Целитель чудовищ - 4 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

— С нами было несколько высших воителей. Именно они тогда командовали. Нападение произошло, как всегда неожиданно. Знаешь, я иногда сожалею, что мы не самураи. Как бы это облегчило всю нашу работу.

Джишин выпил свою пиалу, будто это была обычная вода.

— Отряд Санса, как потом стало ясно, был не очень большим, но проблема в том, что с ними был один легендарный высший воитель. Тогда я не понимал, как они смогли его нанять, но теперь после того, как воздушные Авасаки сделали свой ход, это становится куда очевиднее.

Пауза.

— Райгон Треск — воитель отступник, который спасаясь от своего клана убежал очень далеко в наши земли. Его сила была такова, что он по праву заработал славу элиты даже среди высших воителей. Он тайно подготовил одну из тех техник, из-за которых он и получил свою печальную известность.

— Что он сделал? — с интересом уточнил Стас. Сейчас он не играл, ведь ему и впрямь было очень любопытно все, что касалось сильнейших техник мира воителей.

— Вначале мы увидели свечение, которое очень быстро приближалось к нам. Оно было столь сильным, что на секунду показалось, что Солнце взошло еще раз, но уже, с другой стороны, а ведь был день. Но это оказалось не Солнце. Это была: «Техника огня. Гигантский пожар». Она неслась на наш лагерь, захватывая все новые и новые деревья на своем пути.

Новая порция алкоголя была опрокинута внутрь.

— Суть ее в том, что когда пламя касалось дерева, то оно вкручивалось внутрь, после чего дерево с оглушительным треском взрывалось, разбрызгивая вокруг горящие щепки, которые инициировали новые взрывы в других деревьях. Следом же за взрывами шла стена огня. Сумасшедшая круговерть взрывов, огня и свечения. Мы поняли, что что-то идет не так, лишь, когда самые опытные воители крикнули нам бежать.

Джишин сокрушенно покачал головой.

— Знаешь, это выглядело настолько нереально, что многие просто не могли поверить, что их смерть так близка. Они просто стояли, смотрели и отрицали саму возможность существования двадцатиметровой стены огня, которая надвигалась на них с впечатляющей скоростью. В тот момент у меня в подчинении было два десятка бойцов. Я пинками и затрещинами кинулся их приводить в порядок. Но я все равно не успевал. И знаешь, что я сделал?

Джишин горько усмехнулся.

— Я подхватил двух ближайших ко мне низших воителей — мальчика и девочку лет пятнадцати и побежал. Мы бросили тех, кто не смог побороть ужас перед столь подавляющей мощью. Мы бежали наперегонки с самой смертью. И даже если ты побежал, это не значило, что ты спасся, ведь техника Райгона пройдя наши укрепления пошла дальше. Те, кто был слаб погибли следом. Они сгорали за нами, а мы могли лишь бежать, теряя товарищей и молясь, чтобы мы были быстрее.

Джишин ударил по столу кулаком, но он себя явно контролировал, так как последний остался цел.

— Я до сих пор слышу этот долбанный треск. Я понимаю, что это трещали деревья, но мне мерещится, что там были и наши люди. К счастью техника Райгона действовала не так долго. У него кончилась прана, и он отступил. Санса же заняли нашу позицию, точнее то, что от нее осталось, а у нас так и не хватило сил отбить ее у них.

— Мда уж, — Стас многозначительно хмыкнул. — Этот Райгон, я так понимаю, и получил свое прозвище в честь этой техники?

— Ага. Но я вспомнил все это к тому, что глядя в напуганные глаза тех детей, которых я спас, я понял, что Кейташи был полностью прав.

— Подожди, — Стас замер. — Ты говоришь про… Ты про того принца водяных Мизуно?! А к чему ты его сейчас вспомнил?

— Ай, я же еще не говорил, — меланхолия Джишина немного отступила, и он улыбнулся. — Однажды я пробирался с небольшим отрядом по территории Хюго и наткнулся на Кейташи с его телохранителем Аоем. Их наняли украсть какие-то данные у одного из важных торговцев. Мы с ним неплохо посидели, а потом на нас вышли наемники Санса. И хоть Кейташи пытался объяснить им, что он не с нами, ему пришлось все равно вытаскивать свое копье и драться.

— Представляю его выражение лица, — захмыкал Стас, не удержавшись от смеха, когда перед глазами предстало обиженное лицо Кейташи, у которого ничего не вышло.

— После боя мы немного поговорили, и я… Рассказал ему о Райгоне и тех детях. Он в свою очередь тоже кое-что рассказал, уже из своего опыта.

Ордынцев задумчиво смотрел на Джишина, который что-то усиленно обдумывал.

— Мы с ним никак не могли понять, почему воители обязаны только воевать из года в год. Тот же клан Эйко создал прекрасный город. Почему мы не можем делать то же самое, но в больших масштабах? Те же самураи тоже обладают силой, но их не ненавидят так сильно, как нас. Поэтому мы с Кейташи решили это изменить.

— И что вы надумали? — подозрительно уточнил Стас: «В какую дурость этот хитрый подводник решил втравить принца, на которого у меня столько планов?»

— Мы решили, — Джишин собрался с духом, после чего решительно выпалил. — Мы решили, что первым делом стоит рассказать людям о самой идеи мирной жизни. Понимаешь, — он с жаром принялся доказывать свою мысль, видя недоуменный взгляд Ордынцева. — Сейчас никто даже не задумывается об этом. Кланы воюют из поколения в поколение, и никто не видит выхода. Да, о чем я говорю, мы живем на пороге новой Мировой войны и всем не терпится в нее вступить.

Джишин сокрушенно покачал головой, выражая свое отношение к подобному желанию.

— Мы решили, что каждый из нас попытается донести мысль до своего клана о том, что война не нужна, что мы можем попробовать быть защитниками, а не агрессорами. Что мы можем защищать города, а не разрушать их. А крестьяне и даже самураи будут нам служить, наслаждаясь тем, что мы дадим им мирную жизнь!

«Ну, предположим, самураи не будут наслаждаться, если над ними появятся воители».

— Джишин, подожди, — Стас его решительно остановил. — Это, конечно, все хорошо. И я, возможно, даже поверю, что Кейташи и впрямь начнет выполнять то, о чем ты мне рассказываешь. В конце концов, он всегда к этому стремился. Но ты уверен, что так открыто встречаться и что-то обсуждать с принцем Мизуно это безопасно? Как это скажется на твоей репутации?

— Не беспокойся насчет этого, — отмахнулся Джишин, но видя требовательный взгляд Стаса стал серьезнее. — За два года войны у меня получилось познакомиться с многими достойными воителями. Многим из них я спас жизни. Некоторые из тех, кому я спас жизнь имели братьев, родителей и сестер, которые смогли запомнить добро. Некоторые спасли мне жизнь в ответ. В том походе меня окружали лишь те, кого я отобрал лично.

— Кстати, а Урамаса там был? — немного отвлекся Стас, вспомнив о кое чем важном. — Он вернулся с тобой?

— Старина Кенсей остался приглядывать за моим отрядом. Он даже стал одним из сержантов.

— И воители слушаются бывшего самурая? — подобного Стас никак не ожидал.

— Кенсей сумел завоевать наше доверие, — гордо кивнул Джишин. — Он бросался в такие отчаянные сражения, что мы его приняли. Кстати, спасибо, что отправил его со мной. Он как-то рассказал, что это ты его надоумил. — Сумада остро взглянул на Ордынцева.

— Не за что, — хитро пожал плечами Стас, ничего не говоря. Он не знал, что именно сказал Урамаса, поэтому не было смысла ни подтверждать, ни опровергать. — Но даже если ваши с Кейташи мысли и впрямь сработают, то они сработают лишь на обычных воителях. Инициаторы таких войн всегда сидят на самом верху. А им все равно сколько будет жертв, пока это не тронет лично их.

— Я это понимаю, — твердо согласился Джишин. — Но надо начинать хоть с чего-то. Если не делать ничего, то даже если у нас появится шанс, мы не сможем им воспользоваться.

— Хорошо, но что скажет твой брат? Он за или против войны?

Как-то так получилось, что Ордынцев принялся выискивать недостатки в плане Джишина, пока тот его яростно защищал. Не столь идеалистичный Станислав с трудом воспринимал идею «осчастливить всех скопом и разом».

Он слишком хорошо знал людей, чтобы понимать, что без крови, идея Джишина нереализуема.