Невкусные души: Начало (СИ) - Третьяков Андрей

Растормошив, отправляем её на поиски. Наконец, в коридоре находит какую-то непонятного назначения трубку и говорит, что в ней есть никель. Проходит в комнату, ложится и покрывается зелёной дымкой. Я впервые увидел, как наниты подсасывают материалы. Ручейки дыма разбегаются каждый к своей цели. Причём четвёртый уходил сквозь пол. Ещё один клад? Потом вспоминаю, что нужен простой кремний, и успокаиваюсь.

Пока её тело меняется, Дима предложил «пофармить» рядом с домом. Я тут же выяснил, что «пофармить» — это сленг из игр, означает покачаться, получить опыт и трофеи. Ну, с трофеями в нашей «игре» не очень, а вот очки сладости и остроты — наше всё. Выходим. Дурдом на выезде продолжается. Интересно, этот тупой искусственный интеллект решил нашими руками вывести всю живность на Земле? Если честно, я уже отупел, махая своей фомкой, руки налились свинцом. Когда услышал:

— Мальчики, скучали?

И к нам присоединилась наша фурия с битой. На результате это не сказалось, звери и птицы пёрли со всех сторон, мы были по колено в их трупиках, но они не кончались.

— Предлагаю идти к дому. Они, похоже, не кончатся.

Дима остановился, ожидая ответа. Его тут же облепили какие-то мелкие грызуны, наверно, мыши. Прокусить они его не могли, хотя очень старались. Мы тут же согласились с предложением. Я сбегал за сокровищем, добавим к материалам в нашей кладовке. Махать фомкой одной рукой и тащить бочонок другой было неудобно, но постепенно втянулся. Отупение опять накатило на меня. Шаг — удар, шаг — удар. В себя пришёл, только когда за нами захлопнулась дверь. Всё тело гудело, хотелось жрать, спать и помыться. Точнее, наоборот, сначала помыться, потом всё остальное.

Очередь в душ уступили Саше. Я хотел к ней присоединиться, но Дима воспротивился, типа он тогда помоется в следующем веке. В принципе, логично. Но, когда я предлагал это, мной руководила навязчивая мысль смыть с себя тонну крови, кишок, мозгов и прочих шерсти с перьями. Как можно скорее. Вторым пошёл Дима. Я сидел и любовался молодым, здоровым, красивым телом свой половинки. А она трещала без умолку. Обо всём на свете. Я даже не вслушивался. Просто слушал её голос, как слушают журчание ручья, и оттаивал. От этого тяжёлого кровавого и бестолкового дня. Хотя почему бестолкового? От этой мысли я встрепенулся и залез в интерфейс. Ого, ничего себе бестолковый! У меня в общем накопилось тридцать два сладости и двадцать три остроты! Из них неиспользованных восемнадцать и девятнадцать соответственно. Да это же Клондайк! Срочно лезу в сладость. Точнее, хотел залезть, но тут из душа вышел Димон, и я отправился приводить себя в порядок. Но не удержался, прямо стоя под струями горячей воды, заглянул, наконец, в сладости.

Харизма (3) — Повышение харизматичности

Лидерство (4) — Повышение лидерских качеств

Сила ног (1) — Увеличение силы ног

Ночное зрение (5) — Позволит лучше видеть в темноте*

Плазма (6) — Подготавливает тело к взаимодействию с плазмой*

Скорость (10) — Увеличивает скорость реакции и движений*

Улучшение вещей (15) — Вы можете изменять свойства вещей*

Общение с нанитами (18) — Диалог с нанитами*

Радар [недоступно] — [недоступно]

Ну, прямо маразм Капитана Очевидность зашкаливает. И что? Ради этого я тогда три дня валялся зелёным трупом? Ради диалога с роботами? Хотя, если задуматься… Это же искусственный интеллект, управляющий всем этим безобразием. Может, хоть справку начнёт давать, чтобы не тыкаться тут вслепую? Всё решено! Буду общаться. Знать врага в лицо важно и нужно!

От размышлений меня отвлёк стук в дверь ванной.

— Эй, дружище, ты там скоро? Вася ожил, еда готова, выходи давай!

Срочно домываюсь, выскакиваю, вприпрыжку бегу к столу. Поляна накрыта, на столе — коньяк и вино. Да, отвлечься алкоголем сегодня не помешает. Интересуюсь, что продвинул Вася.

— Нанитов. Спасибо всем богам и инопланетянам, улучшение вещей появилось. А вот общения с нанитами не было.

— Тебе вне очереди нужно прокачать броню на тело.

Рассказываем, перебивая друг друга, о событиях этого дня. Васёк сидит, и тихо обалдевает. Прямо видно, он всё растеряннее и растеряннее. В итоге срывается, выбегает за дверь. Через пять секунд возвращается поцарапанный, на нём сидят крыса и белка и пытаются им поужинать. Странно, не думал, что белка может быть плотоядной. Сбиваем живность на пол и топчем ногами.

— Вот никогда бы не подумал, что то сообщение об агрессии может обернуться такой хренью! — Василий в настоящем шоке, обычно он не матерится, как и все мы.

— Как это грубо и неженственно! Мы же воспитанные люди! — подкалываю его.

— Ага, станешь тут женственным, чуть штаны не намочил и чуть визжать не научился!

Наша пикировка длится ещё минуты две, но нас прерывает Дима.

— Это всё хорошо и весело, но у нас есть глобальный план? Или каждый день ходим мочить бедных зверушек, пока нам не позволят помереть, и дохнем? В чём смысл всего этого безобразия?

— Вот мне умирать совсем не понравилось. Каждый сучий клюв прочувствовала, это реально, не как в играх. Они рвали меня! Суки! Я хочу стать сильной и набить им всем морды! И клювы! И лица! И для этого я буду крошить бедных животных тоннами! Я за сегодня аж 22 очка получила в сумме! Это больше, чем за три прошлых дня! Когда Сани не было. А я по нему скучала. А он там лежал. Но он не виноват, что раньше очков не давали много, искать приходилось. И что нападают, не виноват, он вообще такой хороший, я тебя люблю, — совсем не логично заканчивает она, смотря мне в глаза.

В душе разливается тепло, накатывает какое-то щенячье чувство абсолютного счастья, я обнимаю её, зарываюсь носом в её рыжие волосы.

— Я тоже тебя люблю. Невозможно, невероятно сильно.

Подхватываю её на руки и уношу в нашу комнату. Нас провожают два недоумевающих взгляда.

День 12

Меня разбудил дикий визг любимой. Подрываюсь, тянусь к фомке. И чувствую, как по мне бегают миллион крохотных лапок. То, чего я боялся, но не решался озвучить даже в мыслях, чтобы не накаркать, случилось. На нас накинулись насекомые! Понятно, что прокусить они нас не могли. Но это было настолько мерзко! Скрежет хитина, писк крылышек, шуршание тысяч лапок, и всё это в абсолютной темноте! Они лезли в глаза, в рот, путались в волосах! Начинаю хлопать ладонью, стряхивать, топтать, выполнять ещё тысячу судорожных движений, вызванных отвращением. Особенно неприятно было доставать всяких сороконожек и тараканов из волос. Из соседних комнат слышался сорокаэтажный мат. Саша после визга, разбудившего меня, замолчала, видимо в открытый рот полезли эти твари, и пришлось его закрыть. Сколько это продолжалось, не знаю. Но, наконец, основная масса этой гадости была перебита.

Оставались отдельные насекомые, которых уже без труда стряхивали на пол и давили. Под ногами хрустело, воняло каким-то ацетоном. Дохожу до двери, нащупываю выключатель. Меня чуть не выворачивает. Весь пол по щиколотку состоит из раздавленных насекомых. А вот Санечку выворачивает, желчью. Увидев это, мой организм не выдерживает, и я присоединяюсь к ней. Рвёт долго, насухую, желудки уже пустые, а организм всё не останавливается.

Через некоторое время, отдышавшись, выходим в кухню к ребятам. Они бледные, вымазаны какой-то слизью, тут и там прилеплены останки насекомых. Тяжело дышат. Вася обтирает лицо какой-то тряпкой:

— Так себе побудочка. Там что все охренели, что ли?

Все молча соглашаются. И про «там всех», и про «так себе».

— А как я испугалась, они как налетели, и в рот лезут, и в волосы! И противные такие, особенно пауки, ненавижу пауков! Эту паутину плетут, лапками так тыр-тыр, быстрые. И не спорьте, я в душ первая! Пауков терпеть не могу! Всё, ушла. Надеюсь, какие-нибудь мокрицы не полезут.

Уф. Всё никак не привыкну к этому постоянному перескакиванию с мысли на мысль. Хотя выглядит очень мило и по-детски непосредственно. А, может, влюблённость сказывается. Но самоанализ — не моё. К чёрту. Поворачиваюсь к друзьям.