Вадим Филоненко - СТО РЕНТГЕН ЗА УДАЧУ!
Очнулся от резкой боли, которая буквально прошивала все тело насквозь. Земля больше не качалась. Мир вокруг переменился. Стало светлее. Нет, не так. Скорее, желтее. Казалось, в одночасье исчезли абсолютно все краски, кроме двух: желтой и серой. Небо, земля, растительность и даже мой комбинезон выглядели так, словно их щедро присыпали речным песком вперемешку с пеплом. Гигантского 'гриба' не было и в помине - то ли развеялся, то ли ушел дальше на юг.
Я попробовал встать. Тотчас напомнила о себе боль. Теперь она сосредоточилась в боку и в правой ноге, вернее, в голени, чуть повыше лодыжки. Шнуровка на правом берце оказалась вспорота, будто бритвой. Тонкий глубокий порез шел насквозь через кожаный 'язык' ботинка, штанину комбинезона и оставлял царапину на голени. Но эта едва заметная ранка не могла быть источником боли. Дело в чем-то другом. Я осторожно ощупал ногу. Похоже, перелом. К счастью, закрытый и, судя по ощущениям, вернее, по их отсутствию, без большой внутренней кровопотери - то есть острые края сломанной кости не порвали вену или крупные кровеносные сосуды, иначе я испытывал бы сейчас озноб, сильнейшую слабость и усиленное сердцебиение одновременно. Что ж, мне 'достался' не самый плохой вариант. Если найду шину и замену костылям, смогу даже медленно ковылять, а пока придется ползти.
С боком сложнее, что такое с ним случилось, с ходу не понять. Болит просто зверски. Ладно, будем надеяться, что всего-навсего сильный ушиб. Хотя после 'игры в пинг-понг' я весь как один сплошной синяк, с множеством ссадин и порезов.
Пискнул счетчик радиации и тут же вырубился. Все, сдох. Видно, повредился при падении. Как и КИП. Значит, у меня больше нет ни связи, ни анализатора, ни дозиметра.
Проведя беглую инвентаризацию, убедился, что положение совсем хреновое. Из оружия остался один только нож - каким-то чудом он умудрился удержаться в специальном кармашке на предплечье. Автомат, шлем и кобуру с Ярыгиным сорвало во время 'игры в пинг-понг'. Комбинезону тоже пришлось несладко - порезан буквально в лохмотья. От карманов разгрузки остались одни воспоминания. А там были боеприпасы, аптечка, фонарь. Впрочем, фонарь я обнаружил в двух шагах от себя - раздавленный, будто только что из-под пресса.
Часть снаряжения осталась в рюкзаке, а он лежит в бункере... Вернее, лежал...
Так, а где у нас бункер?
Я приподнялся на одном колене, пытаясь сориентироваться.
Ага... Я угодил в строительный котлован - давным-давно заброшенный, заросший ветвистым крестовником с толстыми мохнатыми стеблями и продолговатыми листьями. Сейчас и стебли, и листья казались песочно-желтыми, словно какой-то ненормальный маляр щедро облил их краской.
Котлован был усеян всякой строительной дребеденью: трубами, щебенкой, кусками арматуры, бетонными плитами. Именно о пирамиду из плит меня и шваркнуло напоследок. Счастье еще, что не повредил себе позвоночник, не свернул шею и не пропорол живот прутьями арматуры. Сегодня удача на моей стороне. Вот только надолго ли? АТРИ счастливчиков не любит. Она как карточный шулер - поманит удачей, прельстит баснословным выигрышем, а потом отберет все до последнего, включая рассудок и жизнь...
Ладно, пора выбираться из котлована. Нужно выяснить, что же сталось с бункером и ребятами.
Я пополз по странной желтоватой земле, пытаясь не обращать внимания на нудную боль в боку и стараясь как можно меньше тревожить покалеченную ногу. По-хорошему надо бы сделать шину, но не из чего. Под рукой ни одной более-менее прямой дощечки. Плевать, обойдемся. Главное - не останавливаться.
Насколько я смог сориентироваться, меня отбросило примерно на полкилометра к западу. Сущие пустяки... А интересно, с какой скоростью ползет покалеченный человек?..
Остановился отдохнуть. Прижался щекой к странной порыжевшей земле. Мне показалось, или необычный цвет стал гуще? Он словно наползал плотной волной со стороны 'Октябренка', окрашивая не только землю, но и воздух. На небо теперь было больно смотреть, оно напоминало направленную в глаза стоваттную лампу. Этот необычный свет давил на психику, пытался подчинить себе, превратить мозги в кашу. Кажется, это и называют ка-излучением... Я боролся с ним изо всех сил, пока не заломило в висках, а потом вдруг откуда-то из глубин подсознания поднялась уверенность, что я справлюсь.
Сразу стало легче, будто странная волна, наткнувшись на преграду, ушла, откатилась назад, к 'Октябренку'. В голове прояснилось. Нестерпимо-яркая желтизна вроде слегка померкла. И я пополз дальше, огибая стволы лиственниц, упорно, словно червь.
Второй короткий привал сделал возле руки - обычной человеческой руки с разбитым КИПом на запястье. Оторванная по плечо, она казалась сделанной из желтоватого воска, а запекшаяся кровь напоминала светло-коричневую пенку, какая бывает у топленого молока.
Я присмотрелся к КИПу, с трудом разобрал гравировку: 'Джигит'.
Находка не вызвала никаких чувств. Мозг просто зафиксировал, что Джигит, скорее всего, мертв. Льющийся со стороны 'Октябренка' желтоватый свет постепенно выжигал во мне все эмоции, превращая в бездушное механическое существо. В робота, в котором заложена программа: доползти до бункера, проверить, уцелел ли кто из группы, а так же постараться разыскать хоть какое-нибудь оружие и снаряжение.
Я оставил руку Джигита лежать там, где нашел, и пополз дальше, внимательно глядя по сторонам.
Мои худшие опасения сбылись - бункера не было! По тому месту, где еще недавно находился люк, словно прошелся чудовищный плуг, оставив после себя перепаханную землю вперемешку с обломками кирпичей, какими-то тряпками и останками человеческих тел. Тряпки, как и земля, были влажными, измазанными в знакомой уже топленой пенке, которая ощутимо разила свежей кровью. Этот тяжелый резкий запах бил в ноздри, заставляя дышать через раз.
Похоже, живых здесь больше не осталось. Робот внутри меня равнодушно принял такой вывод и выдвинул на первый план следующие задачи: отыскать две подходящих доски для шины, чтобы зафиксировать наконец сломанную ногу; найти оружие и снаряжение.
Не знаю, как долго я ползал по перепаханной земле. Пронзительный желтоватый свет то и дело усиливался - накатывал волнами, предпринимая очередную атаку на мой разум. Тогда я замирал неподвижно и изо всех сил зажмуривал глаза, стараясь отыскать внутри себя ту самую преграду, которая спасла меня при первой атаке ка-волн. Иногда мне это удавалось сразу, и ментальный враг вновь отступал. А порой я пропускал удар, и тогда сознание будто раздваивалось - человек во мне словно засыпал, полностью уступая место роботу, к счастью, ненадолго.
В один из периодов просветления обнаружил, что сжимаю в руке измазанный в чем-то липком, но абсолютно целый пистолет Ярыгина. С некоторым трудом прочитал табельный номер. Попытался вспомнить, у кого из группы был такой, но так и не вспомнил - мозги, будто превратились в кашу, так что сосредоточиться на чем-то конкретном получалось с огромным трудом.
Вытащил обойму, она оказалась неполной. Я тщательно пересчитал патроны: восемь штук. Обрадовался им, как родным. Целых восемь штук! Живем, ребята!
'А долго ли?' - трезво спросила оставшаяся разумной частица сознания. Но я велел ей заткнуться. Сколько ни проживу, все мое.
Ярыгин оказался единственным трофеем, и я решил, что пора уходить... тьфу ты... уползать отсюда. Тем более что сознание отключалось все чаще, причем в такие моменты тело продолжало активно двигаться, живя какой-то своей, бездушной жизнью.
В очередной раз пришел в себя с куском человеческой ноги возле рта. Кажется, я всерьез собираюсь это съесть... В ужасе отбросил прочь отвратительную еду, едва удерживая рвотные позывы. И вдруг отчетливо понял, что пребывание в лучах раздражающе желтого света постепенно превращает меня в мутанта. В зомби или упыря. Короче, в прожорливую кровожадную тварь.
Накативший ужас придал сил - никогда в жизни я не ползал так быстро. Уверен, ни одна, самая шустрая ящерица не смогла бы сейчас угнаться за мной.
Инстинкт подсказал направление движения - на север - прочь от источника желтого света, который явно находился среди полуразрушенных корпусов Октябренка. Почти ничего не соображая, не видя и не слыша, я пополз вперед, отчаянно стараясь удержать остатки ускользающего рассудка. Как в бреду, миновал железнодорожные пути и полосу отчуждения, машинально обогнул по широкой дуге странный, похожий на муравейник, холмик и вполз в рощицу из молодых лиственниц.
Чудовищный желтый свет не собирался отпускать меня. Догонял, мягко толкал в затылок, проникал в мозг. Кажется, я рычал, ругался - громко, в голос. В бессильной ярости грозил кулаком, обещал поквитаться с кем-то. И полз, упорно полз вперед, уже понимая, что не доползу - еще немного, и ка-излучение окончательно разрушит мой разум. Тогда пойдет гулять по просторам АТРИ еще один зомби. Или, упаси боже, упырь...
