Марик Лернер - Дорога к новой жизни
— Ну, как хотите, — равнодушно сказал я. — Быстроногая, найди мне хороший кусок дерева. Вроде колоды. Там дрова рубили для костра, должно было остаться. Рысиха, стоящая за спинами крыс, недоумевающе посмотрела и, не дождавшись пояснений, пошла к лагерю. Я сидел и молча ждал. Потом подошел Следак и, почесывая порезанную ножом спину, доложил, что покойников за полторы сотни набралось и остальные собирают трофеи. Я кивнул и послал его в лагерь на перевязку. Он потоптался и, оглядываясь, ушел.
— Мы вас не трогали, — сказал я, — когда Быстроногая притащила колоду и свалила на землю. — Там, у реки, когда-то жили крысы, но сейчас поселок пуст. Тот, кто это сделал, ушел. Мне без разницы кто и почему выгнал предыдущих хозяев. Территория была пуста и мы вправе были поселиться. Вы начали первые. По Закону за кровь отвечают кровью. Я взял их жизни, — и показал на поле, усеянное трупами, — и возьму ваши. Или вы отвечаете и умрете быстро или будет очень больно, но вы не умрете. Только это уже не жизнь будет. Имя! — спросил я старшего.
— Быстроногая, Расщепленный тополь, — не дождавшись ответа, я кивнул на колоду, — руку, — и показал на седого.
Она двинула ногой крыса сзади, так что он упал лицом вперед и Расщепленный тополь прижал правую руку к колоде. Я ударил, и кисть отлетела в сторону. — Хороший топор, наточенный и сбалансированный, — ознакомил я окружающих с выводом. — Левую. Вторая кисть отлетела, брызнув кровью на колоду, и крыс завыл без слов.
— Можете его отпустить, пусть пока полежит. Сейчас, — тихо сказал я целому, — займемся тобой. Потом я вернусь к этому. Ты думаешь это конец? Нет, потом по локоть, а затем и ногами займусь. По очереди, он — ты. Этого, — я показал рукой на третьего, — пока трогать не буду, он все равно ничего не соображает. Потом ты даже перекинуться не сможешь, массы тела не хватит. Только обрубок — тело с головой. Или мне заодно и другие вещи отрезать? — задумчиво спросил я. — Уши, нос, они явно лишние. От него неожиданно донеслось зловоние. Наверняка обделался. Тополь поспешно шагнул назад. Я укоризненно посмотрел на него, на войне и не такое приходится терпеть, и показал на руку крыса.
— Меня зовут Ворон, род Крыс, семейство Кривого Дуба, — поспешно сказал молодой.
— Он, — показав, на продолжавшего стонать старшего, спросил я, — тоже из твоего семейства?
— Он, — искоса взглянув на того, — также быстро ответил крыс — нет. Вот этот, — кивнув на третьего, — да. Попрыгунчик.
Быстроногая хихикнула.
— Я правду говорю, так его зовут, — обиженно заявил крыс.
— Верю. Сколько вас было и какие семейства?
— Наше — Кривой Дуб, Красного камня и Большой воды.
Он раскололся до самой задницы. Говорил, говорил... Только чтобы оттянуть смерть. Хотя смерть еще не самое страшное. То, что я ему показал на самом деле гораздо хуже. Жить только из милости, не способным ни поднести ложку ко рту, ни даже расстегнуть штаны тяжкий груз для любого. А при крысиных законах это еще и очень опасно. У меня все не было времени всерьез заняться шаманскими книгами, максимум хватало на страницу в день и дело двигалось страшно туго. Однако я уже успел понять, что не способных прокормить себя в тяжелое или голодное время соплеменники спокойно употребляли в качестве пищи.
Солнце давно уже встало и мой отряд, собрав все полезное, снялся и ушел метров на пятьсот от места битвы, чтобы не нюхать все эти запахи и не мешать зверям, а я все задавал вопросы. Он старательно отвечал и рисовал на земле, пока я окончательно не иссяк. Подумав, я оглянулся на Следака, который вернулся и внимательно все это время прислушивался к разговору время от времени задавая уточняющие вопросы. Он пожал плечами. Я вынул пистолет из кобуры и выстрелил в зажмурившего глаза крыса.
— Пусть предки решают, чего ты достоин, — сказала Быстроногая. Потом я застрелил двух оставшихся никак не желавших до сих пор самостоятельно помирать, и мы пошли к новому лагерю.
К обеду пришла Младшая и привела 178 бойцов. Вместе с моим отрядом мы собрали практически всех боеспособных, включая работающих в мастерской. На острове остались только замужние женщины и дети с подростками. Один из раненых умер, двое других подавали признаки выздоровления, так что стало нас больше двухсот.
— Смотрим внимательно, — сказал я, раскладывая самопальную карту перед своими командирами. Младшая, Следак, Стальной Молот и Черная смерть уставились куда я ткнул пальцем.
— Вот здесь, наш остров. Прямо напротив него, где собственно и начинается Треугольник, находится пустой разрушенный поселок, который мы нашли. Его посетили с визитом неизвестные нам типы с другой стороны реки. Ничего внятного пленный про это сказать не мог, было это почти два года назад и немногие уцелевшие рассказывали что-то странное про несколько видов нападавших. Не другие крысы — точно. Зато упоминалось громовое оружие, вроде наших винтовок, убивающее с большого расстояния. Впрочем, они сами нарвались. Визит был ответный и, похоже, уже не в первый раз выясняют отношения. Нас это пока не касается. Все что с той стороны реки интересует нас в последнюю очередь.
Что мы имеем здесь. Есть три родственных рода и поселки, если смотреть вместе с пустым, расположены в виде почти правильного ромба. Два на реках, один практически посредине между обеими. Все семейства находятся в родстве и в союзных отношениях. Точной численности нет, но в общей сложности где-то около двух тысяч. Мы изрядно их проредили, но обольщаться не надо, есть еще, кому в нас из арбалетов постреливать из зарослей.
В отличие от равнин территория семейства даже больше. Каждая стая занимает определенную территорию и охраняет ее от соседей. Тут не важно родственники они или нет. Ну, это нам знакомо. Между территориями стай существуют «буферные зоны», которые члены разных стай посещают, но долго там не задерживаются. Эти нейтральные зоны служат естественным заповедником для жертв — различных животных. И охотятся они в этих «заповедниках» только в случае сильного голода, вызванного засухой, долгим снегопадом, вобщем — в критических случаях.
У них очень большая привязанность к территории. При этом разные части этой территории имеют разную цену и, следовательно, охраняются с разным упорством и вниманием. Наиболее ценной и хранимой является та часть, где живут и выращивают щенков. Их поселок. Тем не менее, и остальная территория постоянно патрулируется, хотя чем ближе к границе, тем реже она посещается.
Место, где мы осели, как бы не принадлежало после гибели четвертого семейства никому, но вот теперь они вознамерились совместно пощупать нас. Теперь уже точно не успокоятся, пока не выяснят, кто должен заплатить за кровь. Очень глупо ждать следующего нападения. Начинаем первыми. На всех сразу у нас просто не хватит сил. Будем последовательны. Мы сейчас ближе к Левой и наверняка кто-то успел смыться и предупредит. Распылять в таких условиях силы по плохо знакомым местам не стоит. Пойдем для начала навестим семейство Большой Воды. Вызовем туда и баржу, для поддержки с реки. Два крупнокалиберных пулемета не будут лишними. Потом на очереди Кривой Дуб и выходим к Правой реке с Красным камнем.
Никто не устраивает красивых подвигов с поединками. Мы идем делать очень неприятную работу с тем, чтобы и другие семейства крыс, а они есть и их много — очень хорошо усвоили, что трогать нас нельзя. Кроме того, не будет владельцев территории, некому будет в будущем предъявлять претензии. Потом обязательно поставим пограничные камни.
— А щенки? — нерешительно спросила Младшая. — Вожак сказал...
— Всех, — с нажимом ответил я. — Младшему из убитых было семь. Он просто хотел прогуляться. Каждый знает, что за свои поступки он должен отвечать. У них очень похожие законы, я спрашивал. Щенков трогать нельзя. Кто сделал — ответит. А там были представители всех трех семейств. Всех крыс до последнего!
Кстати, если еще хоть один без разрешения покинет остров, пороть буду не щенка, а родителей. А перед Вожаком я отвечу сам. Собирайтесь к выходу....
Когда остальные ушли, Стальной все так же спокойно сидевший, сказал:
— А ведь тебя корежит.
— Еще как, — согласился я. — Мне плевать, что подумают остальные. И даже что Зверь скажет. Как себя поставишь с самого начала с соседями — так и будет. Бесконечная война из засады нам совершенно не нужна. Слишком нас мало. Один раз выжечь все на корню и живи себе спокойно. Пусть другие знают и боятся. Но щенки — это совсем другое дело. Я сам за такое раньше бы спокойно убил. Вот только это раньше было, когда я сам за себя и еще за парочку товарищей отвечал. А сегодня я должен думать про всех. В этом и разница между воином и вождем. Воин должен думать про честь, вождь про выживание семьи. Для этого можно переступить через многое и твои же товарищи непременно припомнят тебе это при случае. Я это доведу до конца, а после смерти пусть судят мои поступки. Только воспитание не выбьешь. Что с детства в голову вложили, там останется навсегда. Там в зоне я увидел, как хотели изнасиловать девушку. Взбесился самым натуральным образом, только слюны капающей с клыков и не хватало. Завыл и всех пострелял. Люди меня потом боялись так, что от запаха страха нос закладывало. И это те, кто вроде бы на моей стороне был.
