Сопряжение 3. Варлорд - Евгений Астахов
Обе части имеют огромное количество декоративных безделушек, не то статуэток, не то “шедевров” современного искусства. Сплошь выворачивающие сознание изгибы камня и дерева. Хозяйка словно противопоставляет старину с её первобытными материалами архитектуре Сопряжения с её безликой гладкостью.
Ну и дерьмовый же вкус у Вальторы.
— Нравится? — негромко спрашивает она.
— Уютненько, — вру я.
Квазар обходит одно из кресел, ведя ладонью по его спинке, и садится, забросив ногу на ногу одним элегантным движением. Последовав её примеру, занимаю место напротив.
Не могу не отметить её расчётливость. Вальтора выбрала кресло, позади которого находится дверь в комнату, а мне оставила кресло, придвинутое к стене. Она понимает, что в противном случае я держался бы настороже, вынужденный отслеживать ситуацию у себя за спиной. А так она убрала лишний дискомфорт для меня и показала свою заботу.
— Возможно, мы неправильно начали наше знакомство, — произносит представитель Дома Архарц и вынимает из кольца вначале бокалы, один за другим, а потом и бутылку.
Жидкость в ней светится холодной бирюзой прямо сквозь толстые стенки, словно в ёмкости имеется светодиодная лампа.
— Фендарийский альцион, — разливая напиток, поясняет девушка. — Производится только в одном мире Сопряжения и стоит столько, что можно снарядить отряд Квазаров на полгода боевых действий.
— Польщён, — равнодушно комментирую я, принимая бокал.
— Итак… — тянет Вальтора, отпив сияющую жидкость.
— Итак, — говорю я, сделав вид, что пригубил альцион. Не хватало ещё отравиться. — Говорить мы будем, конечно, о деньгах.
— А я надеялась, о чём-то более волнующем, — Квазар стучит ноготком по влажным губам.
Мне вот интересно, дроккальфары мужики настолько изголодались по сексу, что даже настолько грубая провокация со стороны “госпожи” может отключить у них мозги или просто Вальтора считает меня ненамного умнее обезьяны, только слезшей с дерева?
— Поскольку Самеди допустил ошибку, формируя договор, я планирую её исправить, — говорю, как ни в чём не бывало. — Сейчас ваш клан не платит ни копейки налогов. Эта вольница дальше не может продолжаться. Справедливым мне видится число двадцать пять. Двадцать пять процентов со всей добываемой арканы Дом Архарц будет платить в казну форпоста.
На какую-то долю секунды я вижу прежнюю Вальтору, но вот она снова улыбается мне, хлопая ресницами.
— Егерь, уверена, ты понимаешь, как много мы делаем для защиты твоих сородичей. Почти каждый день мои бойцы отстреливают ту или иную враждебную форму жизни, забредающую к форпосту. Мы тратим боеприпасы, мы рискуем жизнями. А ведь за это наш клан не берёт ни единой арканы с местных жителей. Справедливо ли просить нас выплачивать налоги да ещё настолько грабительские? По́лно тебе, прояви благоразумие.
Да-да, "ни единой арканы". Врунишка остроухая.
Она подцепляет ноготком из кольца кубик льда и проводит им по губам, а потом отправляет в свой бокал. Всё это время её глаза непрерывно следят за моей реакцией.
— Если у Дома Архарц есть какие-то сложности с тем, чтобы осилить этот довольно скромный налог, Пульсары готовы взять на себя вашу “непосильную” ношу. Уже завтра их бойцы смогут перенять у вас посты. Я попрошу Ваалиса связаться с тобой, чтобы обсудить детали сдачи.
Всё это я говорю абсолютно спокойно, будто речь идёт о чём-то само собой разумеющемся. Вот только если Дом Архарц не обеспечивает защиту форпоста, значит, он не выполняет свои обязательства по договору, что даёт мне возможность расторгнуть его без каких-либо санкций.
А моя собеседница тем временем потихоньку звереет. Дребезжит бокал, сжатый чуть сильнее, чем нужно. Верхняя губа приподнимается, обнажая клыки. Новый кадр, и следы гнева исчезают, словно и не было. На их месте снова обворожительная улыбка. Допив сияющее пойло, она поднимается с кресла одним скользящим движением .
Я наблюдаю за ней, готовый уйти в сторону Глайдом при малейшем намёке на агрессию. Однако Вальтора низко наклоняется, чтобы поставить бокал на ближайший столик и попутно щедро засветить своё декольте, которое как раз находится где-то на уровне моих глаз. Задержавшись в этой позе на секунду дольше, чем нужно, она разгибается и отходит к скульптуре высотой почти до самого потока.
Состоящая из неизвестных металлов, вся какая-то острая и угловатая она вызывает у меня диссонанс. С одной стороны, в ней угадывается какое-то существо, а с другой, нет в этой фигуре ни малейшей гармонии.
— Это номарх Груумшар с Ялорра, некогда их верховный владыка. Статуи, подобные этой, стояли по всей планете. Сопряжение включило в себя их мир, и от династии, правившей веками, не осталось даже памяти. А Дом Архарц существует и по сей день, — мерным голосом добавляет она. — И будет существовать всегда.
Вальтора отходит от статуи и подплывает ко мне, улыбаясь словно лучшему другу.
— Как и любому клану, нам нужны союзники. Поверь, быть нашим союзником, — она склоняется ко мне, и её лицо замирает в считаных сантиметрах от моего, — очень выгодно.
Последняя фраза шёпотом отдаётся у меня в ушах. Обострённое обоняние легко улавливает её цветочное дыхание и нотки парфюма. Вижу её грудь, натянувшую тонкое платье. Улыбаюсь и приближаюсь к её лицу.
На миг в провале рта мелькает влажный язычок. Она прикусывает нижнюю губу. А я продвигаюсь мимо губ, к её острому лиловому уху. Слегка накрываю его, чтобы сказанное не ушло никуда дальше, и шепчу:
— Двадцать… Пять… Процентов.
Вальтора подаётся назад, резко, как гадюка.
— Это невозможно! — сексуальность в её голосе исчезает сдёрнутой вуалью.
— Разве вам это не по карману? — деланно удивляюсь.
— Это не важно, потому что договор уже подписан. Наш клан не несёт обязательств по уплате каких-либо налогов!
— Подписан, ага, а ещё он может быть расторгнут.
— Ты не посмеешь! — рычит Вальтора. — Ты хоть знаешь, что Сопряжение делает с теми, кто отступает от данного слова?!
Ваалис просветил, угу.
— Я в курсе. Месяц не смогу зарабатывать аркану за убийство противника. Мой негласный параметр Удачи понизится навсегда, снижая шансы выпадения способностей. И, наконец, в течение всё того же месяца количество арканы, получаемой за моё убийство, увеличится десятикратно.
— Хочешь сказать, ты пойдёшь на подобную жертву? Даже если тебя не убьют, а ты станешь лакомым кусочком для любого монстра или разумного, произойдёт нечто гораздо хуже. За месяц ты навсегда отстанешь от своих сородичей в развитии.
— Во-первых, у меня есть иные способы получения
