Дневники полукровки - Рик Риордан

Талия заглянула мне через плечо.

– Лука, это гениально. Но, я думала, что это просто миф.

– Не знаю, – признался я. – Но, если это реально, как мы создадим его? Здесь нет никаких наводок.

Хэл постучал костяшками своих пальцев по столу, чтобы привлечь наше внимание. Его лицо было воодушевленным. Он указал на книжные полки.

– Книги по древней истории, – сказала Талия. – Хэл прав. Многие из них действительно старые. В них, наверняка, кроется информация, отсутствующая в интернете.

Мы трое побежали к полкам и начали вытаскивать книги. Вскоре библиотека Хэла была похожа на стихийное бедствие, но старика, похоже, это ничуть не заботило. Он, как и мы, швырялся книгами и листал страницы. По правде говоря, без него мы бы никогда ничего не нашли. После долгих бесплодных поисков, он прервал наши попытки, указывая на страницу из старой книги в кожаном переплете.

Я просмотрел на список ингредиентов, и мое волнение возросло.

– Это оно. Рецепт Греческого огня.

Вы спросите, как я вообще додумался до этого? Возможно, меня направлял мой отец (мастер на все руки), так как он знает толк в зельях и алхимии. Или, возможно, я где-то раньше видел этот рецепт, а обыск комнаты пробудил во мне воспоминания.

Тем не менее, все, что нам было нужно, находилось в этой комнате. Я видел все эти ингредиенты, когда мы проводили инвентаризацию: смола со старого факела, флакончик с божественным нектаром, спирт из аптечки Хэла…

На самом деле, мне не стоит записывать весь рецепт, даже в этом дневнике. Если кто-то прочтет мой дневник и узнает тайну греческого огня … ну, я не хочу нести ответственность за поджог всего смертного мира.

Я прочитал до конца списка. Не хватало лишь одного:

– Катализатор… – я посмотрел на Талию. – Нам нужна молния. Ее глаза расширились.

– Лука, я не могу. Последний раз я…

Хэл потащил нас к компьютеру и напечатал: «Ты умеешь призывать молнию?».

– Иногда, – призналась Талия. – Это фишка Зевса. Но я не могу сделать это в помещении. И, даже если бы мы находились на улице… мне тяжело ею управлять. Последний раз я едва не убила Луку.

Волоски у меня на шее встали дыбом от одного лишь воспоминания об этом.

– Со мной все будет в порядке, – я старался звучать, как можно более уверенно. – Я приготовлю смесь, а когда она будет готова… под компьютером есть розетка. Ты можешь призвать удар молнии и пропустить его через электрическую проводку.

– И поджечь дом, – добавила Талия.

Хэл напечатал: «Это произойдет в любом случае, если у тебя получится. Вы же понимаете, насколько опасен Греческий огонь?».

Я сглотнул.

– Ага, магический огонь. Кто бы к нему не прикоснулся, он сгорит. Его нельзя потушить ни с помощью воды, ни огнетушителя, или еще чего-нибудь. Но, если у нас получится создать достаточно, чтобы использовать огонь на левкротах…

– Они сгорят, – Талия посмотрела на старика. – Пожалуйста, скажите мне, что у этих монстров нет иммунитета к огню.

Хэл нахмурил брови и напечатал: «Вряд ли, но греческий огонь превратит эту комнату в ад. Затем огонь распространиться по дому в считанные секунды».

Я взглянул на пустую клетку. Согласно часам Хэла, у нас оставался примерно час до заката. Когда поднимутся прутья и монстры нападут,

у  нас, возможно, будет шанс на спасение, если мы сможем удивить их с помощью взрыва, затем каким-то образом проскочить мимо них (не будучи съеденными или сгоревшими заживо) и достигнуть открывающейся панели на задней стене. Слишком много «если».

Мой разум перебрал с десяток различных стратегий, но я постоянно ловил себя на том, что думаю о словах Хэла и о самопожертвовании. Я не мог отделаться от ощущения, что не все выберутся отсюда живыми.

– Давайте создадим Греческий огонь, – предложил я. – Об остальном подумаем позже.

Талия и Хэл помогли мне собрать нужные ингредиенты. Мы включили его плиту и начали готовить чрезвычайно опасную смесь. Время шло слишком быстро. В коридоре слышался рев левкрот и их щелкающие челюсти.

Шторы на окне перекрывали нам доступ к свету, но глядя на часы Хэла, я понимал, что времени у нас почти не осталось.

Мое лицо покрылось бисеринками пота, пока я смешивал ингредиенты. Каждый раз, закрывая глаза, я вспоминал слова Хэла, написанные на экране его компьютера, словно они были выжжены в моей голове: «Я вижу самопожертвование в твоем будущем. Выбор и…Предательство».

Что это означало? Я был уверен, что он что-то недосказал. Лишь одно было ясно: мое будущее здорово его испугало.

Я попытался сосредоточиться на деле. На самом деле я понятия не имел, что делал, но у меня не было выбора. Возможно, Гермес присматривал за мной, подсказывая мне некоторые алхимические секреты производства. Ну, или я просто везунчик. В конечном итоге, я держал в руках кастрюлю с клейкой черной гадостью, которую вылил

в  старую баночку из-под желе и накрыл крышкой.

– Держи, – я передал баночку Талии. – Можешь ли ты зарядить это? Стекло должно удерживать банку от взрыва до тех пор, пока мы ее не разобьем.

Талия явно была не в восторге.

– Я попробую. Мне нужно обнажить несколько электропроводок в стене. И, чтобы призвать молнию, мне потребуется несколько минут концентрации. Вам, ребята, лучше отойти, на случай если, ну знаете, я взорвусь или еще что-нибудь…

Она схватила отвертку с кухонного стола Хэла, залезла под компьютерный стол, и начала возиться с розеткой.

Хэл взял свой кожаный зеленый дневник и жестом приказал мне следовать за ним. Мы подошли к шкафу. Хэл достал ручку из кармана и начал перелистывать страницы. Почерк у него был убористый и аккуратный. Наконец, он нашел пустую страницу и что-то на ней написал. Затем он протянул дневник мне. Там было написано: «Лука, я хочу, чтобы ты принял этот дневник. В нем все мои предсказания, заметки о будущем и мысли о том, что у меня пошло не так. Думаю, он может тебе помочь».

Я отрицательно покачал головой.

– Хэл, он ведь ваш. Храните его.

Он отобрал у меня книгу и написал: «У тебя значительное будущее. Твой выбор изменит мир. Ты можешь учиться на моих ошибках. Продолжай вести дневник вместо меня. Возможно, он поможет тебе принять решение».

– Какое решение? – спросил я. – Что вас так сильно испугало в том, что вы увидели?

Его ручка повисла над страницей на протяжении долгого времени. Наконец он написал: «Думаю, что теперь я понимаю, почему меня прокляли. Аполлон был прав. Некоторые тайны должны оставаться