Славушка и соляной камень - Евгений Юрьевич Ильичев
Сова потянулась, расправила крылья белые и взмыла ввысь. Нужно было Славушку отыскать да путь к дому указать. Единственный вопрос, терзавший сейчас Маланью, был в том, как ей в совьем обличии Славушку уму-разуму учить? Это она с Гофрином могла разговаривать, понимал колдун клекот совиный. А простой человек в ее уханье и клекоте ничего не разберет. Да уж, задачка из задач.
Глава 6
Дети шли уже больше часа. Сперва продирались сквозь бурелом чащобы непроглядной, а после вышли на еле заметную тропинку, невесть кем вытоптанную. Славушка шел уверенно, словно точно знал, куда идти нужно. В лесу, к слову, стало заметно светлее. Развеялась хмарь, туман, что по оврагам стелился, словно легким ветерком разметало. Сквозь густые кроны деревьев вековых пробивались веселые лучики солнца, глаз детям радуя.
Вышли к развилке. Мальчик замешкался на секунду, озираясь по сторонам, деловито на солнце поглядел, затем каждую из тропок оценивающим взглядом окинул и уверенно выбрал левую.
– Туда нам, – сказал Славушка, потянув сестрицу за руку.
– А тебе почем знать? – замерла на развилке Мареся. Руку свою отняла и на Славушку хитрым прищуром посмотрела. – Ты, братец, темнишь. Чувствую, недоговариваешь что-то.
Ну и как ей, девке глупой, объяснить то, чего Славушка и сам не понимал? В такое никто же не поверит.
– Просто знаю, и все. Учил меня дед Филарет по солнцу направления искать, – соврал Славушка. – Заплутали мы, потому как морок в лесу был. Ни солнца, ни звезд, лишь туман да темень. Как тут оглядеться? А сейчас я точно знаю, что туда нам нужно.
Соврал Славушка не в том, что писарь его учил. Дед Филарет и правда отроку глупому объяснить пытался, как по солнцу путь-дорогу отыскать, да только его тогда эти хитрости мало интересовали. Он Филарета вполуха слушал, лишь изредка головой кивая: мол, все ясно, все понятно. Сам же в мыслях своих утопал. О мече, о латах кожаных мечтал. Грезилось Славушке, будто на коне он вороном несется на ворога лютого да после сечи доброй героем становится. Часы, проведенные с писарем, Славушке пуще редьки горькой были. Каждую секунду считал он до того момента, как сможет вернуться обратно в крепость, забраться у себя на задах под телегу с сеном, запалить лучину или свечу и продолжить сказки в книге заморской читать. Чего только в тех сказках не было: и рыцари в сияющих доспехах, и кони верные, и сражения лихие… Всё Славушка себя на месте тех героев представлял. Книгу он ту всё у того же писаря одолжил. Ну, как одолжил? Взял без спроса, когда дед Филарет, по обыкновению своему, прямо посреди урока задремал. Читать же мальчика учил пришлый толмач из дружины княжеской. Полгода тогда дружина стояла в крепости, ждали нападения северных финнов. Не дождались, оставили с десяток воинов покрепче да восвояси ускакали. Они-то ушли, а Славушка после того окончательно с призванием определился – быть ему ратником.
Так вот, соврал Славушка сестрице в другом. На самом деле дороги он не знал. Просто заприметил, что на пути у них та самая белая сова вертится все время. То на ветке ее заметит в десятке шагов от себя, то в полете. И постоянно сова на глаза попадалась именно в тех местах, где выбирать направление приходилось. Она словно вела Славушку через лес. Вот и сейчас, на развилке этой, углядел он свою спасительницу саженях в двадцати левее, оттого и решил, что идти следует именно туда. Нутром чуял, что ничего плохого сова эта им не желает. Наоборот, вела его сова, ей-богу вела.
Но Мареське этого говорить Славушка не желал, не хотелось ему перед сестрицей глупым неумехой выглядеть. А так, коли выйдут к людям, братец в глазах Мареськи станет самым важным, самым умным и самым смелым. Вон, какого волка голыми руками заборол! Само собой, о камне волшебном Славушка тоже решил умолчать. Сестрица хоть и была ему дороже всех на свете, да все ж девичью натуру не исправить.
«Разболтает, – думал он, – как есть разболтает все отцу. С девицами язык нужно за зубами держать, особливо с такими смышлеными, как Мареська».
Мареся поглядела на брата с сомнением, но все же пошла по той тропке, которую Славушка указал. Внутри у девочки все так и свербело от любопытства. Она помолчала немного, а после опять за расспросы принялась:
– И все-таки, братец, как ты с той волчицей совладал?
– А с чего ты взяла, что это волчица была? – попытался улизнуть от ответа Славушка.
Ему хотелось приумножить свой подвиг: одно дело волка матерого себе в победы приписать, а другое – слабую волчицу. Девки – они завсегда слабее парней. Хоть в людском, хоть в волчьем мире.
– То волк был, – уверенно добавил он, – уж я-то успел разглядеть.
– Ага, волк, – развеселилась Мареся, – такой волк, что аж сосцы молочные во все стороны торчали. Когда она меня до полусмерти напугала, я разглядеть успела. Волчица то была, только что ощенившаяся. И от того, кстати, еще свирепее, нежели самый грозный волк.
Хитра Мареся была. Вмиг раскусила, чего Славушка добивался своей маленькой брехней.
– Ты, коли хочешь большим героем прослыть, говори всем, что волчицу заборол. Любой охотник такую битву выше оценит. А если по честному, помалкивай лучше. Тебе, мелюзге тщедушной, все одно никто не поверит. И от вопроса не увиливай, мне зубы не пытайся заговорить. Не мог ты волчицу один извести, скрываешь ты от меня что-то. И я, братец, все одно узнаю, что именно. Глаз с тебя не спущу, так и знай!
Ничего Славушка сестрице не ответил. Шагал себе по тропинке, насупившись. Понял, что права она. Никто не поверит, что он волчицу сам, своею удалью победил. Хотя, положа руку на сердце, так оно и было. Но если все рассказывать, придется объяснять, что это за камень у него за пазухой, откуда он взялся и как работает. А того Славушка еще и сам не ведал. Сова та явно не простой была, раз камень прямо из воздуха вытянуть смогла. Да и о свойствах этого самого камешка нужно было еще поразмыслить. Взять его в укромное местечко да начать испытывать. Кто знает, возможно, это чудо не только меч может наворожить, хотя для воина доброго уже и того было бы предостаточно.
И такие перед Славушкой вдруг перспективы открылись, что от восторга он забывать начал, как дышать. Это
