Прямой доступ - Иван Иванович Донцов
День назад я бы вообще ничего не заметил. Сейчас же каким-то образом уловил движения его глаз, даже понял, что он пытается найти: следы моей акции на одежде и коже. Когда незнакомец улыбнулся и чуть повернул голову, увидел знакомый голубоватый отблеск — в глазах импланты, похожие на те, что были у одного из наёмников.
— Мужик вроде тебя нужен, ну знаешь — сточить там, изготовить… — он жестикулировал, размахивая руками и заставляя отойти. — Ты это, не обидим, семьдесят в месяц.
Как бы невзначай сдвинулся, открывая ему обзор на комнату. Снова цепкий взгляд всё осмотрел. Улыбка не сползала с губ, но и напряжение никуда не делось. Мне на плечо легла рука, первая реакция была — перехватить и вывернуть. Вместо этого вздрогнул, понимая, что такая модель поведения самая правильная, спросил:
— Простите, а вы?..
— Так эта, Чёрный, знаешь такого?
Я кивнул — главарь районной банды, все его знали. Вершина местной эволюции наркоторговцев, мелких воришек и других. Но надо отдать должное, если, конечно, можно так говорить — район у нас оказался достаточно спокойным. Я вчера прошёлся по, кажется, самым злачным местам и нарвался только по своей инициативе. Так что Чёрный не борзел, держал своих в узде, разбоем вроде бы не занимался. Но и я очень сомневался, что этот молодой парень имеет какое-то отношение к бандитам. Движения, взгляд — он или оперативник на службе корпорации, или свободный наёмник. Такой же, как и те, которых я убил.
— Нет, — я покачал головой, добавил, виновато улыбаясь и извиняясь: — Простите, я ищу официальную работу, соцгарантии, страховка обязательно…
— Девяносто. За гарантии не боись, такие тебе выпишем гарантии… — он многозначительно посмотрел на меня, добавил доверительно: — Есть у шефа завязки с китайцами, мне три года назад вот такой жлеч… жлоч… пузырь, в общем, поставили. Заменили. Шеф всё оплатит!
Я стоял с открытым ртом, ведь «вчерашний я» именно так и должен был всё это воспринимать. В голове же крутились мысли — напасть на него, забрать оружие — это был бы идеальный вариант. Почти сразу пришло осознание — слишком серьёзный, опять оружие с распознаванием — мне такое не нужно. Во всяком случае, если оно не завязано на меня.
— Пап? — из комнаты показалась дочь в пижаме.
— О, малая! — мужик моментально оказался рядом с ней.
Мне стоило титанических усилий не врезать ему ногой. Внутри всё буквально вспыхнуло. Это профессионал, одно движение — и он убьёт или возьмёт в заложники. Решит допросить меня, причиняя ей боль, и я ничего не смогу сделать. Я уже почти сорвался, но очередной приступ головной боли спас всю ситуацию, словно холодной водой окатили.
— Как звать? — он оказался очень близко к дочери.
— Елизавета… — ответила она, поправила светлые волосы до плеч.
— Скока тебе? — улыбнулся незнакомец.
— Двенадцать в этом году, — она посмотрела на меня.
— Работу твоему папке нашли, вот такой торт купит и куклу, и я ещё подгоню чего! — он руками показал размер будущих подарков, оглядел её пижаму: — Может пони единорога хочешь?
Он говорил с ней, словно с маленькой девочкой, хотя дочери скоро будет уже двенадцать. У неё были, конечно, куклы, но она почти не играла в них. Вполне себе такой «начинающий подросток, который ведёт свою страницу в мозаике и дружит с одноклассниками.
— А можно не куклу? — ожидаемо спросила Лиза.
— Игрушечный кар? — удивился парень.
— Ком новый…
— Ком? — он, кажется, натурально удивился.
— Мой совсем хлам, — тихо вздохнула дочь, шутливо улыбнулась, — ну и единорога можно.
Незнакомец поднялся, а у меня отлегло от сердца, стоило огромных усилий никак это не показать. Но как мне показалось, дочь вышла ровно тогда, когда нужно. Он расслабился, я уловил это в движениях, выражении лица. Не было больше улыбки, осталось одно спокойствие. Словно волк оказался в стаде овец, но сейчас он сыт, и, собственно, ничего против этих самых пушистых животных не имеет. Даже погладить может. И чтобы точно закрепить достигнутое, я постарался, чтобы голос был достаточно робким, и уронил:
— Я согласен, простите, как вас зовут?
— Ну так, согласен — отлично, во какая красота растёт!
Он ударил меня по плечу, вроде как дружески. Я, конечно, мог и устоять, но присел, будто для меня это оказалось неожиданностью. Парень тем временем покопался в кармане, достал коммуникатор, сказал:
— Контакт прими.
— Принеси ком с кухни. — тронул за плечо дочку.
Когда она убежала, я расслабился, но виду не показал. Лиза вернулась через секунду, передавая мне устройство. Забрал, принял входящее сообщение, открыл и посмотрел — адрес, время, имя — Малик.
— Ладно, бывай.
Он протянул мне руку, дождался, пока я пожал её. Потом наклонился и дал свою ладонь дочке:
— Давай малыш, расти, готовь коврик для копыт, ах-ха-ха!
Незнакомец исчез так же быстро, как и пришёл. Плавное движение — и словно пропал совершенно беззвучно. Такое совсем не свойственно человеку, которым он представился. Но, видимо, и правда посчитал меня простаком, который ни в чём не замешан. Это точно была проверка, и я, кажется, её прошёл.
Вопросов оставалось миллион — они должны были посмотреть уличные камеры. Но почему-то этого не произошло. Или записи они изучают сейчас, и он ещё вернётся — нельзя теперь оставлять дочь одну.
Глянул на контакт в коммуникаторе — он вполне мог быть настоящим. И мне даже могут предложить реальную работу, и платить будут девяносто тысяч. Ещё вчера я бы побежал туда, несмотря на все риски. Такая зарплата, такая «страховка», и почти никаких проблем. Чёрный давно руководил криминальной частью района. Судя по относительному порядку у нас — на хорошем счету у безопасников и полиции агломерации.
— Пап, ты нашёл работу? — спросила Лиза.
— Похоже на то, — я кивнул ей задумчиво.
— Ком новый правда купишь?
Я рассматривал дверь и косяк, прикинул, где именно он мог к ней притрагиваться. Взгляд прошелся несколько раз и наконец-то нашёл небольшую точку, что почти полностью сливалась с чёрным металлом.
— Постараюсь, — вздохнул огорчённо.
— Пап, а… — начала было дочь.
Схватил её резко за талию, приподнимая, кажется я догадался, что она хотела спросить. Подросток радостно взвизгнула, давно я так с ней не играл — уже повзрослела. Но сейчас нельзя чтобы она ляпнула лишнего, — наклейка эта непростая. Потащил её в комнату, уложил на кровать и защекотал. Она смеялась, отбивалась подушкой. Наклонился, спросил тихо-тихо на ухо:
— Что?
