Анастасия Титаренко - Ржавые цветы
С того момента, как Тига вместе с матерью покинула столицу, вся жизнь стала медленной и скучной. Потянулись годы в башне. Ее мать сутками пропадала в разгрузочном цехе, а Тига отчаянно пыталась подружиться с другими детьми. Да, там были дети, рожденные теми, кто провел в этой башне всю жизнь, и они ненавидели худую девочку, которая рассказывала о завораживающих вещах: о клумбах и деревьях, о солнце днем и луне ночью… Они запирали ее в кладовых, били, отбирали у нее вещи и выбрасывали. Они не хотели дружить. И Тиге тоже расхотелось дружить с ними. Вместо этого она начала исследовать башню. Там всегда было где спрятаться.
Башня была просто огромной. В ней помещались ремонтные цеха и аппараты, предназначенные для обслуживания дирижаблей, временные склады, жилые помещения. Там были лазарет, спортивный зал, бассейн и даже небольшой сад. Они называли это садом. В банках с питательной смесью росли бесцветные помидоры, а они называли это садом.
А в те дни, когда мать оставалась в своей комнате, она рисовала для Тиги яркие цветы, деревья и разноцветных птиц. Ее мать тосковала по прежней жизни, тосковала по человеку, из-за которого бежала, и эта тоска передавалась и девочке. Ей очень нравились рисунки матери. А еще ей нравилась странная фраза: «Любовь спасет твою душу». Мать часто повторяла эту фразу, когда становилось особенно плохо. И заставила Тигу тоже поверить в нее.
А потом тот человек нашел их. Он был тщеславным гордецом, он не мог позволить, чтобы кто-то узнал, что у него, управляющего столичным отделением Корпорации, когда-то были настолько низкие связи. Что у него был внебрачный… Ах, да, этот человек женился на обеспеченной столичной красотке и просто не мог допустить скандала.
Матери Тиги был предоставлен выбор – быть сброшенной вниз с разгрузочного порта или уйти из башни самой. Быстрая смерть или медленная. Женщина решила уйти и забрать с собой ребенка. В конце концов, надежда сгубила многих.
– Мне тогда было тринадцать. Я все это помню. – Тига перевела дыхание. – И я знаю выход из башни. Но через него нельзя попасть внутрь. И знаю, как там работает охранная система. Сейчас туда даже близко подходить нельзя.
Лейн молчала. Она не могла поверить, что это правда и что чья-то жизнь может быть такой глупой. И охранная система башни сейчас волновала ее меньше всего. Стив мягко обнял ее за плечи.
– А где сейчас твоя мать? – тихо спросила девушка.
Тига жалела, что начала рассказывать все это. Она не хотела бередить воспоминания, но они рвались наружу, и это было больно. Ей хотелось, Господи, как же ей хотелось выговориться наконец и перестать тащить все эти воспоминания в одиночку!
– Моя мать давно мертва. Ее убили лет пять или шесть назад, – хрипло ответила Тига.
Как может выжить здесь женщина, которая умеет только водить погрузчик и контролировать работу программ обслуживания? А ведь у нее был ребенок, которого она любила больше жизни. Ее мать не умела ничего, что помогло бы выжить здесь. Она была физически слабой, недостаточно быстрой, недостаточно ловкой. Но красивой. И достаточно рациональной, чтобы воспользоваться этим.
Она спала с мужчинами, а те доставали то, что было необходимо ей и Тиге. И они были по-своему честны, они всегда держали слово. У Тиги и ее матери был безопасный дом, была пища – все необходимое для жизни. Но девочке было страшно видеть, как умирала ее мать. Та собирала краски. Меняла их на еду и себя, а потом, когда набиралась сил, разрисовывала комнаты яркими цветами и птицами. Она почти не разговаривала с дочерью, отгораживаясь от внешнего мира. Тига убегала и подолгу шаталась по окрестностям, потому что мать пугала ее. Казалось, женщина погрузилась в свой собственный мир, не в силах справиться с тем, что обрушила на нее жизнь. Но она продолжала молчаливо и трепетно помогать дочери. Тига росла сильной, сильнее матери. Она больше не пыталась ни с кем подружиться и избегала людей. А в городе были люди, много людей, куда больше, чем в башне. Территория вокруг вышки была поделена между тремя крупнейшими группировками, в которые входили сотни людей. У многих были семьи. Все они жили вместе, в хорошо замаскированных убежищах или подземных структурах. Мужчины дрались за власть и припасы, женщины ждали их и рожали им детей. Это были угрюмые женщины. Им не нравилось, когда их мужчины отдавали то, что по праву причиталось им, кому-то еще. А потому, когда мужчины были в очередном рейде, несколько разъяренных девиц ворвались в дом Тиги. Они били ее мать, били долго и жестоко, били чем попало. Сначала она пыталась сопротивляться, а потом…
Она была слишком слабой.
А Тига успела убежать.
Да, она вернулась туда еще раз, когда страх отступил настолько, что она смогла нормально думать. Она вернулась в эту жуткую комнату, где лежал растерзанный труп ее матери, а на стенах цвели невозможно яркие цветы, забрала из тайника все, что могло пригодиться, и убежала оттуда навсегда.
В городе можно было выжить, главное, держаться от людей подальше. И она выжила.
– Если ты так ненавидишь людей, почему пришла к нам? – спросила Лейн. – Кто тебе сказал, что мы лучше?
Тига пожала плечами:
– Я больше не могу оставаться в одиночестве. Я схожу с ума. Я хотела… Хочу быть рядом с вами, и мне плевать, хуже вы или лучше остальных. Потому что если я умру одна, то никто не узнает, что я вообще была. И никто не узнает, как погибла моя мать.
– И тебе не наплевать? – фыркнула Лейн.
– Нет, – прошелестела Тига. – Не плевать. Я хочу спасти свою душу.
– Что за бред ты несешь, – голос Лейн так и сочился насмешкой. – Какая душа? Мы все живем, чтобы умереть когда-нибудь. И если нам повезет, то мы умрем завтра, а не сегодня. Если ты будешь…
– Лейн, – перебила ее Тига. – Ты любишь Стива?
Девушка запнулась и смутилась. Потом с вызовом ответила:
– Да, люблю.
– Тогда ты бредишь не меньше, чем я.
Лейн молчала. Ей было нечего сказать.
– Собери вещи, малыш. Мы все-таки уйдем сегодня.
Стив мягко вытолкнул ее из кухни, смерив Тигу долгим и задумчивым взглядом. Девушка чувствовала себя опустошенной. Воспоминания, которые она пыталась уничтожить, вырвались наружу. И от этого стало немного… легче?
«Я должна отдохнуть», – подумала она.
VI
Когда они вышли на улицу, людей уже стало заметно меньше. Стив решил двигаться по земле, прыгать по крышам не было времени. В конце концов, три человека выглядели более серьезно, чем одинокий путник, и вероятность того, что кто-то решит нарваться на драку, была невелика.
Шли молча. Группы людей провожали их подозрительными взглядами, но никто не окликал.
Накануне штурма город начинал жить особой, упорядоченной жизнью. Самые рисковые мужчины и юноши собирались в небольшие группы и лезли на крыши высоток. Дирижабли, сконструированные с учетом постоянного ветра, всегда шли по одному и тому же маршруту, поэтому предугадать место их появления было нетрудно. Чем ближе находилось здание к проложенному маршруту, тем более ожесточенными были бои за него. Но сейчас город замер в ожидании другого боя.
На улицах витала атмосфера плохо сдерживаемой истерии. Лейн нервно озиралась по сторонам. Она приблизилась к Тиге и прошептала:
– Надеюсь, Бо с его ребятами рядом нет. Они на тебя очень злые. Если нас заметят, то всем крышка.
– Они не показались мне такими уж ловкими, – так же тихо ответила Тига.
Лейн фыркнула.
– Те детишки были новенькими. Только вот один из них был дружок младшего брата самого Бо. Мне надо говорить, что ты его кокнула, или сама догадаешься?
– Вот уж везет так везет, – Тига вздохнула. – Хорошо, будем осторожны.
Сбитые дирижабли падали медленно и неуклюже, их болтало ветром из стороны в сторону, и предсказать место падения было трудно. Самыми удачливыми были те, кто находились ближе всех к упавшему транспорту. Им всегда удавалось спрятать что-то ценное до начала всеобщего дележа.
Сквозь шум ветра начал пробиваться едва различимый гул.
– Что за хрень? – Стив остановился и прислушался. – Дирижабли должны были появиться только завтра! Они слишком медленные…
– Зато танки быстрые! – процедила Тига и побежала. – Нам нужно убираться отсюда как можно скорее – мы слишком близко к башне!
Лейн задрала голову и посмотрела на ближайшую высотку.
– Они разнесут полгорода, – тихо произнесла она.
– Так какого черта мы тут рассусоливаем?
Танки влетали в город. Они держались невысоко, метрах в пятидесяти над крышами, и двигались очень медленно. От их низкочастотного гула начинала зудеть кожа. Люди с улиц мгновенно исчезли – зрелище неотвратимо надвигающихся стальных громад вызывало панический ужас. Стив и Лейн перешли на бег, догоняя вырвавшуюся вперед Тигу. Несмотря на кажущуюся медлительность, танки уже приблизились к башне и теперь курсировали над улицами вокруг нее. Несколько раз над троицей проплывали их массивные силуэты.
