Галина Манукян - Дикторат
Гигант стиснул зубы. Выводило его из себя и то, что эта юркая худышка не только вздумала ему перечить и сопротивляться – да, это возмутило, но только больше раззадорило, но она вырубила его, Эдэра, начальника стражи, словно мальчишку! Он и сообразить не успел, как… Хорошо, что никто не видел его позора. И вдруг мыслью ударило по вискам: а если термщик подсматривал? У Эдэра волосы встали дыбом на загривке – такого ему не простят, завтра весь мегаполис будет перешептываться об этом, а послезавтра скажут, что он, Эдэр, не достоин быть наследником командо, потому что слабак…
Гигант проклял свой интерес к изучению помеченных, а особенно к этой девчонке. Надо было проткнуть ее копьем сразу или хотя бы потом, в терме, а не бежать, выпучив глаза, сюда, думая, как откачать. Отчего он испугался, что она умрет? Ему-то вообще зачем надо, чтобы она жила? Соскучился по неприятностям? Почему он вдруг стал таким идиотом? Ответа не было. И это злило Эдра невероятно – его собственное, лишенное логики и здравого смысла поведение.
* * *Тим убрал со стола щупальце, ничуть не оскорбившись. А у девчонки, похоже, пропал аппетит.
– Попей, – Тим придвинул к ней бутылку рукой.
Но Лиссандра криво улыбнулась и осторожненько, с видом мыши, которая только и думает, как улизнуть, отодвинулась по лавке дальше.
– Вот кретинка! – ругнулся Эдэр, выплеснув наружу лишь каплю затаившегося внутри гнева. Чтобы не видеть степницу и сдержать желание стукнуть ее покрепче, он повернулся к столу спиной. Встал и залил водой из большой пузатой емкости сухую траву в кастрюльке, поставил ее на решетку печи, сделанной из проржавевшей железной бочки. В ее чреве жарко потрескивали дрова.
Не оборачиваясь, с чувством мелкой, недостойной командо мести, Эдэр процедил:
– Тим, ты теперь ей всю воду только щупальцем подавай. И никак иначе, понял? Посмотрим, перестанет ли выделываться. Не привыкнет, пусть умирает от жажды.
– Зачем? – удивился Тим.
– Я сказал так, значит, так! – рявкнул гигант.
– И что на тебя нашло… – начал было Тим, но увидев, как передернуло плечи гиганта, добавил с нескрываемой ехидцей: – Слушаю и повинуюсь, о начальник стражи, великий и могучий!
Мутант потянулся щупальцем с бутылкой к Лиссандре:
– Бери, чего уж. Пить ведь хочешь?
– Не хочу, не надо, – так тонко и жалобно произнесла девчонка, что гигант почувствовал себя чудищем, которое глумится над ребенком. «Ну и хорошо! Пусть знает, кто тут главный!» – мысленно заявил он, а вслух сказал грозно: – Если будешь кривиться от щупальцев, высеку. И точка. Вообще надоела уже!
У девчонки стало такое лицо, будто она сейчас разрыдается.
– Бери воду! Прямо из щупальцев, я сказал! – продолжал давить Эдэр.
Она застыла, а потом с невыразимым отвращением прикоснулась пальцами к протянутой бутылке.
– Бери и пей! – прорычал гигант.
Глотая слезы, она подчинилась. Странно, но от ее слез Эдэру не стало ни на толику легче. Наоборот, в груди что-то необъяснимо скрутило, и захотелось зажать уши покрепче, лишь бы не слышать ее всхлипываний. Тим с укоризной глянул на гиганта и быстро спрятал щупальце. Девчонка хлебнула один раз из горлышка и отставила воду. В воздухе повисло напряжение и неловкость. Эдэр вылил кипяток в железную кружку и сел за стол, делая все шумно и нервно. Тим и девчонка продолжали сидеть молча. Гиганту тоже не хотелось говорить. В нависшей тишине только слышно было, как трещит топливо в печи.
Скоро в помещении потемнело. Своеобразный светильник из пластика перестал давать достаточно света и почти совсем затух.
– Солнце село, – сказал Эдэр. – Где там твоя масляная лампа, Тим?
– А вот теперь, я думаю, настало время экспериментов. Повеселимся, да? – сказал Тим, явно желая разрядить атмосферу.
– Ради этого я ее сюда и приволок, – пробурчал гигант.
Степница сжалась, но Тим с энтузиазмом подскочил и подал ей руку:
– Пойдем со мной, Лиссандра. Думаю, будет интересно!
Та посмотрела на него недоверчиво, затем все-таки встала с лавки, стараясь не смотреть на скрученные в кольца щупальца на лопатках парня, похожие не то на прикорнувших змей, не то на сложенные спиралью трубочки. В полутьме, освещаемой лишь отблесками огня из печи, мутант подвел гостью к полкам, уставленным всякой всячиной. Протянул ей стеклянную грушу и показал на черный край:
– Возьмись здесь, пожалуйста.
Девушка подняла изумленные глаза, непривычная к вежливому обращению.
– Аккуратно, моя хорошая, стекло тонкое. Не дави, договорились? – мягко проговорил Тим.
Чумашка кивнула и послушалась. Едва она коснулась узкого конца груши, тонкая проволока внутри заалела, вспыхнула, ярко осветив все вокруг. Испугавшись, Лисса разжала пальцы, и потухшая стекляшка разбилась со звонким хлопком о бетонный пол.
– Простите… – пробормотала она.
– Растяпа, – рявкнул Эдэр.
– Пустяки, у меня большой запас, – махнул рукой Тим и подал Лиссандре вторую грушу, поменьше. – Только лучше ее все-таки не роняй.
Лампа снова зажглась в пальцах девушки. В комнате стало светло, будто пасмурным днем.
– Ого-го-го! Да ты вырабатываешь электричество! – с нескрываемым воодушевлением воскликнул Тим. – Ничего себе дар! Мы столько всего с тобой проверим, столько сделаем! Эд, да она – сокровище!
– Хоть для чего-то пригодна, – пробурчал гигант. Его раздирало любопытство, и он взгляда не сводил с девушки, творящей маленькими ладошками чудеса. Однако из вредности, усаживаясь в кресло напротив, он бросил небрежно: – Масло в лампе будем экономить. Эй, как тебя там, чумашка, хорошо стоишь. Так и стой. И руку повыше держи.
Тим скорчил гримасу и попросил девушку:
– Расскажи, пожалуйста, что ты чувствуешь. Что-нибудь необычное?
– В пальцах колется, как всегда, когда нервничаю, а потом происходят чудеса с искрами, – с опаской косясь на Эдэра, ответила Лиссандра.
– А ты нервничаешь?
– Да, – тихо ответила девушка.
Гигант перекинул ногу за ногу и расхохотался.
– Не бойся. Все будет нормально, – подмигнул ей парень. – А еще что-нибудь чувствуешь?
– Еще? – она задумалась. – Горячо в ладонях. Из груди жаркий поток идет по рукам, а потом в пальцы. Во рту опять такой привкус, словно засунула за щеку что-то железное. Неприятно.
– Очень интересно, – сияли глаза Тима. Его лицо осветилось улыбкой, будто он что-то надумал. – Возьми-ка это.
Тим дал ей черную маленькую коробку с длинным проводом. Боясь ослушаться гиганта, девушка зажала в правой руке край лампочки, дотронувшись свободной ладонью до коробки. Но ничего особо удивительного не произошло, лишь сбоку загорелась красная лампочка, потом зеленая. На крошечном табло зелеными пунктирами пробежали какие-то письмена. Тим подавил на кнопки, почесал подбородок. Ничего.
– Видимо, к этому прибору нужно что-то еще. А сейчас мы…
Глаза девчонки покраснели, и слеза скатилась по щеке.
– Что с тобой, Лиссандра? – не понял Тим.
– Кожа на руке очень жжется, – еле слышно призналась она, – под лампочкой.
– Так положи ее.
– Он… не велел. Я боюсь…
– И правильно, – вставил гигант. – Пусть боится. Пусть учится послушанию.
– Эдэр! Да что это такое?! – возмутился Тим. – Какая блоха тебя сегодня укусила?! Прекрати сейчас же издеваться над ребенком!
– И не подумаю, – нагло заявил тот, хотя самому отчего-то захотелось забрать дурацкую лампочку и успокоить чумашку. Но ее надо было поставить на место, – говорил себе начальник стражи и будущий командо, – чтобы почувствовала его власть, наконец. Эдэр продолжил: – Она не ребенок. Если ее продали в наложницы, значит, она уже давно созрела как женщина. Так что пускай держит лампу и не строит из себя недотрогу. Мне нужен свет.
Слезы в глазах Лиссандры высохли, иссушенные ненавистью.
– Ну и козел же ты! – Тим сдвинул брови и резким движением забрал из покрасневших пальцев девушки лампочку, но тут же уронил ее, обжегшись.
Осколков на полу стало больше.
Лиссандра шепнула Тиму:
– Спасибо, – и, несмотря на воцарившуюся полутьму, Эдэр рассмотрел в ее взгляде к мутанту благодарность, от которой ему стало невыносимо. Похоже, девчонка увидела в том спасителя. Даром, что уродца… Гнев застил разум Эдэру, и он подскочил к мутанту:
– Да как ты…
Схватив за грудки, он приподнял парня над полом, еще не решив, что делать дальше. Хотелось все крушить, и, пожалуй, он швырнул бы Тима в другой конец комнаты, если бы соперник молниеносным движением щупалец не скрутил гиганту плечи и ноги. Эдэр чертыхнулся, запыхтел, пытаясь высвободиться и угодить Тиму в нос. Но это было не просто. Они завозились, пытаясь одолеть друг друга, упали на пол и покатились, будто две гусеницы в коконе. Тим, хоть и казался внешне намного слабее гиганта, не отпускал щупальца.
– Как ты посмел? – рычал Эдэр. – Против друга? Из-за какой-то…
– Посмел. Потому что мой друг внезапно превратился в бешеную свинью, – невозмутимо ответил мутант.
