Семья незнакомцев - Айрон
Он не знал, что именно заставило его остановиться у дверей магазина, обернутся, взглянув в конец дороги, отправится на затон. Она не просила помощи, зная, что место неё получит лишь разочарование. Он, никогда не её предлагал, зная, чем всё обернётся. Но, нечто внутри, сжимаясь до рези, до слёз, раз за разом гнало к ужасному будущему, в котором для подделок не останется места. Беспросветная печаль, и отчаянье скрылись за пеленой забвения. Под ногами снова лежала дорога, и оставалось только идти, не поднимая взгляда, не замечая, что твориться вокруг, жить, пусть даже если за это придётся заплатить подобную цену.
Решив не снимать маску, пока не выйдет из затона, Саб направился к ближайшему подъёму. Затопленные парковки, с заросшими островками машин, выложенная плитами дорога, завалившийся баннер с обрывком красочной бумаги, сотни сотен пластиковых бутылок, занесённых во время разлива.
Он заметил, что за ним следят, но не придал этому особого значения, списав на недоверчивость местных. Когда впереди появился отряд в чёрной форме без знаков отличия, он не свернул с пути, зная, что у них ещё оставалось время, предположив, что они пришли за кем-то другим, и если он дёрнется, они точно заподозрят неладное. Когда к нему, сошедшему с дороги, обратился один из людей в форме, он был уверен, что они просто хотят его расспросить, (не видел ли он чего).
Аккуратно взятый под руки, Саб был поднят над землёй, отнесён за угол, и усажен в один из двух внедорожников. Сняв маску, без ошибочно угадав старшего, задержанный обратился к нему в пол тона, без тени страха.
– Вы меня с кем-то спутали.
Тот лишь удивился.
– Вот значит, как выглядишь.
После чего дверь закрылась, и воронок тронулся с места.
Не было ни мешка на голове, ни каких то требования. Короткий обыск, вместо диалога. Крепкие руки на запястьях, вместо ремней безопасности. За несколько кварталов добравшись до съезда, ведущего на эстакаду, не остановившись для досмотра, машины поднялась над городом. Ровный шелест колёс по первоклассному асфальту, тихая мелодия на чужом языке, мелкий дождь за окном. Через два блок поста, мимо нового района, с высоченными домами, меж которых ходили одетые с иголочки люди, в подземный гараж. Оттуда лифтом вниз, несколько коридоров и затем вверх, до тридцать второго. Под конвоем самого накаченного, к кабинету с табличкой. (Старший следователь.)
– Добрый день. – по приветствовал владелец кабинета. – Сюда.
Его провели в смежную комнату, поделённую надвое. Одна сторона была пустой, за исключением дивана, из которого выступали стальные петли. Другая, ничем непримечательным рабочим местом офисного клерка.
– Слишком гладко. – хмурясь, доложил глава оперативной группы, глядя на усаженного на диван пленника.
– Всё так, как и должно быть. Свободны. – в родной речи, чувствовался акцент человека, слишком часто говорящего на чужом языке
Кивнув, бойцы вышли.
– Ну здравствуй, Роман.
Парень неуверенно повёл головой.
– Эх, прости. Ты наверное уже и забыл. – взяв крайний документ на столе, и продемонстрировав его задержанному. – Твой паспорт. Довоенный. Нового, я так понимаю, ты не делал.
– Отсутствие паспорта, не тот поступок, из-за которого вот так похищают.
– Не тот. – соглашаясь, а затем стрельнув улыбчивым взглядом. – А как насчёт убийства, в составе приступной группы. Хищение документации частных предприятий, владение и сбыт незаконного оружия. Тут целый список. – он постучал пальцем по одной из бумажных стопок.
Парень пожал плечами.
– Я нечего такого не делал. Честное слово. Можете проверить на детекторе.
– Я тебя знаю. – с внезапной злостью в голосе. – Знаю, что ты можешь простить себе любой грех. Но если ты его забыл, не значит, что забыл бог. – взгляд указал в потолок.
Минутное молчанье один провёл за чтением записей, второй, за разглядыванием картины. Длинная и узкая, с изображённым на ней озером, посреди лесистых гор, со слегка искажёнными тонами, в которых преобладал серый цвет.
– Предлагаю тебе поступить следующим образом. – снова спокойно. – Расскажи где твои подельники, и будешь свободен. Мне ты также не интересен, как и прочие бродяги. Я знаю, что ты всего лишь был рядом, когда они совершали преступления. Но этого вполне достаточно, чтобы одеть тебя в петлю. Начинаешь говорить, живёшь дальше. Нет, повиснешь на автобане.
– Могу я взять мою маску?
– Нет. – с тонкой улыбкой. – Не можешь! – одновременно с ударом кулака о стол. – За дурака меня держишь!?
Небольшая пауза, на прочтение записей.
– Два кофе. Горячий и тёплый. – после нажатия на селектор телефона.
Большая, белая, парящая кружка для старшего следователя, и еле тёплый, пластиковый стаканчик для допрашиваемого.
– Пойми. – спокойным и вкрадчивым голосом. – Ты попался. Это конец истории. И перед тобой простой выбор. Начать новую, или умереть… Умереть. – внимательно глядя в глаза допрашиваемого. – Даже здесь… – указав кивком куда-то в сторону. – …лучше, чем умереть. Пока ты жив, ты можешь чего-то добиться, к чему-то прийти, изменить. Но смерть… Она нечего не изменит. Мир её даже не заметит. Сотрудничай, и будешь жить…
Не пристально, без любопытства, Саб разглядывал лицо своего корпоративного работника. Чистое, без угрей, волос или шрамов. Слегка намеченный подбородок, не ярко выраженный кадык. Двух сантиметровые, чистые, ровно подстриженные волосы. Белые зубы. Острый нос. Обычные уши. Взгляд спустился ниже. Чистая, ровно выглаженная рубашка, следы от колец на пальцах. Взгляд стал более заинтересованным. Пепельница на столе. Ни сигарет, ни зажигалки. На стенах отметки от игл. Пыль на полках, грязь под мебелью и в дальних углах. На ногах чистые, будто новые туфли…
– Эй! – новый удар по столу. – Тебе что плевать?
– Нет-нет, продолжайте.
Лицо дознавателя налилось багрянцем, но до того как он успел заговорить…
– Угостите меня сигаретой, и я всё расскажу.
Короткая заминка.
– Хорошо. – до времени, сжав в кулаке всю ярость.
Он обшарил стол, затем ящики и, попросив подождать, вышел. Медленно подняв взгляд, Саб уставился на небольшую камеру в дальнем углу.
Не прошло и минуты, как в соседний кабинет кто-то вошёл. Удар, хрипы. Негромкий, непрерываемый, басистый голос. Дверь снова захлопнулась. Прошла ещё минута, после чего следователь вернулся. Выражение его лица задеревенело, а в движениях читалась скованность. Еле заметно скривившись, когда садился, он положил на стол пачку с зажигалкой.
– Я соврал. Мне нечего вам сказать.
Следователь не отреагировал.
– Может мне лучше поговорить с тем, другим?
– Ты будешь говорить со мной. – спокойно, но сдавлено и глухо.
Сделав несколько циклов, по однообразным вопросам, на которые ответом было, безизменное (не помню, не знаю), недовольно выдохнув, он взялся за письмо, найденное при задержанном. Грубая бумага с вплетёнными медными дорожками, тканевая
