Черная метель - Игорь Лахов
— Кхм… — прервал пикантную сцену комендант Истома. — Я тоже рад, что княжич жив, но, думаю, эмоции потом проявлять будем. Войну никто не отменял.
— Извините, — отлипла от меня Злата, вытирая влагу на щеках и опять становясь серьёзной боярышней. — Небольшой нервный срыв.
После полученной информации о передвижениях неприятеля Истома через перстень связался с князем Борисом, поведав последние новости.
— Ну что? — спросил у него после четырёх минутного сеанса. — Как отец?
— Счастлив, что ты снова с нами, и очень обеспокоен вражескими манёврами. Говорит, нам надо продержаться всего четыре дня.
— А за самоуправство тогда сильно влетело, когда отправил меня на захват переправы?
— Не без этого, — улыбнулся Истома, смущённо почесав затылок. — Но только как от Главы Рода Тулиных и твоего отца. Давно на меня так не орали последними словами, отправляя по кускам в «далёкие дали»! А вот как Великий Князь, успокоившись, он через пару часов признал целесообразность моих действий и вынес благодарность… пообещав при встрече лично пристрелить за сына. Короче, сложно всё, но раз ты здесь, то последнюю угрозу можно вычеркнуть.
— Ничего! И остальное обещанное не исполнит. Я прикрою!
— Не стоит. Справлюсь сам. За свои действия привык отвечать лично. К тому же в данном случае считаю их правильными.
— Всё равно прикрою. Тут политика замешана, а она — дело грязное. Прав или нет, всё равно под раздачу попасть можешь.
Неожиданно по всему телу прошла неприятная дрожь и ноги свело судорогой. Что-то совсем хреновасто. Видя моё состояние, тут же вызвали волхва Жизни, который убрал приступ и заявил о сильном истощении пациента.
— Сон! Потом обильная пища и ещё раз сон! — категорически заявил он. — Княжич словно с того света вернулся, а вы тут разговорчики с ним ведёте!
Да, именно с того света, если владения Тёмной богини можно обозвать «светом»… Прямо в точку попал волхв! Хотел было немного повременить с отдыхом и наведаться в родное «Племя», но никто меня не поддержал в этом искреннем желании. Чуть ли не силком дотащили до моей комнаты, где я тут же вырубился, даже не успев положить голову на подушку.
Сон оказался кошмарным. Вначале привиделась Маруша с мертвенно-бледным лицом и чёрными глазами. Она тянет ко мне свои руки, пытаясь пальцами с длинными грязными ногтями добраться до горла. Потом налетела метель из чёрных снежинок Нави и закружила под дикий хохот Хозяйки Зимы. Снег лезет в глаза, нос, рот. Пытаюсь закрыть лицо руками, чтобы хоть как-то защититься, но ощущаю, что всё закончилось и уже нахожусь в воде. Распухшие, белёсо-синие мертвецы тянут на дно моё парализованное тело. Это конец…
— Тихо… Тихо… Всё хорошо, Рат… Всё хорошо… — слышу издалека знакомый голосок Златы.
Становится тепло и уютно. Кошмар растворяется, и уже другие, расслабляющие душу красивые сны начинают свой «киносеанс». Жаль, что я их не запомнил.
Проснувшись, вижу рядом с собой спящую Злату, крепко обнимающую меня. Почувствовав движение, девушка моментально открыла глаза.
— Доброе утро, — с улыбкой произносит она. — Ты как?
— И тебе доброе, хотя уже далеко за половину дня. У нас теперь точно традиция ночевать в одной кровати. И на пьянку подобное списать нельзя.
— Зато одетые! Я, честно, не собиралась. Перед отбоем просто зашла проверить твоё состояние. Боги! Как ты кричал! Пыталась разбудить. Даже била, но ни в какую просыпаться не хотел. Вот и легла рядом, чтобы хоть немного успокоить. Сразу затих. Так и осталась под одеялом охранять твой сон… Не бросать же друга в беде?
— Спасибо, спасительница, — чмокнул я её в носик. — Реально мерзкая жуть привиделась.
— А чего только в нос?
— Боюсь, что на этом не закончу. Очень хочется большего, но нельзя…
— Ты прав. Опасно. Твои кошмары связаны с последними днями, о которых умалчиваешь?
— Именно. Не будем про это. И… Прости, что тогда опоил. Если бы два самых сильных Рода одновременно потеряли наследников, то…
— Простила, — перебила меня Злата. — Вначале готова была испепелить и останки в унитаз спустить. А потом пропал, и молила богов лишь об одном: чтобы случилось чудо и ты выжил. Все наши разборки такими мелкими теперь кажутся… Смотрю, вернулся с интересным уловом. И где ты свою любовницу, эту Марушу, откопал?
— Ревнуешь?
— Не хочу, но само собой получается.
— Знаешь, а почти и откопал. Нашёл в одном подвале. Сидела там, ни на что не реагируя.
— Ага. Кроме, как на тебя? Иначе следом не увязалась бы.
— Тайна Рода.
— Не много ли этих тайн развелось в последнее время?
— А чего ты хочешь? Правды?
— Не знаю. Правду всё равно не скажешь. Хочется что-то жизнеутверждающее, ласковое услышать.
— Я, кажись, начинаю в тебя немного влюбляться. Так сойдёт, боярышня Луганская? Не знаю, какая ты там любовница, но человек хороший. Жаль, что наследница, а то бы замутил, — немного вальяжно ответил я, понимая, как на такой тон отреагирует девушка.
— Спасибо! Облагодетельствовал! — резко встала она с кровати. — «Кажись, начинаю»! Прямо бальзам на душу пролил «хорошему человеку»! Думала, что изменился, но как был самовлюблённым засранцем, так и остался им! Не, дружок! Нахрен мне такие любовники!
— Ты чего? Что думаю, то и говорю.
— Ничего. Пойдём к нашим. Уверена, что ждут с нетерпением своего вождя тупорылого!
— Злат…
— Заткнись! Как же ты бесишь иногда!
По дороге она не проронила ни слова, явно дуясь, как мышь на крупу. Нормально. Так и надо. Если мы сейчас не охладим маленькой ссорой начинающийся накал страстей, то потом можем и не остановиться. Проблемы между Родами на почве влюблённых наследников приведут к слишком неприятным последствиям не только для Тулиных и Луганских, но и для всего Славянского Княжества. Если доживём до Новгорода, то нужно будет посоветоваться с отцом о сложившейся ситуации, честно всё рассказав.
Злата мне давно по сердцу и, может, есть выход обойти все родовые заморочки, чтобы мы с ней остались вместе. К несчастью, сам этот вопрос я не решу, но решить должен по-любому. Эта девушка моя, и отказываться от неё в угоду чужим интересам не буду! Пока же подержу её на расстоянии… насколько это позволит сделать собственная сила воли.
В «Племени» меня встретили бурно, основательно помяв блудного княжича дружескими похлопываниями и радостными объятиями. Когда первая волна приветствий улеглась, мы собрались дружной компанией в одном из помещений, чтобы обсудить текущие проблемы, а потом просто поболтать, рассказывая новости последних дней.
— А где Москай Озёрский и Адам? — окинув присутствующих взглядом, спросил я, страстно желая получить ответ, что они заняты важными делами.
— В больнице Адам, — невесело ответила сильно похудевшая витязь Виктория. — Волхвы Жизни говорят, что должен выкарабкаться — кризис пройден. Я сама вчера только на ноги встала… Тогда на переправе из шестисот бойцов выжили лишь неполные две сотни. Практически ни одного без ран. Москай остался на Немане… Пусть боги благосклонно примут его отважную душу.
— Охохоюшки, ребята… — поник я от таких новостей. — Простите, что втянул вас в это.
— Мы знали, на что шли, и прощения тебе просить не за что, — возразил мне Эдмонд Леду. — Будь на месте нашего «Племени» простые войска, то смертей было бы намного больше. Не жалей ни себя, ни нас: всё сделано правильно. Но я теперь не могу называться тысячником, так как пятьсот человек личного состава, считая и обслуживающий персонал, это намного меньше. Нужна серьёзная реорганизация отряда до конца боевых действий. Мы с младшим вождём Златой уже начали её.
— Покажешь потом, что придумали.
— Несомненно. Главное отличие от прошлого заключается в разбивке «Племени» на две части, одной из которых командую я, а второй боярышня. Наличие простых сотен сейчас не очень эффективно.
— Согласен. Здесь нет планомерной позиционной войны, и битва идёт большими мобильными группами, каждая из которой должна включать в себя специалистов разной направленности.
— Именно это мы и решили сделать, пока затишье.
— Совсем с того берега не беспокоят?
— Не то, чтобы совсем, — начала пояснения Виктория, — но былого ажиотажа не видно.
