Уильям Дитц - Resistance. Ураганный огонь
Уокер обвел взглядом собравшихся. Грейс занял место за серединой овального стола,[3] спиной к розарию. Справа от него устроились глава президентской администрации Дентвейлер и министр внутренних дел Фарнсуорт, а слева — министр торговли Лэски и государственный секретарь Моуди. Советник президента Хэнсон, генеральный прокурор Клауэрс, вице-президент Маккаллен, министр сельского хозяйства Сеймур и министр транспорта Кийес сели напротив президента.
В итоге Ридли, директору управления специальных проектов (УСП), и Уокеру пришлось усаживаться на противоположных концах стола, там, где фланги открыты для нападения. По крайней мере, так подумалось Уокеру.
Когда все опустились на стулья, Грейс, по своему обыкновению, прочитал вслух молитву. Но если Господь Бог и слышал его когда-нибудь на протяжении последних восьми с лишним лет, то никак не подавал вида.
Первым должен был докладывать министр внутренних дел Фарнсуорт. Уокеру было очень нелегко воспринимать этого человека всерьез, потому что тот носил волосы до плеч, которые, судя по всему, тщательно расчесывал каждый день. Его длинный нос торчал над похожими на велосипедный руль усами, такими пышными, что за ними невозможно было разглядеть рта. Министерство Фарнсуорта отвечало за так называемые охраняемые лагеря, куда были вынуждены переселиться тысячи американцев, покинувших собственные дома перед лицом надвигающихся химерианских полчищ.
Однако, несмотря на относительную безопасность таких лагерей, многие их обитатели возмущались установленным там жестким режимом. Мало того, все больше и больше беженцев покидали лагеря и селились в построенных из подручных материалов лачугах, целые кварталы которых вырастали вокруг крупных городов. По сути дела, это были самые настоящие трущобы, которые Фарнсуорт назвал рассадником преступности и болезней.
— Итак, — откликнулся Грейс, когда министр закончил доклад, — что вы предлагаете?
— Нужна вооруженная охрана, господин президент, — сказал Фарнсуорт. — Кроме того, любой переселенец, желающий покинуть лагерь, должен предъявить убедительные доказательства такой необходимости. Во имя всего святого, Соединенные Штаты подверглись нападению врага! Нельзя допустить, чтобы люди бегали по всей стране, словно сумасшедшие.
Грейс задумчиво кивнул.
— Ваши предложения разумны, Ларри. Гомер, как по-вашему, тут могут возникнуть какие-либо проблемы?
Голову генерального прокурора покрывала шапка седых кудрей, такие же белоснежные брови нависали над глазами. Однако усы оставались на удивление черными, и сейчас они задергались вверх и вниз в такт его словам.
— Господин президент, вы обладаете всей необходимой властью. Это следует из закона об обороне тысяча девятьсот пятидесятого года. Если вы пожелаете создать те силы, о которых упомянул Ларри, их можно будет подчинить управлению внутренней безопасности. Таким образом, на период военных действий охраняемые лагеря станут, помимо всего прочего, местом изоляции для подстрекателей, диссидентов и анархистов.
— На самом деле, — недовольно вставил Уокер, — это лишь витиеватый способ сказать, что тех, кто попытается воспользоваться своими гражданскими правами, в том числе свободой слова, посадят в тюрьму.
Один шутник назвал как-то голову Уокера «госпожой Картошкой», имея в виду игрушку, с помощью которой дети мастерят забавные рожицы, прикрепляя пластмассовые уши, носы и губы к картофелинам «айдахо».[4] Сейчас его лицо залилось краской и потеряло последние намеки на привлекательность.
— А говоря иначе, — проворчал Уокер чуть тише, — я считаю, что Ларри набит дерьмом.
Болезненно поморщившись, Грейс шумно вздохнул.
— Всем известно, что министр обороны привык выражаться без обиняков, но все же я был бы очень признателен, если бы здесь, в Белом доме, соблюдалось хотя бы подобие приличия. И хотя я горячо приветствую любовь министра к свободе, считаю своим долгом напомнить, что все наши свободы основаны на главенстве закона. Не протеста, не хаоса, а закона. И мы обеспечим порядок в нашей стране — иначе победы не одержать.
— Итак, — продолжал Грейс, переводя взгляд на генерального прокурора, — предложение Ларри одобрено. Гомер… будьте добры, подготовьте все необходимые бумаги мне на подпись.
Затем президент повернулся к Сеймуру:
— Джордж, как дела у министерства сельского хозяйства?
Обладатель длинного лица и редеющих волос имел манеры директора похоронного бюро. И на то были веские причины. Из-за изменения климата падали урожаи, нехватка продовольствия становилась все более острой, и цена даже на самые основные продукты питания взлетала до небес. Сеймур отметил, что хотя программа «Сад победы» и дала определенные результаты, этого явно недостаточно.
И все же одна искорка надежды еще теплилась. Решение администрации прекратить поставки продовольствия за границу несколько смягчило кризис.
Дальше все продолжалось в том же духе. Министр торговли, министр транспорта, государственный секретарь один за другим добавляли на чашу весов столь же беспросветно мрачные доклады. По иронии судьбы единственным, кто смог уронить слабый лучик в это темное царство, оказался Уокер, сообщивший об успешном рейде коммандос на территорию оккупированной химерами Великобритании, а также о высотном облете неприятельской ставки в Исландии. Где, судя по материалам аэрофотосъемки, велась какая-то стройка. И все же, несмотря на эпизодические победы, Уокер был вынужден признать, что будущее выглядело безрадостным.
Грейс угрюмо кивнул.
— Что подводит нас к последнему пункту повестки дня, — сказал он. — Речь о плане действий в чрезвычайной ситуации, к которому, уверен, нам не придется прибегнуть, однако все же считаю необходимым его предусмотреть. Я назвал его проектом «Омега». Коротко говоря, это процедура подготовки к переговорам с химерами.
Последовало мгновение тишины. Все были потрясены. Уокер раскрыл было рот, но вице-президент Маккаллен его опередил.
— Господин президент, не может быть, чтобы вы говорили об этом всерьез… Подумайте сами, не далее как в прошлом месяце вы произнесли речь, в которой поклялись, что Соединенные Штаты будут сражаться до конца! Если только сведения о подобном плане просочатся за пределы этого кабинета, разверзнется политическая преисподняя.
Благодаря стараниям АСНИП в последние несколько лет обломки химерианских научных достижений проникли в самые различные сферы человеческой жизни, в том числе и в технологию звукозаписи. Уокер, будучи министром обороны, имел доступ ко всем новейшим разработкам, и в частности к карманному диктофону, позволяющему записывать звук на магнитную проволоку.[5] Увидев, как президент решительно стиснул пальцы домиком, Уокер незаметно сунул руку в карман и включил устройство. Диктофон тихонько зажужжал, но Уокер сидел в конце стола, и никто ничего не услышал.
— Не смею возразить ни слова, Гарви, — примирительно произнес Грейс. — И, как я уже говорил, по-прежнему верю, что мы одержим победу. Однако, полагаю, вы согласитесь с тем, что правительство обязано изучить все возможные варианты, какими бы неприятными они ни были.
— Кроме того, — добавил президент, обводя взглядом присутствующих, — если существует какая-либо вероятность успешных переговоров с химерами, предпочтительнее начать их тогда, когда мы еще можем выступать с позиции силы, иначе у противника просто не будет причин разговаривать с нами.
После этих слов повисла еще одна долгая пауза.
Уокера так и подмывало, но он хотел записать на диктофон всех предателей, прежде чем сказать им, какие же они скоты.
Наконец заговорил директор УСП. Непропорционально крупная голова Ридли венчала относительно маленькое тело, из-за чего злопыхатели за глаза называли его Троллем. Также он славился своими пестрыми галстуками, поразительно красивой женой и мастерской игрой на бильярде. Голос у него был мягкий и хорошо поставленный.
— Я согласен с тем, что необходимо рассмотреть все возможные варианты… Однако мне хотелось бы поделиться с вами кое-какими наблюдениями по поводу химер.
Директор УСП был знаменит своими мини-лекциями, и Фарнсуорт выразительно закатил глаза. Но Ридли невозмутимо продолжал:
— Как вам всем известно, у различных химерианских форм есть нечто общее. Они являются творениями — инструментами, если хотите, — созданными чужеродным вирусом, который появился на нашей планете в июне тысяча девятьсот восьмого года. Как следствие, у химер нет правительства, армии и культуры в нашем понимании этих терминов. Больше того, насколько могут судить эксперты, у них вообще отсутствует какая бы то ни было формальная иерархия. Все их действия являются следствием одних и тех же инстинктов, общих желаний и биологических потребностей.
