Проложить маршрут - Антон Сергеевич Федотов
— Обязательно испорчу! — Кивнул я, со значением поглядывая на Данилу Петровича.
Судя по цвету лица, он эту швабру уже представил. Во всех дыхательно-пихательных. И, что характерно, отнюдь не моих. Знает, сука, по какому вопросу я в гости заглянул.
Освободившие центр помещения под наш будущий разговор зрители перевели взгляд с меня на служительницу чистоты.
— Так ить я лицо материально-ответственное! — Ответила еще одним древним ритуальным оборотом тетка.
— Так ведь и я не просто так! — Заверил я, клятвенно приложив руки к груди. — У меня ж тут Родовой конфликт!
Это феечку (назвать ее "феещией" было бы куда правильнее, конечно!) убедило. Традиции это сословие блюло.
— Прошу. — Ловко выхватила собеседница из-под мышки швабру и протянула мне.
И все это без какой-либо заминки и даже не выпуская из рук ведер с грязной водой! Вот это талантище!
— Благодарю, — коротко кивнул я, вновь возвращаясь вниманием к своей цели. — Даниииила Перооооович! А я в вааааам.
Кажется, отпрыск семьи Гончаровых уже придумал куда больше способов использования инструмента наведения чистоты, чем я. И это после уроков по полевому допросу, которые у нас вели очень серьезные, но отчего-то такие улыбчивые на занятиях дядьки.
— Николай Александрович!.. — Проблеял "купец", явно своим нынешним положением тяготясь.
И местонахождением тоже. Он бы явно предпочел быть где-нибудь подальше отсюда.
— … Может, поговорим?..
Я оглянулся краем глаза. Публика внимала. Как сотрудники Торгового дома, так и те самые серьезные господа и дамы (никто не пожелал покинуть место разборки — наблюдение за процессом выписывания одним дворянином пиздюлей другому считается занятием вполне достойным!), что удостоились ныне личного обслуживания на высшем третьем этаже. Последнее дело терять лицо на глазах у общества. Тем более, когда ты представляешь Семью.
Однако Даниле Петровычу ныне было вовсе не до таких тонкостей. Его куда больше волновал черенок швабры, недвусмысленно нацеленный в его сторону.
— Постой!.. — Предпринял еще одну попытку договориться он, делая шаг вперед. — Поговорим!
Я скользнул на встречу, чуть смещаясь вправо.
— Ай-йай-йяяя!!! — Заверещал толстячок, слегка "подламываясь" в коленях, едва мои пальцы выкрутили его ухо.
— Ухи-ухи-ухи! — Усмехнулся я, поглядывая в сторону полукруглого балкона — чем не место для завершающего "объяснения".
Хотя происходящее мне не нравилось. Так жестко работать по репутации другого Рода, да еще и при свидетелях это… Неприятно. Вот только были два фактора за: дело касалось моей сестры и толстяк первым решил "самоутвердиться" за счет моей Семьи.
Такое не спускает никто и никогда!
— Ухи-ухи-ухиииииИИИИ!!! — Послушно завопила жертва, но вывернуться благоразумной не пыталась.
И правильно! Он скорее уха лишится, чем вырвет его из моих пальцев. С силой хвата у меня полный порядок.
— Пойдем, Данила Петрович, прогуляемся, что ли! — Вздохнул я, убедившись, что нужный эффект "на аудиторию" достигнут. Издеваться же просто так мне даже над таким "гуттаперчевым изделием" было противно.
Кажется, отпрыск Гончаровых сильно расстроился, когда я потащил его не на первый этаж, а в сторону балкона.
— А… Может, не надо?.. — проскулил он.
— Надо, Данила, надо! — Заверил я, отшвыривая его к парапету (тщательно контролируя силу толчка — вот еще мне сейчас "переиграть" не хватало!). — Не бойся! Учить летать не буду!
Не смотря на мои заверения облегчение на покрасневшем лице как-то не наблюдалось. Что ж… Перейдем к другим, более спокойным способам воздействия.
— Я тебе фокус покажу! — Обещаю я, чуть сбавив "нажим" в голосе. — Или ты возражаешь?
Не знаю уж, что он себе там напридумывал, но спорить не стал, как-то обреченно покивав.
— Итак, смотри! — Предлагаю, демонстрируя ту самую швабру на вытянутой руке. Левой.
Под затравленным взглядом гаденыша я медленно перевернул ее древком вверх. Сучонок сглотнул, но спрашивать ничего не стал, совершенно, кстати, напрасно, предполагая самое для себя страшное.
— Оп-ля! — Весел воскликнул я, отмечая краем глаза выворачивающую на Пушкинский тракт роскошную "Чайку" в сопровождение "Волги".
Обе машины новодел, но цена… Лучше даже не думать. Через несколько десятков секунд обе они будут здесь. Вот и прекрасно!
Тем временем, вокруг моей правой руки начал закручиваться небольшой вихрь. Его я "спрессовал" в небольшой конус, "насадив" в качестве своеобразного наконечника небольшое "торнадо" на древко. "Объект" совсем уж обреченно прикрыл глаза, явно ожидая, что следом насадят уже его.
Зря, кстати! Не надо так плохо о людях думать!
С этими мыслями переворачиваю инструмент "наконечником" вниз, подсаживая еще один, куда более крупный и "разряженный" вихрь в качестве своеобразного стабилизатора. Этакое получилось копье. С оперением.
— За некоторые ошибки приходится платить, Данила Петрович! — С грустным вздохом сообщил я, швыряя получившуюся конструкцию… Вниз.
— Ах! — Трагично воскликнул Гончаров, облапывая себя руками, словно желая убедиться, что до сих пор комплектен.
Ничего он пока не сообразил. Хотя, судя по звуку, я попал именно туда, куда целился.
— Что… Что ты?! Как? — Бессвязно бормотал он, все еще занимаясь пальпацией собственного организма.
— А ты посмотри! — Предложил я, кивая вниз.
Краем уха я уже отметил, что в здание ворвались те, кого я ждал… По дороге успев стать свидетелями моего "выступления".
С недоверием он посмотрел за перила… И тут же осел буквально на них повиснув. Его мозг силился осознать открывшееся зрелище… Но что-то явно шло не так. Похоже, кто-то просто отказывался верить глазам своим.
На этаж ворвались несколько человек во вполне себе приличных деловых костюмах и с компактными пистолетами-пулеметами в руках.
— Ваше Благородие, извольте отпустить наследника! — Потребовал один из них, явно откровенно хамить опасающийся.
Кажется, внизу дяденьку уже предупредили с какой именно целью я сегодня пришел, но запал свой он полностью погасить еще не успел.
— Так я и не держу его! — Кивнул я на растекшуюся по перилам "амебку".
В это время Данила Петрович как раз изволил схватиться за голову и тонко завыть на одной единственной ноте.
Начальник группы только кивнул, слегка нервно дернув уголком рта.
— А вообще, у нас тут Родовой
