Валентин Холмогоров - Проклятие Галактики
С этими словами дядюшка, гордо вскинув седую голову, прошествовал за дверь, где его появления дожидался скучающий капрал. Спустя минуту с небольшим Макс снова оказался в своей тесной камере с прозрачными снаружи и тоскливо-серыми изнутри стенами.
Ночь прошла просто ужасно. Устроившись прямо на грязном полу и положив под голову плотно свернутый свитер, Макс то проваливался в короткую тревожную полудрему, то просыпался и подолгу вслушивался в отдаленные звуки, доносившиеся из-за плотно закрытой двери. Где-то раздавались шаги, звучали приглушенные голоса, потом кто-то громко звал дежурного, и его голос гулко отдавался в пустых коридорах. Лишь под утро ему удалось ненадолго забыться беспокойным сном. С рассветом дверь камеры отворилась, и полицейский капрал, не тот, что сопровождал его вчера, приказал Максу выметаться наружу.
Макс надеялся, что его хоть чем-нибудь покормят, но вместо этого капрал вывел его из здания и велел забраться в темно-синий фургон, припаркованный возле входа в префектуру. Макс послушно уселся на длинную узкую скамью и принялся ждать. На бледно-зеленоватое небо Джанезии медленно выползало солнце, в кузове фургона стало заметно припекать, а в пустом желудке противно ныло, время от времени накатывали короткие приступы тошноты: Макс ничего не ел со вчерашнего дня, и голод уже давно давал о себе знать. Спустя пару минут в фургон, кряхтя, забрались заросший клочковатой щетиной парень лет двадцати пяти и осунувшийся пожилой мужчина в грязной и измятой сорочке, отчего вокруг сделалось еще более душно. Щелкнул запор автоматической двери, и машина бесшумно тронулась с места.
– Интересно, куда нас везут? – спросил Макс, обращаясь скорее к самому себе, чем к своим случайным попутчикам.
Мужчина хранил молчание, с отсутствующим видом уставившись в пол, и потому за него ответил разместившийся на прикрученной к противоположной стенке фургона скамье небритый парень:
– К окружному судье, куда ж еще? Интересно, к которому мы попадем. Если к Трине Августен, считай, повезло, она женщина добрая, с пониманием. А вот ежели к Ошвальду Гриммеру, пиши пропало.
Фургон нещадно швыряло и подбрасывало на кочках, разговаривать не хотелось. Макс, стиснув зубы, терпел адскую духоту и голод, с него ручьями лил пот. Попутчикам, похоже, приходилось ничуть не лучше. С полчаса попетляв по залитым солнцем улицам, фургон, наконец, остановился.
– Вываливайтесь, – грубо распорядился конвоир, распахивая двери их передвижной темницы.
– Пришел капрал, в штаны насрал… – пробурчал себе под нос небритый парень и тут же получил от полисмена крепкую зуботычину.
– Пошевеливайтесь, быстро, быстро!
К чему была нужна подобная спешка, Макс так и не понял. Его оставили в просторном помещении с тяжелыми скамьями вдоль стен и велели ждать, давешних попутчиков куда-то увели. Неторопливо потянулись минуты. От нечего делать Макс начал разглядывать декорированные розовым пластиком стены, затем поднялся на ноги и подошел к окну. Снаружи разливался яркий солнечный день, от которого его отделяло три слоя прочного, по всей видимости пуленепробиваемого, стекла и едва заметно дрожавшая дымка силового барьера, который Макс разглядел далеко не сразу. Похоже, сбежать отсюда не так-то просто…
– Доброе утро, племянничек, – раздался позади хорошо знакомый голос. Макс обернулся:
– Здравствуйте, дядя Юлиан.
– Ты завтракал? Держи. – Дядюшка протянул Максу темно-красный олерон и бутылку минеральной воды. Страдая от голода, тот сразу же вгрызся в ароматную мякоть плода, по подбородку потек сладкий сок. Едва он успел разделаться с фруктом и запить его несколькими жадными глотками минералки, как в помещении возник полицейский в чине фельдфебеля и громко пригласил их следовать за собой.
На небольшом возвышении под огромным гербом фактории восседал плотный, короткостриженый человек в строгом костюме, отрекомендовавшийся окружным судьей Гриммером. Тем самым, именем которого не столь давно пугал Макса его товарищ по несчастью. Внутри у Макса все сжалось от страха, однако дядюшка Юлиан казался абсолютно невозмутимым, и это спокойствие вселяло в душу его племянника робкую надежду.
Судья Гриммер попросил дядюшку Юлиана представиться, потребовал переслать ему файл с договором поручения и копию его юридического сертификата, затем обратился к Максу, велев тому назвать свое полное имя и дату рождения. Когда с формальностями было покончено, судья зачитал вслух фабулу обвинения и поинтересовался у подсудимого, понятно ли ему, что именно ему инкриминируют. Макс ответил утвердительно. Тогда судья спросил, признает ли он свою вину.
– Частично, ваша честь, – помня о коротких наставлениях дядюшки, которые тот дал ему за несколько минут до начала процесса, ответил он.
– Поясните, сэм Вольтберг.
– Меня обвиняют в хранении запрещенного вещества, но я отрицаю эту часть обвинения. На бутылке отсутствуют мои отпечатки пальцев, я даже не брал ее в руки.
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно.
– Тогда как она попала к вам?
– Мне это неизвестно, ваша честь. Полицейский извлек ее из кармана моего пиджака, который я ненадолго оставил на полу без присмотра. Ее мог подложить туда кто угодно.
– У вас есть подозрения, кто это мог сделать?
– Нет, ваша честь.
– Почему вы оставили свою одежду, как вы утверждаете, на полу и чем вы были заняты в момент задержания?
– Дракой с моим бывшим одноклассником, Рунни Зильдером.
– Как давно вы знаете эна Зильдера?
– Более десяти лет. Мы учились вместе.
Вопросы сыпались один за другим, и Макс едва успевал подбирать слова, чтобы ответить на них – как и учил его дядюшка Юлиан, по возможности кратко и односложно.
– Из-за чего произошла драка?
– Он оскорбил меня… Мою девушку…
– Как зовут вашу девушку?
– Ти…
– Возражаю, ваша честь, – раздался спокойный голос дяди Юлиана. – Это не имеет отношения к делу.
– Кто первый начал потасовку?
– Я не помню точно, сэм судья.
– Находился ли в этот момент сэм Зильдер в состоянии опьянения?
– Протестую, ваша честь, – вновь подал голос дядюшка Юлиан. – Мой подзащитный не обладает должной квалификацией, позволяющей определить наличие или отсутствие состояния алкогольного опьянения.
– Хорошо, я принимаю ваше возражение, господин адвокат, – поморщился Гриммер. – А сами вы, сэм Вольтберг, были во время драки пьяны?
– Медики зафиксировали факт употребления моим подзащитным алкоголя, – вновь встрял в их диалог дядюшка Юлиан. – Официальное заключение должно присутствовать в материалах дела.
Судья Гриммер вновь неодобрительно посмотрел в сторону защитника.
– Да, такое заключение имеется. И оно говорит отнюдь не в пользу сэма Вольтберга.
– Я видел копию этого документа, – кивнул дядюшка Юлиан, и его седые локоны засеребрились в падающих сквозь высокие окна солнечных лучах. – Поскольку событие имело место, мой подзащитный, безусловно, виновен в употреблении запрещенного спиртосодержащего вещества, за что законодательством предусмотрена ответственность для гражданского населения фактории…
– Хорошо, что вы это понимаете, сэм адвокат, – довольно ухмыльнувшись, прервал его судья.
– …к которому он не относится, ваша честь.
Дядюшка Юлиан закончил свою речь и умолк. В зале наступила гнетущая тишина.
– Что вы имеете в виду? – пристально глядя на защитника, спросил наконец судья Гриммер. Юлиан спокойно выдержал его тяжелый взгляд.
– Дело в том, ваша честь, что незадолго до ареста мой подзащитный подписал двухлетний контракт с департаментом общей безопасности корпорации «Юнайтед Аэроспейс». А поскольку эта структура фактически является вооруженным армейским формированием, действующим на всех обитаемых планетах Галактики в интересах корпорации, ее служащие неподсудны судам общей юрисдикции Кориса. Все совершенные ими правонарушения должны расследоваться внутренней дисциплинарной комиссией.
Макс с трудом переваривал услышанное. Он подписал договор с частной армией «Юнайтед Аэроспейс», о которой он раньше слышал только из информационных и новостных программ? Но как? Этого просто не могло быть.
– Когда вы заключили контракт с «Ю Эй», сэм Вольтберг? – сжав зубы так, что у него побелели скулы, обернулся к Максу судья Гриммер.
– Я…
– За несколько часов до задержания, – ответил за него дядюшка Юлиан. – Он посетил офис корпорации по дороге на вечеринку, где его арестовали полицейские. Служащие департамента общей безопасности могут это подтвердить. Ходатайствую о включении копии контракта в материалы дела. Прошу занести мое ходатайство в протокол судебного заседания.
– Вот оно что… – протянул Гриммер, изучающе разглядывая лицо Макса. – Что ж, тебе повезло, парень. Я перешлю твое дело в службу персонала «Ю Эй». Только запомни одно: срок давности по таким делам составляет ровно два года. Если в течение этих двух лет тебя вышибут из твоей чертовой частной армии, ты снова попадешь ко мне. И вот тогда я вытяну из тебя все кишки и с удовольствием намотаю их тебе на шею. Ты понял?