Пройти через туман 2 - Алексей Юрьевич Елисеев
— Какого хрена пыришься, свежачок? — вполголоса бросил он мне.
Сделал вид, что не расслышал вопрос. Нужно будет — я поясню. Налил себе ещё рома, но пить не торопился. Уделил внимание кофе.
Что меня волнует? Ну уж точно не этот кекс из спортивных. Тогда что? Верней не что, а кто. Беспокоит меня Кали, состоящая сейчас в группе Гантели. Гантеля, Кали, Смак и мой, ныне покойный, двойник Витязь… Они все были членами одного отряда, которым командовал Кокс. Имя, прямо скажем, для командира такое себе, но ведь и меня по непонятной приходи Мамба крестила Орком, тут далеко ходить не надо, достаточно в зеркало посмотреть, и сразу ясно будет, за что она так меня. Если они все боевые товарищи, то… Что? Так ли случайно Кали появилась на нашем родном кластере, с которого мы все начали свой путь в Улье? Случайно ли она оказалась в той рюмочной и сыграла роль в моей судьбе? Не скажу, что я ярый поклонник гуманитарных наук, но однажды читал Вольтера, и в голове засела одна цитата, почерпнутая у классика: «Случайностей не существует — все на этом свете либо испытание, либо наказание, либо награда, либо предвестие.» Значит не случайность… Не зря ведь она именно мне брошюру дала?
Ход моей мысли был прерван. За спиной раздались шаги. Дверь не открывалась, значит, ко мне со спины приближается кто-то из клиентов. Бородатый так громко сопит, что слышу его от стойки. Вариантов остаётся не так много. Это один из компании «спортивных».
Допил ром и плеснул ещё, поставил бутылку и залез во внутренний карман. Пистолет я оставил в номере, так как там был оружейный шкаф. По Зимнему ходить с пистолетом в кармане противозаконно. Вот если он у тебя на виду или кобура… Дурацкий закон!
В отражении начищенного стеклянного стакана я видел приближающиеся фигуры.
— Эээ… Слышь… Свежачок, а куда Смак ушлёпал? Нам бы «Талки» бутылку…
— Берите, — разрешил не оборачиваясь, — Я передам чтобы записал на ваш счёт.
— Он передаст! Передаст! — заржал один из них.
Другой с заячьей губой подхватил:
— Мосет он того? Не передаст, пидеразз? — за сомнительной шуткой последовал очередной взрыв пьяного хохота.
— А чё не оборачиваешься? — голос набирал агрессивности, — Чё, ссышь в глаза посмотреть, недокваз?
— Вы кто такие? — спокойно спросил, не оборачиваясь, — Я вас не знаю. Идите… займитесь своими делами…
— Я Габриэль, это Шпунт, это Стылый, — представил всех по очереди он, — А ты кто будешь?
Я медленно обернулся, держа в руках полупустой стакан.
— Ой, блин! — отпрыгнул от меня Шпунт, которого отличала заячья губа, — Страсный какой свесак!
Я печально вздохнул, нарочито медленно взял бутылку доминиканского жидкого огня и начал наполнять стакан.
— Сто всдыхаес? — спросил меня агрессивно Шпунт.
Глава 11
Ситуация становилось смешной, но от того не менее опасной.
— Братуха, ты чё такой грустный? — завопил нетрезвым голосом Стылый.
— Писюн сосал невкусный? — вторил ему Габриэль.
Компания дружно заржала, а когда они закончили, я медленно произнёс:
— Знаешь, дружище, я тут совсем недавно, но понял одну простую истину…
— И какую? — подался вперёд Габриэль.
— Люди в Улье делятся на две основные категории…
— Это на какие? — с готовностью спросил он, — На уродливых недоквазов и нормальных пацанов?
— Нет… На тех, кто хочет в одиночестве степенно выпить, и тех, кто тявкает, как брехливая сучка, и мешает первым, — преувеличенно спокойно ответил я, делая глоток из стакана, — Мешаете вы, Габриэль…
— А ты чё борзый такой? — процедил Шпунт, — Пошили, на улицу выскочим, без дураков пообщаемся!
— Без дураков никак не выйдет, вы уже пришли, — ухмыльнулся я, — Здесь общайся…
Не договорил, так как разговоры мне надоели. Было совершенно ясно, эти трое чувствуют за собой силу и напрашиваются на драку, но по какой-то причине не могут напасть на меня первыми. Им необходимо, чтобы потасовку начал я.
Вообще, бояться уличной драки — это нормально, потому что неизбежно наступят последствия либо для здоровья, либо юридические. Как говорят — один ляжет, другой сядет. Только психи не боятся никого и ничего, и то в момент обострения своего недуга. Возможно, в той, прошлой жизни Илья Казанский не стал бы усугублять конфликт и поискал бы мирное решения. Но Илья Казанский остался в своём родном мире, а я тут. И я — больше не он. Я — Орк. То, что претерпела метаморфозу не только моя физиология, но и, по всей видимости, личность, понял когда внутри закипела чёрная ярость. Мне было недостаточно просто дать по морде этим троим. Всё мое существо желало их сокрушить, растоптать, уничтожить.
Я попал в этот злобный мир не по своей воле и превратился в чудовище тоже не от великого желания. Ещё и алкоголь почти не взял, а выпита уже почти половина бутылки сорокаградусного рома. Раздражение готово было освободиться мощным взрывом, и я не стал его сдерживать.
В руках у меня были стакан и бутылка, у моих противников — по пистолету. И шутить они со мной закончили. Моё новое зрение отметило, что лёгким плавным движением Шпунт расстегнул застёжку клапана кобуры.
Резким движением руки я выплеснул ром в глаза Габриэля, бутылку разбил боковым ударом о голову Стылого. Сосуд из тёмного стекла разлетелся мелкой крошкой, оставляя в моём кулаке жалкий осколок. В общем-то это всё, что я успел сделать, Шпунт с ненормальной скоростью отпрыгнул и выхватил оружие. Не успел я обрадоваться, что вырубил Стылого и нейтрализовал на время Габриэля, пистолет Шпунта взял меня на прицел. Оставалось только укрыться за орущим и трущим глаза разговорчивым спортивным парнем, назвашимся странным именем Габриэль. Треснуло три пистолетных выстрела, тело Габриэля дёрнулось в моих руках несколько раз и обмякло.
Серьёзно? Этот утырок завалил своего кореша? Вот это да!
Выглянул из-за тела. Увидел, что бородатый вскочил со своего места и во все глаза смотрит на происходящее в баре, словно боится упустить какие-то детали. Шпунт с пистолетом начал поворачиваться в его сторону. Лоб бородатого прорезали поперечные морщины, глаза округлились, а рука дернулась к поясу, но увы, он также, как и я, пришёл выпить в бар без нагана. Кто ж знал? Стаб вроде приличный, вон сколько законов написали, в каждую гостиницу оружейных шкафов наставили.
— Беги! — рявкнул я.
Не хватало, чтобы этот отморозок завалил ещё случайного свидетеля.
Мужик словно оттаял после окрика и бросился наутёк, но перед самым выходом его ботинки проскользили и он растянулся на полу. Пистолет проследил за бородатым рейдером. Нет. Так дело не пойдёт.
Со всей силой швырнул всё ещё зажатый в правой руке осколок бутылки с горлышком в стрелка. Попал! В голову попал!
Шпунт покачнулся. Грохнули два выстрела, но пули попали не в рейдера, а выбили щепки из досок пола рядом. Бородатый не стал дожидаться третьего выстрела и буквально вывалился из «Усталого» наружу. Я тоже не дал шансов этому стрелку, а бросился на него. Прямо так, как был, в обнимку с мертвым телом. Сбил Шпунта с ног и навалился сверху. Левой рукой ухватил его за запястье правой и прижал к полу, правой схватил этого гада за горло и сдавил. Противник попытался меня несколько раз ударить левой рукой, но позиция больно у него неудобная была. Атаки получились смазанными и медленным, но все достигли цели. Однако, оказалось, что боли от ударов я не ощущаю. Противник был аномально силён, левая рука с пистолетом начала нехорошо выворачиваться из захвата, того и гляди наведёт оружие на меня. Тогда, решился ударить его лбом в переносицу. Раз! Другой! Третий!
Рука ослабла, пистолет из неё с металлическим стуком вывалился. Противник «поплыл», но было уже не остановиться. Гнев, долгое время копившийся во мне, наконец нашел цель.
Сзади послышался шум. Обернулся. Оказалось это Стылый пришел в себя и пытался вернуть себе вертикальное положение. Не хватало, чтобы этот засранец наделал во мне дырок! Я бросил обмякшего противника и подскочил к всё ещё оглушенному Стылому. Вырвав из его руки пистолет, отшвырнул его в сторону, и приподнял противника за грудки левой рукой, краем сознания отметив, что силы мои значительно возросли. Он ещё пытался вяло сопротивляться, когда я обрушил на него град частых, сильных и болезненных, но совсем не техничных ударов. Казалось, я готов был рвать
