Повелитель дронов – 2 - Юрий Винокуров
И тут Иннокентий всё понял. Его бросило в холодный пот. Артефакт правды… Он заставляет говорить только истину, без всяких «но» и «если». И он прекрасно знал, как он работает, – отец не раз проверял его после очередной гулянки.
И если его спросят: «Ты продал клинок?», он не сможет сказать «нет». Потому что по факту он его продал. Он взял деньги. Неважно, что он кинул покупателя. Сделка состоялась. И артефакт зафиксирует ложь.
Он попался. В ловушку, которую сам же и расставил.
Глава 4
Сириус вернулся из Владивостока под утро, когда первые лучи солнца только-только начали пробиваться через вечную серую дымку над трущобами.
Он не просто влетел в окно – он «вплыл», двигаясь с какой-то особенно торжественной грацией, на которую его корпус, казалось, был неспособен. В своих манипуляторах он бережно, будто хрупкую реликвию, нёс обломок потемневшего от времени клинка.
– Повелитель, миссия выполнена, – с гордостью доложил дрон, аккуратно опуская трофей на стол. – Объект конфискован в пользу нового полноправного владельца, как вы и приказывали.
Я взял в руки обломок. Холодный, тяжёлый металл приятно лёг в ладонь.
Он гудел от скрытой мощи. Даже в этом тусклом утреннем освещении было видно, как по его поверхности пробегают едва заметные искорки, а сама структура металла казалась многослойной. Это была песня для моего взгляда Техноса.
Я поцокал языком.
– Истинный мифрил. Без примесей. Давненько я такого не видел.
Сириус завис рядом.
– Анализ показывает, что обработка потребует значительных энергетических затрат.
– Знаю, – кивнул я. – Придётся попотеть.
Это было не просто создание артефакта. Это было настоящее искусство. Магия Техносов в чистом, концентрированном виде. Мои пальцы засветились, и в воздухе вокруг клинка начали сплетаться сложнейшие голографические схемы, сотканные из древних рун и формул.
Я начал медленно, слой за слоем, разбирать его структуру, перестраивая саму суть металла.
Но мифрил не зря считался одним из самых сложных материалов в Многомерной Вселенной.
Он сопротивлялся, не желая менять свою идеальную структуру. Приходилось буквально продавливать свою волю, вплетая техномагические конструкты в его кристаллическую решётку на атомарном уровне.
Час, другой, третий…
Процесс шёл мучительно медленно.
Я вливал в него всю свою энергию, чувствуя, как тело протестует, а голова начинает гудеть от перенапряжения. Эта тушка была совершенно не готова к таким нагрузкам. Нервные окончания – грубые. А поток энергии напоминал попытку пропустить реку через ржавую трубу.
В моём прежнем теле этот клинок подчинился бы за пару минут, спев песню чистого металла под моими пальцами. Здесь же приходилось ломать его волю, продавливая каждый конструкт с силой, от которой трещали кости этого слабого тела. Мифрил не пел. Он рычал.
Спустя шесть часов, когда последний конструкт встал на своё место, я откинулся на спинку стула, выжатый как лимон.
Голова болела, перед глазами плясали тёмные пятна, а тело ломило, как будто меня сбил самосвал. Но дело было сделано.
– Принимай, – выдохнул я.
Сириус подлетел, и перестроенный, усиленный мифрил, который теперь больше походил на сложнейшее ядро, чем на обломок меча, втянулся в специальный слот на его корпусе.
Ещё несколько минут, и Сириус затрясся от удовольствия.
– Интеграция… завершена, – его голос зазвучал по-новому – чище и глубже. – Повелитель… я… я чувствую… всё по-другому.
Я не стал встраивать в него какие-то конкретные модули. Вместо этого использовал мифрил, чтобы «подправить» саму основу моего верного помощника. Его «мозг» теперь работал быстрее, нейронные связи стали прочнее, память – обширнее. Он стал еще на один шаг ближе к своему изначальному, идеальному корпусу, который сейчас был недоступен.
Кроме того, в системе появилось несколько дополнительных слотов для будущих апгрейдов, которые ещё предстояло «доработать напильником». Одним сеансом колдунства тут было не обойтись.
От древнего клинка остался лишь небольшой, размером с палец, переливающийся слиток. Я повертел его в руках. Чистейший мифрил. Мой неприкосновенный запас на чёрный день.
В этот момент в мастерскую заглянула Маргарита. Её взгляд тут же упал на сияющий слиток в моей руке.
– Ой, что это? – она подошла ближе. – Как красиво!
Оно и неудивительно. Чистый мифрил излучал столько энергии, что невольно притягивал к себе внимание любого, у кого был хоть малейший намёк на Дар.
– Что это? – с улыбкой переспросил я, подкидывая слиток на ладони. – Этот маленький кусочек металла стоит, наверное, как годовое ВВП всех государств этого мира. А может, и дороже. Так что в нынешних условиях он просто бесценен.
Маргарита восхищённо выдохнула.
– Ничего себе… А… как ты его продавать будешь?
– Да никак, – я убрал слиток в карман. – Он нам ещё самим пригодится.
– Ну может, маленький кусочек? – она умильно посмотрела на меня, сложив ладошки. – Квартира-то эта всё-таки такая всратая…
Я не выдержал и заржал.
– «Всратая»? Если верить интернету, твой жаргон далёк от аристократического.
– Ой, не душни, братец! – фыркнула она, пихнув меня в плечо. – Можно подумать, ты в этом разбираешься!
– Ладно, – отсмеявшись, сказал я. – Чего пришла?
– С докладом! – гордо отрапортовала Маргарита и, усевшись рядом, развернула ко мне планшет.
Картина, которую она нарисовала, была предсказуемой, но оттого не менее омерзительной. Абсолютно все их с Эльвирой «друзья» и «подруги» слились. Максимум, что их интересовало, – это сочные сплетни о гибели рода и о том, какого хрена две графини вышли замуж за страшных старых простолюдинов.
Все злорадствовали. За спиной распускали самые грязные слухи, а в личных сообщениях разыгрывали из себя верных подруг. «По секрету» одна делилась с Маргаритой, мол: «Машка, сука, такое про тебя говорит, а я не такая, я твоя подруга!». А через час та самая Машка писала то же самое про неё саму.
– Мда-а-а… – протянул я, глядя на экран. – Люди… Что с них взять?
– С «них»?! – тут же уцепилась за слово Маргарита, удивлённо вскинув бровь.
Я улыбнулся.
– С нас, конечно же, с нас.
Я на мгновение задумался, глядя на список имён на планшете.
– Хорошо. Иди и всем напиши, что это всё клевета и поклеп, и вы с Элей… Так, стоп, – я осёкся. – Сириус подготовит вам официальное заявление для журналистов, но пока его не отправляйте. Меня интересует другое. Пока просто продолжайте следить за инфосферой. Особенно обратите внимание на князя Трофимова и его детские дома.
– А что с ними? – заинтересовалась Маргарита.
– Увидите, – загадочно улыбнулся я. – А теперь иди уже!
Когда она ушла, я снова погрузился в работу. Вместе с Сириусом мы начали шерстить интернет, пытаясь понять, что же это за чудо-травки такие растут в этом мире, что из-за них идут настоящие боевые действия между двумя государствами без объявления войны.
Я углубился в изучение этого вопроса, и чем больше информации находил, тем сильнее охреневал. Первое, что бросилось в глаза, – это стена. Огромная, циклопических размеров Великая Китайская стена, которая тянулась вдоль всей границы.
Я видел в Многомерной строения Архитекторов, способные затмить звёзды. Видел целые планеты, превращённые в крепости. Но это… Это было нечто иное. Да, по сравнению с творением Архитекторов это был песочный замок, но для этого мира и местных технологий это сооружение внушало. Китайцы ввалили в эту стену целую кучу денег и ресурсов просто для того, чтобы никто не совал нос на их территорию.
Как оказалось, причина была веской. Раньше на их стороне границы находилась уникальная природная аномалия, где и росла эта чудо-трава. И она действительно была чудом. Лекарство от всех болезней, эликсир для прокачки Одарённых, источник вечной молодости… В общем, полный набор.
В былые времена, когда Российская Империя была посильнее, она активно браконьерила на китайской территории. Вот те и отгрохали стену. А потом и сами окрепли, вырвались вперёд по технологиям. Но в какой-то момент, то ли они повредили экосистему, то ли ещё что, но трава у них расти почти перестала.
А сама аномалия, тем временем, медленно, но неуклонно начала мигрировать на восток – на территорию Российской Империи.
У Китая же под эту травку было завязано практически всё. И они, недолго думая, начали браконьерить в ответ, предварительно заручившись поддержкой продажных русских чиновников. Те
