Василий Рыжиков - Маскарад
У «спецназа» хватило ума не наваливаться всем сразу – Павел на пределе скорости скользил бы между ними, перерезая горло, сламывая шеи и вспарывая животы всем по очереди. Они подходили группами по три-четыре человека. И, естественно, умирали такими же группами. Даже послушник клана «сделает» чемпиона мира по любому из видов единоборств. Немного мешали серебряные ножи, которые, словно почуяв вблизи вампира, стали излучать силу. Потом стали стрелять, сразу со всех сторон. Прыг-скок, вверх и вбок… несколько раз попадали по своим. Скоро, впрочем уворачиваться стало труднее – слишком много снарядов плыло в воздухе. О, вот просвет!
Павел на предельной скорости прыгнул вперед и, пролетая над стоящими «спецназовцами», заработал когтями, как комбайн. Минус семь человек. Павел снова оказался в гуще людей, где чувствовал себя как рыба в воде. Минус три, минус два… Как вас мало остается…
Последние «спецназовцы» были экипированы бронежилетами. Приходилось либо целиться точнее, либо бить несколько раз, разрывая броню. Скоро пули и дробь перестали летать – стрелки закончились. Осталось пять человек с ножами. Подходи по одному! Не хотите? Ну тогда я к вам! Куда ж ты бьешь, я уже сзади. Ну вот, шейку поцарапал? Ах, это я… извини. А вот наскакивать не надо! Подбросим вверх и прыгнем следом, убивая в воздухе, а приземлимся на третьего и вонзим когти в глаза. Когти длинные, до середины мозга дойдут. Ну сколько вас? Двое? Ответ неверный, один. Второй получил апперкот, сломавший шею и чуть не оторвавший напрочь голову. Ну что, последний герой? Может, пощады попросишь? Нет? Ну давай, махай ножом. Подхват кисти, выворачиваем, бьем ногой в пах, руку ломаем, хватаем за голову и кусаем, я это заслужил…
Павел отпустил обескровленный труп и огляделся. На арене ничего не изменилось, если не считать сорока трупов. Так, еще можно двоих выпить, пока вся кровь из трупов не вытекла. Когда Павел закончил подкреплять силы, купол вдруг пропал. Оказалось, арена находилась посередине довольно большого амфитеатра, заполненного вампирами. Этакий Колизей в миниатюре. А где же рев толпы? Вдруг что-то подняло Павла в воздух и понесло к сектору сидений, превращенных в ложу. Там восседал весь совет клана (Павел уже видел его, когда рассказывал про дикого вампира). А где же Кровавый Совет? Могли бы и прийти… Глава клана, Хармас (глава Малкавиана на всей Евразии!), поднялся со своего места, Павла опустило на небольшую площадку перед ним.
– Ты достойно прошел испытание, Павел Саврин. Мы рады приветствовать в своих рядах нового вампира. Отныне ты принадлежишь клану Малкавиан! Сними медальон и дай его мне.
Павел снял с шеи медальон и протянул его Хармасу. Тот приложил его рисунком ко лбу Павла.
– Прими же знак клана и узнай свое Имя Ночи!
Вспышка, свист – и все исчезло. Павел висел в сером тумане, вдали виднелся черный шар, а может, дыра в тумане. Из нее в лоб Павлу шли черные лучи. Кожа под лучами зудела и горела. Знак клана впечатывался в кожу Павла. Хорошо, что его не будет видно человеческим зрением… Лучи на миг исчезли и ударили вновь, в грудь Павлу, выжигая знак и там. Потом из шара (из дыры?) вырвался густой черный дым, который окутал Павла. Тьма заполнила все, и вот на черном полотне загорелись огненные буквы. Они разгорались, кружились и, наконец, сложились в слово. Павел попытался прочитать его, и тут в груди будто загорелся огонь. Что-то рвалось изнутри, и Павел, не в силах долее сдерживать это, крикнул и понял, что кричит написанное огнем слово:
– КЭНРЕОЛ!!!
Тьма исчезла, снова появился Колизей. Эхо еще повторяло непонятное слово. Когда оно затихло, зрители дико заревели, закричали и зарычали. Знакомый звук чуть не оглушил Павла, все вокруг зашаталось, и Павел оказался уже на другой стороне амфитеатр?
Откуда-то появилась Ирина и бросилась ему на шею. Павла обступили вампиры, хлопали по плечам, поздравляли. Похоже, в этом секторе сидели прошедшие испытание.
– Молодец, Кэнреол, – шепнула Ирина.
– Кэнреол?
– Ну да, это же твое Имя Ночи. Я теперь – Лихарвель.
– Приятно познакомиться. А что это за наряд на тебе?
– На себя посмотри сначала.
Только тут Павел заметил, что одет во все черное. Черные не то брюки, не то джинсы. На ногах черные сапоги, напоминающие армейские ботинки. Черная рубаха с черными же пуговицами. Довершал наряд черный плащ… или скорее куртка с длинными развевающимися полами. В общем, костюм а-ля «Матрица»… Удобный, не сковывающий движений, легкий и в то же время плотно сидящий. Костюм был словно создан для поединков. Остальные вампиры были одеты в такие же наряды.
– А где моя старая одежда? Мне по улицам теперь вот так, что ли, ходить? Жара ведь! И люди будут излишнее внимание обращать…
– Не знаю. Из тумана все выходят такими. Выходят, кричат Имя и прилетают сюда. А насчет жары не бойся – чувствуешь, он вроде охлаждает?
Это было правдой – странный костюм холодил кожу. Наверняка он поддерживает оптимальную для вампира температуру. Но тут ворота на арене распахнулись, и появился следующий вампир. Павел махнул рукой на старую одежду и стал смотреть на испытание.
Только трое не прошли испытание. Вот один вампир, попав под круговой обстрел, не смог вывернуться из града пуль и дроби. Одна пуля раздробила ему плечо, он потерял равновесие. Заряд дроби вошел ему в грудь, отшвырнув назад, навстречу еще двум пулям. Раны дымились, изредка вспыхивали белые искры – святая сила убивала вампира… Скоро все было кончено. Тело вампира было нашпиговано серебром и дымилось. Глава клана взмахнул рукой, и «спецназовцы» исчезли, а труп вампира рассыпался в пепел. Интересно, что почувствовали другие послушники, когда перед вызовом следующего не послышалось рева? Еще один вампир не почувствовал, как к нему приблизился вооруженный карабином воин, и получил заряд дроби в спину в упор. Его быстро добили. Третий, как и первый, не смог вырваться из-под града пуль.
Потом начался праздник. Нет, никакого банкета, просто все культурненько пошли бухать. Кто-то раздобыл травку, и часть вампиров решила «дунуть». Захмелевший Наставник (конечно же и он решил расслабиться) не переставал хвалить своих подопечных. Его факультет был пока лучшим по числу прошедших испытание. От Наставника с трудом выяснили, что им полагаются недельные каникулы (радостные крики), но завтра надо прийти в штаб-квартиру клана (разочарованный гул), чтобы получить оружие и новые татуировки-счетчики сыворотки (снова радостные крики). Потом гулянье возобновилось с новой силой.
А затем в памяти Кэнреола (он же – Павел) наступил провал. Рассудок прояснился, только когда Павел оказался у двери в квартиру. Было два часа ночи. Шуметь небезопасно для психики. Самым сложным оказалось бесшумно открыть дверь, а прокрасться в свою комнату, никого не потревожив, – семечки для вампира. Но его ждали.
– Ты где был? – грозно вопросил отец.
– Пиво пил, – не смог удержаться Павел, будучи еще в поддатом состоянии.
– Слушай, Павлик, – начала мать, – я, конечно, понимаю – друзья, тусовки, но так поздно! Первый раз такое. И что за наряд на тебе?
– А я не Павлик… я теперь Кэнреол… ясно?
– Что-о-о?
– Я теперь официально вампир клана… Мы отмечали это радостное событие… А костюмчик отличный… Нечего наезжать на него, и вообще! Я спать хочу! Ясно, нет?
Павел рванулся вперед и оказался в своей комнате. Перемещение заняло секунду по человеческим меркам. Запираем дверь и валимся на кровать.
Хр-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р…
* * *– Начинаем совет!
Ресторан в центре Москвы. Дорогой. VIP-помещение. Уютный кабинет, с мягкими диванами и креслами. Официанты пребывали в твердой уверенности, что там находятся семь человек – шесть мужчин и одна женщина – богатые и любящие комфорт, которые уединились для обсуждения важных дел.
Они были правы лишь в численности посетителей и их распределении по полам. Но были они не людьми, а вампирами. Кровавый Совет Москвы в полном составе.
Словами «Начинаем Совет!» Кхеншраон, глава клана Вентру, открыл заседание.
– Ага, начинаем, я только косячок забью, – отозвался Шаккерон, глава Бруджа.
Из всех участников Совета он наименее подходил на роль главы клана, если судить по внешнему облику. Одежда представляла жуткий гибрид стилей хиппи, панков, металлистов, рэперов и растаманов, если только такое возможно. Пирсинг по всему лицу довершал облик. На вид ему было двадцать лет. При всем при этом он был почти самым старым из присутствующих (старше были только главы Вентру и Гангрела) и стал главой клана за пару веков до изобретения сыворотки. Придя в кабинет, он развалился в кресле, задрав ноги на стол, и сразу стал забивать косячок. Наконец он забил, поджег самодельную сигарету с марихуаной и затянулся.
– И как ты можешь курить такую гадость? – поморщился глава Тореадора, заказавший помимо еды кальян.
