Чемпион. Второй пояс - Михаил Павлович Игнатов
— Какого?! Тварь! Старши…
— Молчать.
Я вновь усмехнулся:
— Так вот как привыкла вести свои дела честная ватага. Когда мой отряд пережил нападение ядовитых тварей, а я поймал твоего человека, Чабол, то мои люди предлагали вернуться и наказать вас. Я отказался, предпочёл предоставить вас вашей судьбе. Теперь выходит, что Небо снова свело нас вместе. И для чего? Только для того, чтобы я убедился — вы всё так же позорите имя ватажников.
Я мгновение молчал, глядя на Чабола, который пытался что-то заорать, но был не способен противостоять Указу. Одноцветному Указу Империи. Его тело, его дух слабы.
— Смерть.
Два десятка мертвецов рухнули в болото. Вздохнув, я замер, глядя на мёртвых. Все ли они хотели напасть на меня? Все ли они подчинились приказу главы своей ватаги? Да и так ли это важно?
Может, и не все. Тот, что стоял за спиной Чабола и называл его братом, явно был умней его. Он и прошлый раз остановил его и в этот раз заметил, что слабак не мог сюда дойти. Может, кто-то из ватажников и не решился бы напасть на сильного идущего.
Что это меняет? Ничего.
Не напали на меня, нападали на других. Слабых. На неспособных себя защитить. Ни один из них не удивился моему рассказу о ядовитых лягушках.
Знали.
Поэтому и нечего мучиться сомнениями, верно ли я поступил, убив их?
Впору подумать о том, сколько жизней я не спас, не убив их ещё тогда, когда Чабол пытался не пустить нас на болота.
Кисеты я срывал с их тел равнодушно. Может ли в них, у ничтожной ватаги, чей глава был лишь слабым Мастером, найтись то, что может меня заинтересовать? Жаль даже тратить время на то, чтобы перебрать всё их содержимое. Сюда бы Рейку, она бы занялась этим с удовольствием.
Я усмехнулся, вспомнив, как она ни разу не пропустила шанса подобрать трофеи. Как она там говорила?
Первый брат всегда говорит, что трофеями нельзя пренебрегать…
Или нет? Первый брат это тот, который всегда талдычит о доблестях идущих. Не мог он такого советовать. Может, это был второй брат, тот что любит травить байки?
Я тряхнул головой и усмехнулся.
Неважно. Седьмой брат следует всем советам, кто бы их ни дал. Первый брат, третий брат, Страж или глава секты с коротким и неславным прошлым.
Да и сама Рейка наверняка изменилась за то время, что я её не видел. Раньше она не знала, каким большим может быть мир, не знала, что мечта о победе над четвёртым братом это не предел мечтаний. Теперь она уже два года, как ученик не самой слабой фракции Второго пояса. Талант. Пусть не такой яркий, как какой-нибудь Ярим или Тола, но талант, ради поддержки которого Орден скупиться не будет.
По-прежнему ли она так строга к сбору трофеев? Мне бы хотелось верить, что хоть в этом она не изменилась.
Мешая воспоминаниям и мыслям, из-под ряски вырвалось стремительное гибкое тело. Тело действовало само. Я вскинул руку, и ядовитые зубы змеи сомкнулись на непробиваемой скорлупе наруча. Отчётливо скрежетнуло, словно зубы тоже были из металла. Спустя миг я отшвырнул тварь на несколько шагов от себя.
На мгновение задумался, как защититься от тех, кто считает, будто я им по зубам.
Повесить вокруг себя Указ, как я давно умею или же окружить себя стихией, раз я теперь Предводитель?
Ответ очевиден. Не я ли недавно переживал, что не успеваю тренировать всё, чем овладел?
Я выплеснул из себя стихию, обратив её туманом, который наполнил воздух вокруг меня, просочился даже в жижу, по которой я брёл, расплылся вокруг меня на десять шагов, окружая незримым ядом.
Дальше я шёл, заставив себя отбросить воспоминания о Рейке, сосредоточился на том, что мне нужно здесь и сейчас. Я вспоминал, что привело меня к падению, и размышлял, как сохранить баланс меча на высокой скорости. А ещё, нет-нет, но колебался, не вернуться ли мне ещё и в город, в котором мне продали Лунный?
Оружие явно было некачественным, кто знает, сколько людей платили за качество у того кузнеца и погибали в схватке?
Но всё же я отбросил в сторону эту мысль. Это было слишком мелочно. Так можно докатиться и до того, что бегать наказывать за невкусную или холодную еду, которую мне подали в какой-то забегаловке у дороги.
Пока я предавался спорам сам с собой и мысленным полётам на мече, облако стихийного яда действовало, оставляя за мной полосу смерти: всплывали дохлые лягушки, пиявки начинали биться в толще ила, вял тростник и скручивались листья белокрыльника.
Больше того, даже вот такой негустой туман то и дело проявлял странные свойства моей стихии. То в толще болота расплывётся кровавое пятно, то пара стеблей тростника, мимо которого я прохожу, покроется крохотными ледяными иголками.
И при всём этом этот туман почти не отнимал сил. Во всяком случае, я не мог пока заметить, чтобы стихия во втором средоточии убывала на глазах.
Сейчас я наглядно видел, что Воинам Развития Духа и впрямь лучше вообще не приближаться к Предводителям Воинов — это для них смертельно опасно. Слабым Мастерам Духовной Силы — так же. Только если Мастер научился защищать себя от стихийных ядов, подавлять их в своём теле, он может рискнуть и попытаться напасть на Предводителя с оружием. И то, ни Кирту, ни Гавалу я бы не советовал надолго задерживаться в моём облаке тумана. Один удар и прочь, пока моя стихия не разъела защиту их духовной силы.
Неудивительно, что для победы над одним Предводителем могут понадобиться сотни Воинов.
И…
Может быть, в этом причина того, что в так называемых тюремных Поясах ограничено знание составных техник? С ними у Воинов, а тем более Мастеров больше шансов заманить в ловушку Предводителя и уничтожить.
По-прежнему сложно, но уже гораздо более возможно, чем просто пытаться прорваться к Предводителю на расстояние удара.
Большая часть техник летит около сорока-пятидесяти шагов, боевая медитация накрывает все сто.
Я остановился, сосредоточился. Туман силы принялся расползаться от меня, отравляя болото и всех, кто жил в его толще. Тридцать, сорок, пятьдесят шагов, шесть десятков, семь, восемь, девять, сотня.
Не могу сказать, что это легко — удерживать облако тумана такого размера. Вот оно уже сильно заставило побледнеть второе средоточие. Но всё же это вполне возможно даже для такого слабого Предводителя Воинов,
