Владимир Стрельников - Резервист

– Вот, пробуйте. Мясо антилопы с грибами и картошкой. Грибы здешние, с плантаций шампиньоны. Привезли мицелий, здесь выращивают. Картофель фермеры по три урожая в год снимают. Антилопа недавно еще бегала. А это вместо чая, немцы варят.– Передо мной поставили большую тарелку с горой мяса, горкой грибов в сметанном соусе, там же горка жареной крупными кусками картошки. Небольшое блюдо нарезанных крупными кусками овощей. Рядом поставили большущую кружку темного пива.

– Вот, приятного аппетита. Не возражаете, если рядом посижу? А то сегодня вы первый переселенец. Правда, к вечеру и ночью еще должны прийти несколько партий, и одиночки тоже.

Ням-ням, чес слово. Пахнет то как! Я с удовольствием принялся за еду. Посолил помидорку, попробовал. Очень вкусная, обожаю помидоры. А мясо во рту тает.

Арам подождал, пока я утолю голод, налил себе маленький фужер пива, и подсел ко мне.

– Ну, как вам?

– Замечательно! Просто прелесть. Как вы здесь справляетесь, ведь говорят, за эту неделю восемь, что ли тысяч человек здесь побывали? Кстати, как это такое количество людей в несколько этих самых Ворот успело пройти? Вроде не самая быстрая процедура? И как переправили восемь тысяч человек отсюда? Это же минимум триста автобусов, если по сидячим местам считать.

– Вы знаете, у нас три площадки по десять Ворот, кроме этой. И Украина есть, Чехия со Словакией, Польша, Болгария. Только Беларуси нет. Когда идет такой массовый ввоз людей, они обычно бедные. Те же сербы отдавали дома за бесценок, просто бежали от войны. Поэтому у меня за Воротами, в технической зоне есть еще общежитие небольшое. Селю людей туда. Если здесь номер стоит десять экю в сутки, как ваш, например, или пятнадцать с ванной, то там стоит три экю, но на шесть коек в комнате, постель меняю только после отъезда постояльцев, телевизоров там и музыкальных центров нет, душ и туалет общие на этаж.

Но люди довольны. А кормлю в таких случаях с помощью администрации Базы, они сухие пайки выделяют. Ну а я там кофе, отвар трав, соки и фрукты детям и женщинам, пиво мужикам.

А отправили поездом. За четыре раза. Последний как раз перед вашим переходом ушел. Еле хватило вагонов.

В общем, справляемся. Если не секрет, откуда вы прибыли, молодой человек? – Арам внимательно, но при этом доброжелательно на меня посмотрел.

– Из Ташкента. Угораздило попасться вербовщику, наш сосед оказался. Ну, и уговорил. Впрочем, я не долго сопротивлялся, но до конца не верил, что это правда.

Скажите, как здесь вообще живется?

– Нормально, если человек любит работать. Понимаете, здесь все работают. Хозяева гостиниц, сотрудники Ордена, водители, старатели, моряки, шахтеры, все. Даже бандиты, в большинстве своем пашут на ниве разбоя, негодяи проклятые, скорее бы их всех перевешали.

И выгодно здесь работать. Вот, например, я. Я выплачиваю общий налог пятнадцать процентов с прибыли. И все. Ну, разумеется, я подсуетился, сумел пробить разрешение на строительство отеля и бара, но факт-то остается. Мне, самое главное, не мешали. И не мешают. Ну, разве пляжный ресторанчик порой не по назначению ночью используют особо нетерпеливые особы.

В ТОЙ Москве замучили проверками, наездами, угрозами. Каждый прыщ пытался показать, какой он самый-самый.

Здесь такого нет. Надоест мне здесь, продам бизнес, и уеду в ту же Новую Одессу. Или Форт-Ли. Или еще куда. Здесь хорошие люди везде необходимы. Потому что нас здесь мало.

Зато если ты дерьмо в душе, то это моментально вычисляется. Кстати, даже если человек уж совсем нехороший, но при этом не совершил преступлений, то его за ворота городка или поселка выставят только утром. Ночи здесь очень опасные.

Ладно, утомил я наверное вас. Отдыхать будете? Через час стемнеет.

– Нет, прогуляться хочу, это же прибой слыхать? Давно на море не был, – мне уже давненько не давал покоя этот ритмичный, на грани восприятия грохот.

– Да, прямо за дверью повернете направо, и по дорожке, огражденной белыми кирпичами, идите. Только это не море, а Залив. В воду пока не лезьте, смотрите. Вы человек здесь новенький, опасных моллюсков и прочих не знаете, зачем рисковать? Лучше просто закат посмотрите, его у нас полбазы постоянно смотрят. Погодите, вот, возьмите с собой. А то закат без пива не закат, – мне протянули упаковку из четырех трехсот тридцати граммовых бутылок пива. Вроде по-немецки надписи на этикетках.

Пройдя по выложенной тротуарной плиткой дорожке, огражденной поставленными на ребро силикатными кирпичами, я прошел до небольшого песчаного пляжа. А чуть подальше волны с гулким плюхом били в небольшие скалы берега. Пляж с правой стороны ограждал небольшой пляжный ресторанчик, большая такая терраса на сваях. За пляжем, метрах в восьмистах, были относительно небольшие причалы и стоял портовый кран. Еще дальше начинались склады и прочие хозяйственные строения из рифленого железа.

Я прошел мимо расположившихся на шезлонгах парочек, и уселся на обломок скалы, подставим лицо долетающим брызгам. Облизнул моментально повлажневшие губы. Чуть солоновато, как в пустынных колодцах. По-моему, эту воду пить можно, если сильно подопрет. Не вкусно, конечно, но не смертельно. Но зачем пить соленую воду, когда мне пиво дали?

Откинувшись на еще горячий камень, я прихлебывал из горлышка запотевшей бутылки чуть горьковатый напиток. Он прекрасно подходил моему настроению. Восхитительно, но немного печально.

Огромное Солнце медленно опускалось в Залив, чертя красную дорожку к берегу. Хотя по размерам вполне себе море, похоже. Сильный ветер дул в лицо. Как его, пассат? Или муссон? В принципе, какая разница, если он так здорово холодит промокшую майку.

Ладно, пойду, покемарю до утра. Да и книжки почитать нужно. Я взял опустевшие бутылки, встал с камня, и пошел в отель. По дороге выкинул их в небольшой зеленый пластиковый мусорный бак с переворачивающейся крышкой.

У Арама попросил газету с информацией о торговых операциях и получил оную, но за прошлую неделю. Такая толстушка, вроде «Из рук в руки». Нужно цену на инструмент прикинуть.

В номере снова влез под душ, основательно постоял под почти кипящей водой, побрился, ополоснулся уже ледяной, растер ставшую гусиной кожу белым махровым полотенцем, оделся, взял пакет с грязным бельем, отнес в конец коридора, в небольшую хозяйственную комнату. Как и сказал Арам, там были стиральные машинки-автоматы.

Забросил в одну из них вещи, засыпал порошок и раскислитель в приемную чашку машинки, включил на максимально тщательную стирку и отжим, и пошел в номер. Два часа у меня есть.

Завалившись на кровать, достал первую брошюрку-путеводитель, ей оказалась так называемая «Памятка Переселенца». Надо полистать, посмотреть, что и как.