Константин Стригунов - Контрмеры

Макеев почувствовал облегчение только когда въехал в открытые ворота на территорию посольства, поприветствовав вежливым кивком головы офицера безопасности сидевшего в контрольно-пропускном пункте. Поставив машину в гараж, Антон Петрович прямиком направился к главному входу в белоснежное многоэтажное здание на земельном участке под названием «Маунт Альто». Несмотря на свой внешний вид, посольство по сути, было целой крепостью, имеющей стены с звуконепроницаемой изоляцией для защиты от возможного прослушивания. К мерам безопасности в российских представительствах за рубежом относились всегда с особым трепетом, тем более, когда речь заходит о сохранении в тайне информации высшей категории важности. Поднявшись на этаж, где находилась референтура, Антон Петрович поздоровался с охранником перед ее входом и внес свое имя в специальный журнал, предназначенный для фиксации личности всех, кто и когда попадал в святая-святых любого посольства. Получив необходимые разрешения на распечатку данных с карты памяти, Макеев просмотрел их на ноутбуке, физически изолированном от связи с внешним миром. Убедившись, что данные не повредились, он потратил около часа, чтобы закодировать их своим личным одноразовым шифром. Затем он все тщательно перепроверил и когда удостоверился в отсутствии ошибок, распечатал файл на принтере. Распечатка содержала текст, набранный мелким шрифтом через единичный интервал, объемом шесть страниц. Затем бумагу пропитали специальным раствором и поместили в пакет. В случае, если на дипкурьера могли совершить нападение, что случалось не раз, то у него имелся шанс успеть сжечь пакет вместе с содержимым, а легковоспламеняющаяся бумага практически гарантировала уничтожение информации на ней. После того, как все данные на флэшкарте появились на листах бумаги, резидент лично проследил за тем, чтобы карта, в присутствии еще одного сотрудника посольства была уничтожена в специальной печи, где пламя газа достигало температуры свыше тысячи градусов. За ней последовал и сложенный лист с его личным одноразовым шифром. По окончании процедуры был найден дипломатический курьер, служивший в свое время в пограничных войсках, которому Антон Петрович лично передал пакет, опечатанный сургучными печатями, и курьерский лист с необходимыми подписями. Сам же офицер оказался рад неожиданной командировке на Родину, ведь она займет несколько дней, а значит он успеет навестить своего сына, которому через день исполнялось пять лет. Сразу после получения диппочты курьер заказал билет первым классом компании «Юнайтед Эйрлайнс» до Москвы, вылетавший прямым рейсом в 22.40 по местному времени. Тремя часами позже офицер наблюдал ночной вид над Атлантическим океаном из иллюминатора «Боинга 787» и подумал, что когда он прибудет в Москву, там еще не закончится рабочий день, однако материалы исключительной важности в любом случае будут доставлены вовремя.

Куски бетона весили чертовски много и Меткий испытал эту тяжесть в полной мере. С момента, когда ему все-таки удалось скинуть с себя кусок бетонного блока, прошло не менее десяти минут и все это время Меткий отбрасывал в сторону груду обломков, едва не похоронившую его под собой. В голове царил полнейший кавардак и сталкер подумал, а не сотрясение ли у него? Шлем вещь надежная, однако и он имеет свои пределы прочности. Мысленно отправив Судьбе благодарность за сохраненную в целости голову, Меткий сумел окончательно выбраться и попытался тут же осмотреться, но обнаружил, что прибор ночного видения был отломан и на шлеме остался лишь огрызок его крепления. Искать в полнейшей темноте прибор дело безнадежное, тем более вряд ли можно наедятся на его работоспособность после такого обвала. Стараясь не произносить лишних звуков, сталкер сумел встать на ноги и почувствовал, как у него закружилась голова. Удержать равновесие получилось с трудом, зато гул в голове потихоньку проходил.

Сталкер оглянулся.

Вокруг царила такая тьма, с которой могла сравниться только темень в глубоких штольнях или катакомбах. Казалось, ее можно было физически ощущать и, протянув руку вперед, прикоснуться к ней. Меткий не знал точно, что произошло и помнил крик по рации бежать, после которого серия взрывов превратила здание станции в руины. До поверхности сталкера теперь отделяли многие метры и найти выход было не менее сложно, как и попасть под завалы. Он прекрасно понимал и необходимость отыскать спецназовцев, ведь неизвестно живы они или нет, сумели они найти и сохранить то, что искали, но прежде всего Меткий должен сам выбраться из ловушки. Наличие рюкзака несколько успокаивало — какой-никакой, а запас воды, еды и сменных фильтров у него все же имелся, значит, это дает шанс найти выход отсюда. В первую очередь сталкер взялся за поиски своего оружия, которое не только являлось средством защиты от разных неожиданностей, которыми наполнены подземные коммуникации, но вместе с тем на его автомате в довесок крепился тактический фонарь, то есть дополнительный источник света, без которого шансы выбраться равнялись нулю, ведь на одних спичках далеко не уйдешь. Отбрасывая в стороны обломки, Меткий решил не отходить от того места, где он был погребен, чтобы иметь возможность хоть как-то ориентироваться. Перед падением в беспамятство, сталкер совершенно точно помнил, как держал автомат в руках, следовательно, он должен лежать где-то неподалеку. Прикинув свое расположение, сталкер взялся на ощупь искать его, но в темноте терялось чувство времени и Меткий действительно не знал, сколь долго он рыскал в потемках до того момента, когда сумел нащупать ствол своего оружия. Осторожно вытащив автомат из-под груды бетонных ошметков, сталкер бережно взял его в руки. Оружие вернуло часть былой уверенности, потерянной в кромешном мраке и, осторожно нащупав фонарь, Меткий зажмурившись включил его. Луч света, как нож масло разрезал оккупировавшую все вокруг темноту. Когда глаза привыкли, разведчик, наконец, смог оглядеться. Визуальный осмотр автомата привел к выводу, что в целом он не пострадал; исключением стал коллиматорный прицел, разбитый увесистым куском бетонного блока. Не отсоединяя от автомата фонарь, сталкер осветил им окружающее пространство. Оно сплошь и рядом покрывалось горами того, что еще совсем недавно представляло собой потолок и опорные колонны. Кое-где торчали куски железа, которым армировали бетон, а электроника, точнее, то что от нее осталось после черметчиков и прочих охотников за зоновским добром, было окончательно раздавлено и засыпано недавним разрушением, привнесенным человеком в эти мрачные и, казалось, забытые строения. Вверху зияла огромная дыра, образованная вследствие обвала потолка, который не выдержал разрушительного воздействия взрывной волны. С краев свисали куски бетона, насаженные на железо, укреплявшее всю конструкцию сооружения. Впрочем, дыра в потолке не была сквозной, что говорило об обвале только нижних перекрытий, остальные же угрожающе треснули, готовые в любой момент последовать за рухнувшей вниз частью потолка. Проход назад в коридор, которым он вместе с солдатами шел в обитель наемников, был полностью завален, причем настолько, что попытка разгрести завал даже визуально оценивалась как нереальная, тем более, как понимал Меткий, коридор вероятно тоже разрушен. Такой расклад говорил явно не в пользу застрявшего здесь ходока и данный факт приводил к весьма нерадостным выводам. Попытка связаться по рации не дала никаких результатов; либо все мертвы или не способны выйти на связь, либо завал не дает радиоволнам пройти. Тогда обшарив каждый квадратный метр помещения, в котором по воле судьбы оказался Меткий, он не нашел ничего, что хотя бы отдаленно можно назвать выходом и впервые ему пришла в голову мысль о невозможности выбраться отсюда. Пока еще она лишь робко засела где-то в уголку сознания и не решалась открыто появиться и заявить, но со временем она проявит себя и посеет зерна паники и безысходности. Но ведь безвыходных ситуаций не бывает, верно?

«Бывает» — подлая мыслишка быстро нащупала слабину и стала выбираться наружу. Меткий решил ее игнорировать и постарался сконцентрироваться на поиске выхода. Он еще раз взялся критически осмыслить всю сложившуюся ситуацию.

«Разгрести завал — дело обреченное с самого начала, а даже если и нет, то за то время, которое нужно потратить на его расчистку, я успел бы несколько раз умереть от жажды. Проделать выход также невозможно, ведь стены здесь очень толстые, да и в каком направлении копать? Черт, у меня нет ни схемы, ни плана этого бункера… Можно лишь приблизительно определить, куда рыть. Твою мать, о чем ты думаешь?! Или ты и вправду считаешь, что у тебя есть хотя бы один шанс на миллион прокопать проход?! Граф Монте-Кристо хренов…»