поставили, правда, условие – все трофеи достанутся им.
Я назвал Биллу Фиору и рассказал про руины. Его люди прилетели заранее и устроили там вполне профессиональные схроны. А дальше «пески начали стрелять»…
* * *…Обида в глазах Мартина сменяется пониманием.
– Ладно, проехали, – бормочет он и обращается ко мне: – Надо найти накопитель, вдруг он уцелел.
Билл подзывает одного из своих стрелков и спрашивает:
– Ну, как? Мы всю «дичь» перещелкали или живые есть?
– Есть. Трое. Один с рваной раной бедра. У другого пуля засела в груди, но он еще дышит. А третий контужен, но целехонек. Разве что кисть прострелена…
– Кисть прострелена? – одновременно восклицаем мы с Мартином. – А он, случайно, не в ярко-красном скафандре?
– В нем.
– Где он?!
– Вон там, у руин. – Стрелок смотрит на небо. – Билл, а не пора ли убираться отсюда? Сдается мне, здесь скоро станет жарковато.
– Ты прав. Скажи всем, чтоб улетали. Только мне мой лайдер оставить не забудьте. Да заберите с собой раненых. Сдайте их в больницу, ладно?
– Двоих раненых, – поспешно уточняю я. – А того, что с простреленной кистью, оставьте нам.
Стрелок кивает и идет выполнять, а мы втроем подходим к лже-Григу. Он уже очухался и сидит на песке под присмотром одного из приятелей Билла.
– Все, Сэм, уходи. В Мегаполисе встретимся, – говорит Билл.
Мы молча следим, как стрелки исчезают за песчаной грядой, провожаем взглядами взлетающие челноки и космические яхты, а потом Мартин поворачивается к пленнику и требует:
– Накопитель! Живо!
Лже-Григ бросает флэшку на песок. Мартин подбирает и прячет себе в карман. Я слежу за его действиями, но ничего не говорю.
– Как думаете, Паук – это он? – кивает на лже-Грига Билл.
– Думаю, да, – после паузы отзываюсь я.
– Вряд ли, – возражает Мартин. – Ведь Паук не маоли, а этот…
– И этот не маоли, – перебиваю я.
– А как же самолечение? У него же были сломаны руки, а теперь нет. И он видит в темноте.
– Не было никаких переломов. Он лишь изображал их. Он ведь ничем не рисковал – через скафандр мы все равно толком не смогли бы понять, есть у него травмы или нет. Что же касается темноты… Уверен, у него в шлем вмонтирован прибор ночного видения…
Лже-Григ слушает и криво ухмыляется, а я продолжаю:
– Есть способ точно установить, маоли ли он. Нужно снять с него шлем. Если он маоли, то выживет в этой атмосфере, а если человек, то сдохнет. Так что, проверим?
– Ага, – кивает Мартин.
Я тянусь к заклепкам шлема лже-Грига, но он останавливает меня.
– Я не маоли.
– Ты Паук?
– Может, да, а может, и нет.
– Не шути с нами! – Мартин демонстративно наставляет на него автомат.
– Стреляй, – равнодушно бросает лже-Григ.
– Нет, Мартин, – вмешиваюсь я. – Он любит играть, так предоставим ему право последней игры.
Смотрю на наливающееся огнем небо, на побелевшие пески и перевожу взгляд на лже-Грига.
– Мы оставим тебя здесь. Одного. С ними. – Указываю на покореженные, дымящиеся лайдеры. – Сумеешь за оставшееся до восхода время починить хотя бы один, твое счастье, а нет, значит, не судьба.
Мы с лже-Григом смотрим друг другу в глаза, благо прозрачные шлемы скафандров не скрывают наших лиц.
«Я хочу, чтобы ты в полной мере испытал отчаяние и надежду. Бессилие и жгучую ненависть. Сводящий с ума ужас. Холодную безысходность и испепеляющую ярость. В общем, все то, что ты заставил испытать меня».
Я вижу, он понимает, потому что взгляд его становится ненавидящим и обреченным одновременно. Ему очень хочется сказать: «Мы с тобой еще встретимся», но он понимает, насколько глупо сейчас прозвучат его угрозы.
Билл подгоняет свой лайдер, мы загружаемся в него и взлетаем, а я включаю экран нижнего обзора и смотрю, не отрываясь, на одинокую фигурку, со всех ног бегущую к ближайшей, окутанной черным дымом покалеченной «птице»…
* * *– Куда теперь? – спрашивает сидящий в кресле пилота Билл.
– Для начала вернемся в нашу солнечную систему. А пока летим, сделаем еще кое-что… – Я поворачиваюсь к Мартину. – Раздевайся.
– В смысле? – не понимает он.
– Снимай скафандр.
В лайдере поддерживается нормальная для дыхания атмосфера, так что Мартин ничем не рискует. И все же он протестует:
– Это зачем еще? – но осекается, потому что ствол моего автомата направлен ему в грудь.
Билл искоса смотрит на нас, но молчит, а я демонстративно передергиваю затвор. Патрон выщелкивается из патронника и весело звенит по полу. Мартин провожает его взглядом, смотрит на меня и тянется к заклепкам скафандра.
– Дальше, – командую я. – Снимай все.
Вскоре Мартин остается в одних трусах. Внимательно оглядываю его со всех сторон. Тело покрыто наливающимися синяками от побоев лже-Грига – похоже, это был не спектакль – Паук, или кто он там, избивал Мартина всерьез. Но синяки это нестрашно, это быстро пройдет. А вот с правой рукой дела посерьезнее – она покраснела и распухла.
