Игорь Ветошкин - Последний из нас

— Да, чёрт вас побери, я хочу покоя, не собираюсь я участвовать в ваших шпионских играх.

— Поздно, Борис, вы подписались на это тогда, когда взяли предмет у Юрия!

Зэк догадался, что майор сболтнул сгоряча лишнего, но всё равно ему стало не по себе.

— Где предмет? — Ушков подскочил со стула, поставил руки на стол.

Жарко дыша прямо в лицо Борису, шипя раздувая ноздри, он смотрел с такой злобой, что Тельцову захотелось немедленно уйти. Так он и сделал.

В глазах зэка вспыхнул притворный страх, он откинулся, жадно хватая ртом воздух, покраснел. Ушков отстранился, от Бориса, как от прокажённого, когда тот забился в конвульсиях, сползая на пол.

— Эй, Борис, стой, ты как? Врача! Скорее врача! — Майор кинулся к зэку, приподнял его голову.

Тельцов повис на пристёгнутой наручниками руке, захлёбываясь рвотой, из его рта шла пена, несчастный бился в конвульсиях, закатив глаза.

Глава 4.Первые трудности

Если верить словам Спичкова, то жизнь на просторах нынешнего мира не такая уж и романтическая штука, как верилось Артёму. Грачев, отрезанный от мира самым дальним от войны городом, накормленный по горло пропагандой властей, даже и не знал, что такое жизнь. Для него это просто работа, которая необходима выживанию.

Телега неспешно волочилась по пыльной дороге, и вскоре скрылась от города за холмом. Парень до последнего не смотрел назад, потом всё же оглянулся. Высокие трубы заводов курящие отравляющими газами, пустые многоэтажки, этот захудалый район, даже не может сравниться с настоящими городами. Артём всегда мечтал побывать в Москве или Волгограде, да в любом крупном развитом городе. И Спичков ему это обещал устроить.

— Ну, что Тёма не жалеешь? — Спросил Спичков, доставая крупную сигарету из кармана.

— Нет, дядь Саш, ничуть.

— Ты парень, будь всегда аккуратен, внимателен и самое главное — никому не верь! — Вдруг сурово сверкнув глазами, сказал стари, сейчас он так сильно напоминал Артёму отца.

— Мне папа всегда так говорил.

— Правильно делал!

— Что за…? — Неожиданно выругался охранник. — Медведь лося, что ли завалил, и теперь дичь гниёт?

Второй обозник тоже демонстративно зажал нос.

— Да какой медведь возле дороги? — Морщась, спросил Спичков.

В нос и вправду ударил противный гнилой запах, Артему, почему то показалось, что запах разложения. И он не ошибся. Сразу за поворотом перед путешественниками предстала ужасная картина. На небольшой полянке, на обочине дороги, стояла полуразвалившаяся телега, такая же, как и у Спичкова. Тоже на борту был намалёван выцветший красный крест, и запряжены две кобылы. Сейчас животных было трудно узнать, кровавое и страшное месиво, разбросанные копыта — это и называлось лошадью.

— Чёрт, что тут произошло? — Спрыгивая, прошептал охранник.

Когда он подошёл, то мухи, сидевшие на мёртвых, взметнулись, и стали кружить тёмной тучей. Зажав нос, передёрнув затвор автомата, караванщик медленно подошёл к заваленной на бок повозке. Артём и Спичков с нетерпением следили за обозником. Он тем временем обошёл телегу, и наклонившись, исчез из виду.

— Жмуры, трое! — Вынес он вердикт.

Спичков ловко соскочил с повозки, подбежал к охраннику. Александр цепким взглядом осмотрел место ужасного происшествия. Он наклонился над, вздувшимися телами, и внимательно исследовал их.

— Бесы, от десяти до двадцати человек, караванщиков застали врасплох, лошадей убило гранатой, один пытался сдаться, но был застрелен, второй отбивался, к сожалению тоже мёртв, третьего осколками посекло.

— Почему вы уверенны, что это дело рук наркоманов? — спросил Артём, протягивая руку Спичкову.

Когда Александр запрыгнул, то похлопал по плечу извозчика, и тот хлестнул лошадей. Отъехав то расстояние на котором уже не чувствовалось зловоние, Александр заговорил:

— Знаешь, Тёма, на Красный Крест не часто нападают, но в основном это бесы.

— Разве не нужны лекарства туземцам или Красным?

— Нужны, туземцам, но они бояться грабить караваны.

— Почему? Я не вижу грозной охраны. Что наш обоз, что тот, — парень головой указал назад, — три — четыре человека.

— Такие группы редки, и лекарств они не везут, вот мы, знаешь, что везём?

— Теперь уже сомневаюсь в своих догадках.

— Составляющие этих самых лекарств, они — то и нужны бесам, туземцы с ними ничего не сделают.

— А Красные?

— Им нет смысла грабить, если Красный Крест откажется от контракта с их городами, то Красные попросту останутся без медицинской помощи и лекарств.

— Бесы же о последствиях не думают, им главное — доза, и всё!

— А какие могут быть последствия?

— Ну, к примеру, если туземцы или бесы совершают такое преступление, или серию разбойных нападений, то страна, на чьей территории совершено преступление, отправляет карательные отряды. В Республике это группы охотников, слышал же?

— За рабами гоняются?

— Ну, да. Я, когда ещё молодой был, состоял в таком вот отряде. — Спичков блаженно втянув носом уже свежий воздух, достал сигарету, закурил, — Идём мы, значит, рано утром, по лесу, роса кругом, туман, не видно не зги. И тут мы от отряда отбились, а пелена такая была, что руку вытянешь и всё, ладони не видно. Мы по — началу перекликаться хотели, но тут — то в лесах, туземная территория. Идём мы кучкой, плечом к плечу, девять нас тогда было, а страшно-то знаешь как? Туземцев полно вокруг, а они так охотников ненавидят, что не дай Бог к ним в плен попасть. Вот медленно плетёмся мы, калашами водим по сторонам, и не заметили, что тропка перед ногами пропала, в голом лесу мы, без ориентиров остались. Идти дальше — страшно, местности не знаем, сидеть на месте — холодно, и еды нет с собой, группу звать? Они — то вряд ли услышать, зато туземцы примчатся. Решили назад идти, тропу искать, а вышли в русло высохшей реки. И тут, как скатятся на нас туземцы, как черти из тумана скачут. Шум, гам стоит, автоматы трещат, ругань. Много было врагов, тут — то я понял, что совсем умирать не хочу, и… Можешь, меня трусом назвать, но, к сожалению, я поступил подло — побежал. Бегу по руслу, автомат потерял, рюкзак скинул, лечу, ничего не вижу. Выбежал к ручью, стянул куртку, камень острый нашёл. Я то знаю, что в плен к туземцам, попасть — хуже чем умереть. Решил индефикационное клеймо срезать, а нож в одном из противников остался, пришлось камнем сдирать. Срезал, как мог, под корягу забился, руки себе связал, куртку пятнистую спрятал, тут и головорезы эти пожаловали. А я им и говорю, мол, тоже туземец я, в плен взяли, к своим в рабство вели. Они сразу к плечу, там кровавая рана. «Порезался, когда через лес бежал» — отвечаю я. Конечно, мне никто не поверил, привели в свой лагерь, кинули в яму. Знаешь же, что туземцы ямой зовут?