Пермский Губернский 8. Финал - Евгений Бергер
— По поводу науки. Разве не война один из основных двигателей прогресса?
— Технологии — да. Но так будет не всегда. Рано или поздно главным двигателем науки станет вопрос выживания, дорогая моя. Как думаешь — у какого общества больше шансов на светлую идею? У разрозненного военными спорами? Или же у тех, кто осознал всю необходимость единства? Да и к тому же, спроси у большинства людей на улице, в каком мире они предпочитают жить? Где все счастливо живут в прекрасном мире порядка с частными случаями и редкими исключениями? Или же, где приходиться выживать в отвратительном хаосе, в котором частный случай и исключения превращаются в норму?
— Ну, насчёт других — сказать не могу. Всё же, я отличаюсь от людей. А вот, что относительно меня — я сама себе хозяин.
— Я так не думаю. — улыбнулся Глэй и указал на символ завода «Искра» на футболке Агни.
— Кхм… У нас с ним сугубо семейные отношения. Он, что-то типа моего парня…
— Не перестаю умиляться местной терминологии. «Мой парень»… В моём прошлом так можно было назвать прислужника или одного из низкоранговых солдат из собственной армии. Но у вас всё, куда… забавнее. И я очень за вас рад.
— Рад за нас? — удивилась Голубика: — А мне казалось, что у инопланетян нет чувств.
— Ну, конечно! — возмутился Глэй: — Да, меня растили, как машину смерти… Но даже у меня, когда-то была настоящая семья. Конечно, не в прямом смысле… То есть, мы с ними были семьёй по духу, а не по крови. Прямо, как у вас с Федей.
— Правда? — Агни заинтересовалась и села на стул напротив бога войны: — Расскажи, как это было? Что ты чувствовал?
— Ничего сверхъестественного. Всё так же, как у вас.
— И, что же произошло с твоей семьёй? Где они сейчас?
— Я их пережил.
— Оу… — лицо Голубики стало очень грустным: — Не хочу бередить твои раны… Но, расскажи… Это очень больно?
— Ты не представляешь, насколько. Я сходил с ума. Хотел перемотать время вспять, но… Решил, что переживу. Просто пойду дальше и всё. Да и к тому же, как только я представлял, что мне вновь придётся провожать их в последний путь — мне становилось ещё больнее. Тогда я понял, что ничто не длится вечно. И нужно уметь отпускать. Людей. Ситуацию. А иногда и саму жизнь. — тяжко вздохнув, ответил Глэй, вновь вспоминая родные лица, которые яркими лучиками всплывали в голове: — И… как я понимаю, ты пришла к Федору из-за той же самой проблемы?
— Спартак… Мой биологический отец говорил, что наша судьба крайне незавидна. Но он искренне верил, что мой батя… Тот, кто меня вырастил — сможет грамотно донести до меня суть. И что он научит меня отпускать своих близких, когда придёт время. Но… когда его не стало, я поняла, насколько это больно. От одной лишь мысли, что в этом мире не останется больше никого, кроме моего ублюдочного отца — я начинала испытывать панику. Да, я солдат. Я не должна привязываться и испытывать к людям тёплые чувства… Но ничего не могу с собой поделать. Фёдор серьёзно повлиял на меня. И теперь я готова быть, кем угодно, лишь бы только оставаться рядом с ним… Он моя гарантия.
— Гарантия чего?
— Что тёмная сторона не поглотит меня. Да, биологически я не человек. Но душа мне досталась явно от матери. И я хочу сохранить эту человечность. Просто потому, что… я не монстр, как мой отец.
— Хм-м… Действительно, не простая жизнь. А как так вышло, что биологический отец отвернулся от тебя?
— Сложная история. Спартак в целом — личность очень странная и неоднозначная. Он сбежал, как только я появилась на свет. Возможно, Спартак боялся мне навредить и всё такое… Но чёрт его дери! Можно же было хоть немного поучаствовать в жизни собственной дочери? Нет… Сразу после моего рождения, вдруг резко заинтересовался ценами на хлеб и исчез. И спустя столько лет резко ворвался в мою жизнь. Доча то, доча это… А я не могла. Вот просто не могла простить его. Он выбросил меня, как мусор! Оставил на произвол судьбы. И только благодаря своему бате не по крови я окончательно не свихнулась. Да! Вот Мерлин — совсем другой разговор! Он был моим лучом надежды в этом тёмном мире. Одним из немногих людей, которым я доверяла. И с которыми чувствовала себя… обычной.
— Как он погиб?
— Он превратился в этого вашего Мегарда… И Хозяин его убил. Но я не виню Хозяина. Увы, там было ничего не сделать.
— Эм… — внутри Глэя всё похолодело от ужаса: — Погоди, так у… человеческой половины Мегарда в этом мире был ребёнок⁈
— И не один. Правда, двое погибло во время теракта. Сонечка — моя лучшая подруга, чудом выжила. Ну, и я… можно сказать — тоже его приёмная дочь. Хотя он всегда относился ко мне, как к родной! В отличии от ушлёпка Спартака…
Не может такого быть. Неужели в Петле повторялось далеко не всё? И, что самое странное — неужели человеческая половина Мегарда могла любить и заботиться о других? Невероятно… Как такое получилось⁈
— Ты чего залип? — поинтересовалась Агни: — Да, у меня в жизни много дерьма. Но я это всё пережила. Опять же, не без помощи Хозяина и нашей тусовки.
— Просто воспоминания из прошлой жизни вдруг накрыли. — вздохнул Глэй: — У меня тоже было несколько дочерей. Прекрасных. И… Мне до сих пор об этом тяжко вспоминать.
— Поговори с Хозяином. Поверь мне на слово — он знает ответы на все вопросы! И мне от разговоров с ним всегда становится легче. Кстати, вы чем-то похожи… Только не могу понять, чем именно? Возможно, оба ведёте себя, как древние деды? — задумчиво произнесла Агни и взглянула на часы: — Ох ты ж! Время-то сколько! Мне же ещё надо собрать еду и лететь на трек! Тьфу… Заговорилась… В общем, если понадобиться моральная помощь — мы с Хозяином тебе обязательно поможем. Бывай! — махнув рукой, Голубика быстро выбежала из комнаты.
Мегард — несокрушимое существо, окруженное легионом верных фанатиков. Значит идти на него, надеясь только на
