Игорь Алгранов - Никогда не играй в пятнашки
— Ну, вот и «ластхопы»… — мрачно протянул Волк.
— Что будем делать?! — Нанд, пока ещё в легкой панике, посмотрел на своего старшего, но вопрос был обращён ко всем нам. Зелёный ещё, в прорыве, небось, не был, вот и очкует парень.
— Что делать, что делать… — зло повторил Волк. — Оборону держать, мать её героиня… М-м!..
Он неудачно пошевелил ногой и в приступе боли запрокинул голову. Он явно отключился из-за болевого шока.
— Волк! Очнись! — парень трясущимися руками схватил обмякшего старшего за плечи, пытаясь привести в чувство.
— Так! — крикнул я, приводя самого Нанда в чувство, — не очковать! Сколько отсюда до дрезины? — я вперил в него жёсткий взгляд, в уме быстро перебирая варианты. Думай, Ир, думай! Неохота так вот сгинуть, не успел ты ещё сделать что-то важное в своей жизни. Да и просто пожить…
— Километр будет, если по туннелю идти, как шли… Но там ведь теперь тоже они, не прорвемся… — Нанд судорожно сглотнул.
— Не боись. Надя! Сколько до них? — я посмотрел на подругу. Она снова на миг закрыла глаза, потом быстро сказала:
— Справа — метров пятьсот, слева — ещё далеко, но…
Труба. Не уйти. Придётся взрывать. Я сунул «палыч» в кобуру и медленно отстегнул от пояса «гэшку-пятак», гранату Г-5. Триста граммов вещества CL-34, — эквивалент двадцати кило тротила, — и, вдобавок, сводовая взрывчатка в рюкзаках не ошибутся. Возьмём с собой побольше засранцев. Жаль только, что не успели мы обработать и проверить все найденные каналы. Ребят подставляем, обидно! Я обнял Надю, поцеловал её и посмотрел на молодого. Он уже держал в руке вторую гранату и руки его лишь немного тряслись. Молодец, всё-таки, смелый парень, собрался, наконец. Хорошим смотрящим станет… Мог бы стать.
— Подпустим поближе.
Он кивнул и почти перестал дрожать. Надя тоже была внешне спокойна. Как же хочется пожить ещё! Я крепко сжал её ладонь свободной рукой. Надя тихонько всхлипнула.
В этот момент Волк застонал и открыл глаза. Я краем глаза увидел, как он качает головой.
— А-а… Сдохнуть бы…
Он на секунду замолчал, а потом вдруг хрипло крикнул:
— Народ! Потолок!
Мы дружно посмотрели сначала на него, потом туда, куда он светил фонариком и тянул руку с «палычем», едва не подскакивая. Тоннель, в котором мы так бездарно позволили себя зажать, был единственным в этом районе, являясь простой смычкой, и шёл напрямую, без ветвлений и отводов. Канал соединял пешим проходом две ветви подземки, пролегающие недалеко друг от друга. Ветки эти напрямую здесь больше нигде не сообщались и наверх выходов рядом тоже не было — только через энное количество пересадочных станций, весьма удалённых отсюда. Короче, зажали нас наглухо. Но к поверхности в тоннеле, как подсказывал план, о котором я и думать забыл, через равные промежутки выходили редкие вентиляционные каналы, и один из них был прямо над нами. Осталось только найти способ пробраться по нему. Успеть до пятнашек. И не застрять. А ещё у нас в нагрузку — раненый неподъёмный бугай-смотрящий.
— Волк, стреляй! Нанд, Надя — в заслон! — крикнул я, цепляя гранату обратно на пояс. Надя быстро поняла, что я задумал и развернулась к проходу к северной ветке. Нанд тоже убрал гранату и достал дробовик, разворачиваясь в другую сторону.
Волк подкрутил «палыч» на широкий силовой импульс и шмальнул по решётке, которая закрывала щель в потолке тоннеля. Расчёт оказался верным, и ржавая железная решётка метр на метр, с оторванными болтами креплений, с грохотом шмякнулась к его ногам. Волк рефлекторно согнул здоровую ногу.
— Обжёгшись на молоке… — прохрипел он и махнул мне, — Давай!
Я встал под открывшейся дырой и достал пистолет автолебёдки. Замечательная вещь! Не один раз спасали смотрящих эти штуки, которые достались нам от монтажников-верхолазов, строителей километровых этажек. Надеюсь, поможет и в этот раз. Я проверил крепление карабина пистолета к поясу и замер на секунду, прицеливаясь в темноту.
— Сначала я, закреплюсь там, за мной Надя, потом Волк, и Нанд…
— Нет! Я в конце. Ещё застряну — всем хана тогда. — Волк повернулся к напарнику. — Нанд, дай мне винтарь, держи вот «палыча». Если что, не так жалко будет. Ир, давай! Гляди в оба, может они и там уже, наверху…
Я прицелился, как мне показалось, в слабое красноватое пятнышко отсвета наверху и выстрелил. Клин ушёл вверх, быстро разматывая очень тонкий прочный полимерный трос.
— Надя, где они?
— Близко, очень близко — голова прямо раскалывается. Справа… ещё ближе!
Я начал переживать, что не хватит ста метров троса. Но трос, наконец, резко замер, закончив разматываться на отметке «42», как сообщил индикатор над рукояткой. Я подпрыгнул и повисел на тросе, убеждаясь, что выдержит.
— Они ускорились, Ир! Слева — совсем рядом! — Надя обернулась и испуганно посмотрела на меня. Не бойся, маленький, теперь мы должны выбраться.
— Тогда нет времени! Надя, давай ко мне, цепляй карабин, нас двоих выдержит. Нанд — цепляй свой к моему ремню. Волк, цепляйся за Нанда. Как только вылезу и закреплюсь, три раза дергаю — врубайте лебедку. Поехали!
Надя пристегнула свой карабин к моему поясу и обхватила меня. Я обнял её, затем нажал на пистолете кнопку намотки троса. Дыра в потолке стремительно ринулась на нас. Шваркая спинами об стены канала и молясь, чтобы по пути не было каких-нибудь штырей, торчащих из стен, мы полетели в чёрную неизвестность. Трос довольно ярко светился зелёным в темноте, и метра на три вперёд было видно мелькающие неровные края рубленной породы, которая казалась малахитовой в этом странном свечении.
На последних метрах умный пистолет замедлил ход. Подкатив к самому верху, мы увидели такую же решётку, что валялась теперь внизу. Пистолетный клин крепко застрял в одной из прорезей решётки. Времени открывать проход не было, ребят внизу в любой момент могли разорвать на кусочки. Зацепив Надин карабин за решётку, я прицепил к нему поближе свой, и, чтобы усилить конструкцию, соединил их оба с карабином ребят. Потом три раза сильно дёрнул трос.
— Держись. Надеюсь, их трос выдержит.
Трос был рассчитан на двести кило. Волк с Нандом вместе весили больше. Оставалось надеяться на заложенный инженерами запас прочности, от дурака-монтажника. Или от смотрящих, убегающих от толпы пятнашек. Что, в общем-то, одно и тоже.
Трос резко дёрнулся и натянулся как струна. Уже хорошо, значит, ребята успели. Или нет?!
Когда секунд через двадцать я услышал отчаянный Волчий мат, на душе совсем отлегло. Волк орал на Нанда, поминал меня и всех пятнашек поименно. Да уж, чую, досталось его ноге при таком подъёме.
Они повисли в метре под нами.
— Ну, как там у вас? — спросил я.
Волк мог только рычать, поэтому ответил Нанд.
— Мы думали, нам хана, собирались гранаты рвать на теле. Когда вы трос дёрнули, они уже друг друга видели промеж нас. И прям визжали от восторга, представляешь?
— Ясно. Соскучились ящерки.
Нанд всё ещё круглыми от неслабых впечатлений глазами посмотрел на клин лебёдки, что застрял в решётке.
— И как ты так метко садишь? Метров пятьдесят ведь, не меньше. Моя бы точно на полпути в стенку ушла.
Я посмотрел на него и устало улыбнулся.
— Везёт. И всего-то сорок два.
Надя глянула вниз на Волка.
— Волчик, как нога?
Наде нагрубить он не смог, не то, всё-таки, воспитание и выдавил просто:
— Держусь пока, Надюш. — И уже ко мне: — Ну что, альпинист, так и будем висеть задницами к киселям? Здесь недолго и в розовый студень вляпаться. Многократно.
Я осмотрел решётку.
— Упритесь в стены и ослабьте трос — штыри слишком крепкие, придётся выбивать «палычем».
— Давай бодрее, пятнашки там уже, наверняка кучу малу делают, лишь бы до нас добраться, а по канальцам они ползать те ещё мастаки. И уж как хочется им подарочек сбросить!
Упершись ногами и задами в бетонные края вентиляционной отдушины, вся наша команда зависла над пустотой. Я отвернулся от решётки и пальнул из «палыча» на малой мощности. От сильного удара крышку вырвало с мясом, точнее — с кусками бетона и арматуры. Она отлетела куда-то вбок, что было хорошо. Не очень хотелось получить тяжёлой железякой по башке, повиснув на одних локтях над бездонным колодцем. Я ухватился за кусок арматурины, который торчал из стены на месте решётки, подтянулся и осторожно выглянул. Отдушина выходила в небольшой пустой бетонный бункер с наглухо зарешеченными вентиляционными окнами без стекол. На потолке горел красный аварийный фонарь в ржавом железном наморднике. Это его отсвет я разглядел снизу. Снаружи вроде было тихо. Кое-как выбравшись, я по одному втянул остальных, потом отцепил карабины от решётки и аккуратно смотал трос. Ещё пригодится, и не раз. Концевой клин — «отсечка» — крепко засел в решётке, его пришлось отрезать и нацепить на трос новый.
