Андрей Буторин - Клин
— Почему же непонятно? — тоже тихо переспросила Анна. — Мой жених погиб ради сестры, ради родной и любимой души. Это, по твоему, менее достойно, чем ради твоей абстрактной родины?
— Родина не абстрактная!.. — начал было возмущаться я, но Серега громко хлопнул в ладоши.
— Ша! Кончай трепаться. Труба зовет! Ты уж прости, Ань, что вместо тебя командую, но время ж идет, так и до ночи никуда не доберемся.
— Погоди, Матрос, — прищурясь, глянула на него девчонка, — я тоже кое-что у тебя спросить хочу…
— Ну, спрашивай.
— А почему ты так рвешься домой? У тебя там тоже жена-дети остались?
— Какая жена! Какие дети! — поморщился брат. — Нет у меня никого, один я.
— Чего же тогда?
— А я?! — Меня буквально подбросило. — У меня-то есть к кому возвращаться!
— Я сейчас не с тобой разговариваю, — процедила Анна. — Тебе-то, понятно, к мамочке надо.
— Да, к мамочке! А что, это, по-твоему, недостойное желание?
— Я сказал: ша! — выкрикнул брат и посмотрел на девчонку. — Командуй, Анна, давай уже трогаться.
— Сейчас тронемся, — ответила та. — На «трамплин» только гляну. После того как слепая собака его разрядила, там мог остаться артефакт.
Я вспомнил, что Анна рассказывала об артефактах — как они появляются на месте бывших аномалий. Учитывая наше полное безденежье, какой-никакой этот… как его?.. хабар был бы для нас вовсе не лишним. Тьфу ты, невольно подумал я, вот и я стал о деньгах заботиться! Заразная эта Зона, что ли?..
Мы снова встали гуськом и следом за Анной двинули к «трамплину». Впрочем, его там и впрямь уже не было. Зато на красновато-буром пятачке лежала непонятная штуковина, похожая на перекрученного морского ежа — судя по всему, спрессованные в плотный комок ветки, сучья, комья земли и прочий лесной мусор. Но спрессованные столь сильно, что когда девчонка подняла «ежа», тот и не думал рассыпаться на части, словно был полностью однородным.
— На, — протянула она его мне. — Это «медуза». Не очень ценный артефакт, но на безрыбье сгодится. Повесь его на пояс, заодно и защитит слегка.
— От чего защитит?
— От стрелкового оружия, от гравитационных аномалий… Не абсолютно, конечно, но лучше, чем ничего. Повесь.
— Так у меня нет никакого пояса!
— Кстати, да… — Анна окинула нас с братом пристальным оценивающим взглядом. — Ты, Матрос, снимай-ка свой пиджачишко. Все равно от него одни лохмотья остались. Как раз из рукавов вам пояса смайстрячим. И в валенках своих ты уж больно стремно смотришься! Не сопрели еще ноги-то? Давай хоть голенища у них отрежем, что ли, пока нормальные шузы тебе не нашли…
Так мы и поступили. Серега снял и разодрал на полосы, ставшие нам поясами, пиджак, а на тельняшку набросил шинель. Сначала он хотел оставить ее здесь, в лесу, как и я свое пальто, но Анна это нам сделать не позволила. Неизвестно еще — когда и что мы купим взамен, а покуда от сукна была хоть какая-то да защита. Валенки Серега укоротил до щиколоток, а из одного отрезанного голенища девчонка, достав из своего «волшебного рюкзака» иголку с ниткой, соорудила мне подобие турецкой фески.
— С непокрытой головой здесь лучше не ходить. В любую минуту может пойти дождь, а он тут и кислотный, и радиоактивный бывает. Приедешь к своей мамочке лысым!..
Я злобно зыркнул на вредную девчонку, и она, осекшись, замолчала. Мне даже показалось, что в ее глазах я заметил раскаяние. Может, действительно показалось.
— А сама чего ж с непокрытой головой ходишь? — поспешил замять неловкость Сергей.
— У меня капюшон, — буркнула Анна. — Надо будет — вытащу и надену.
Наконец мы закончили все дела в этом порядком уже всем надоевшем лесу, я прицепил к поясу артефакт и мы вышли под открытое небо. Хоть оно и было по-прежнему неприветливым и хмурым, я почувствовал себя куда свободней и уверенней, нежели под темными мрачными кронами. Хотелось вдохнуть полной грудью и шагать, шагать, шагать… Но Анна вдруг остановилась и, подняв голову, прислушалась. Через какое-то время и я услышал доносившийся издалека непонятный механический стрекот. А потом, тоже подняв голову к небу, увидел летящий в нашу сторону самолет. Впрочем, не самолет… Аппарат был еще далеко, но я сумел разглядеть, что он был похож на вытянутого головастика и у него… не было крыльев!..
— Назад! — крикнула Анна. — Под деревья!
Мы бросились обратно в лес. Девчонка прижалась к одному из толстых стволов и крикнула нам, чтобы мы сделали так же.
Подперев спиной дерево, я пытался разглядеть из-за ветвей, что за штуковина так напугала нашу провожатую. Стрекот стал совсем громким, похоже, аппарат кружил над нами. В разрыве между кронами мне удалось наконец увидеть его на пару-тройку мгновений. Это действительно был не самолет, хоть и был похож на него обтекаемой формой и остеклением кабины пилотов. А вот вместо крыльев у аппарата был сверху огромный полупрозрачный диск, образованный, видимо, вращением длинных лопастей. Я сразу вспомнил о прочитанных еще в старших классах школы журнальных статьях о «геликоптерной группе» ЦАГИ, образованной в конце 20-х годов. Конструкторам группы удалось разработать тогда геликоптер, или, иначе, вертолет — летательный аппарат, подъемную силу которому создают большие горизонтально расположенные лопасти — винт. Правда, поднялся тот вертолет в первый раз всего-то метров на десять, но позже вроде как взлетал и на полкилометра. А в наше время, ну, то есть, в начале пятидесятых, по слухам, создавали уже и «настоящий» вертолет — по слухам, в прошлом году он даже прошел испытания…
В общем, я хоть и был все-таки удивлен — ведь увидел подобную штуку впервые, — но почувствовал за себя некоторую гордость — не удалось на сей раз будущему меня ошарашить! И когда стрекотание наконец стихло, я с деланным равнодушием спросил у Анны:
— Вертолет?..
— Ну не трактор же! — фыркнула девчонка. — Непонятно лишь, что он здесь забыл, кого ищет… Уж не вас ли?
— Что еще за вертолет? — нахмурился Сергей.
— А что, в ваше время их разве не было? — удивилась Анна.
— Да были, были! — воскликнул я и быстро поведал брату свои познания в этой области.
— Ладно, — сказала девушка, когда я замолчал. — Это все, конечно, интересно и хорошо, но вертолет — это военные. А пересекаться в Зоне с военными — это плохо. Они точно не вас ищут?
— Как они могут нас искать, — ответил Серега, — если кроме тебя нас здесь никто еще не видел?
— Ну ладно… — пробормотала Анна и снова скомандовала построение.
А потом наконец-то мы тронулись в путь.
Глава шестая
Начало пути
Поскольку я шел посередине — между возглавляющей наш маленький отряд Анной и «зампотылу» Сергеем, — мне особо ничего не оставалось делать, как поглядывать из любопытства по сторонам да размышлять на всяческие лезущие в голову темы. Однако смотреть, говоря откровенно, было пока особенно не на что — поросшая травой холмистая равнина с редкими деревьями и кустарниками навевала исключительно скуку, — а вот поразмышлять хотелось сразу о многом.
Впрочем, начал я почему-то с ерунды. Мне вдруг подумалось, что раз мы теперь отряд, то нужно придумать этому отряду название. Поскольку мы планировали в конечном итоге вернуться домой, в прошлое, то сначала я придумал для отряда название «Ловцы прошлого». Правда, тут был нюанс — для Анны это название не подходило. «Красные сталкеры» не подходило по той же причине. Тогда я решил поиграть аббревиатурами. Например: «Сопробуд» — «Союз прошлого и будущего»… Нет, для Анны сейчас не будущее, а настоящее, так что точнее было бы «Сопронаст». Но как-то уж очень это слово походило на ругательство… Тогда я стал сокращать наши имена. Попробовал и так, и эдак — лучшим из всего, что получилось, было «ФАС». А что? В принципе, неплохо. Коротко, звучно, решительно. Вроде как: «Фас! Взять ее!» В смысле, удачу там, или псевдособаку какую, или даже саму Зону… Очень, по-моему, неплохо. Я бы даже сказал: замечательно! Но все же мне почему-то казалось, что Сереге это название не понравится, а уж Анне — тем более. Так и почудилось ее презрительное «Не собираюсь быть шавкой!»
Кстати, вот, да — тоже ничего себе тема для размышлений, Анна эта. Поначалу я к ней отнесся с огромным подозрением и не испытывал ни малейших теплых чувств. Но сейчас практически поменял свое мнение; сначала мне очень пришлась по душе ее храбрость, затем порадовало ее желание помочь нам, а уж ее рассказ о погибшем женихе и его больной сестренке меня и вовсе растрогал. И все-таки до настоящих теплых чувств к этой дерзкой и независимой девчонке мне было еще далеко. Да и хорошо, собственно. На кой ей сдались мои теплые чувства, равно как и все другие, прочего температурного диапазона? В новые женихи я ей набиваться не собирался — не мой вкус, да и старовата она для меня… Тут я подумал вдруг, что на самом-то деле это я для Анны староват. И о-го-го как староват-то! Ведь мне сейчас было ни много ни мало — восемьдесят девять лет! А Сереге и вовсе девяносто девять!.. Я даже запнулся от таких невероятных цифр и сбился с шага, за что получил легкий тычок в спину от идущего позади «старца». Между прочим, вот ему-то, несмотря на «страшные цифры», Анна вполне бы могла сгодиться в невесты. А что? Оба сильные, смелые, решительные. Даже внешне немного похожи — высокие, сухопарые, жилистые, только цвет волос разный, зато глаза кажутся совсем одинаковыми — и в тех и в других, в самой глубине, застыла утихшая, но вечная боль, а в «видимом диапазоне» они излучали уверенность в себе. Истинную, без рисовки. Хоть я и не считал себя очень уж тонким психологом, но мне показалось, что и Сергей, и Анна тоже успели заметить друг в друге эту схожесть, и, если я не ошибся, какая-то, как пишут романисты, искра между ними уже проскочила. Впрочем, в «искрометных» делах я тоже покуда специалистом не был, поэтому мог и ошибаться. И уж говорить с братом на подобные темы я никоим образом не собирался. С Анной — тем более. Вполне мог бы огрести от обоих, если б рискнул.
