Иар Эльтеррус - Иная терра
Школу будущий инженер закончил на два года раньше сверстников, и с золотой медалью. А вот в институт поступить не успел — пришел две тысячи двадцатый год, и грянула катастрофа…
Его отец, служивший в российском посольстве за границей, погиб во время Рижского Взрыва, когда одну из столиц Прибалтийского Союза просто смело с лица земли. Мать, жившая с сыном в Петербурге, не пережила дальнейшей смуты — слишком много потрясений. Сердце пожилой женщины (к моменту смерти она разменяла шестой десяток) не выдержало.
А потом Вениамин наблюдал, как окончательно рушится все, что оставалось от любимой родителями и им самим России. Как забывается культура и родной язык, на смену которому приходит странный говор, наполненный исковерканными англицизмами, как стремительно теряют ценность понятия, которые он сам считал священными — верность, дружба, любовь, вера… Их заменили деловые отношения и секс ради секса, религия денег и выгоды. Его одноклассники — а ведь некоторых он считал достойными людьми и даже друзьями! — отвергали само понятие бескорыстности. Главной целью стало заработать как можно больше денег.
Разумеется, далеко не все пошли на поводу у взбесившейся толпы. Многие, очень многие пытались что-то делать — например, двоюродный брат Вениамина, Аркадий, получивший в наследство от заграничной родственницы несколько миллионов евро, на эти деньги построил прекрасный детский дом со школой, в которую набрал хороших педагогов и воспитателей. Увы, просуществовал этот дом недолго — Аркадий умер, получив осложнение пневмонии, а интернат каким-то образом сумели присвоить его деловые партнеры. Разумеется, в скором времени дети оказались переданы на попечение государственного приюта, учителя уволены «за ненадобностью», а добротное здание переоборудовано и отдано под очередной бизнес-центр.
После смерти Аркадия принял решение и Вениамин, на глазах которого рушилась и летела в пропасть мечта друга о хорошем детском доме для малышей, оставшихся сиротами. Он обменял оставшуюся от родителей роскошную квартиру на Васильевском острове на более скромную двухкомнатную в Приморском районе, недалеко от Черной речки, а на вырученные деньги поступил в университет. Молодой человек долго не мог определиться с выбором специальности и в результате пошел туда, куда звала душа. Спустя шесть лет он устроился на работу в Инженерную корпорацию Петербурга — одну из первых огромных компаний, которых впоследствии стало великое множество. Вениамин был прекрасным инженером, талантливым и образованным, и довольно быстро сделал карьеру. Заняв должность главы отдела новейших разработок, он начал получать достаточно высокую зарплату и со временем основал свою организацию, занимающуюся благотворительностью, «Надежду». В основном в ней состояли студенты — молодые люди и девушки, еще не испорченные царящим в мире денежным психозом. Они собирали средства на покупку детям необходимых вещей: одежды, игрушек, книг, учебников, устраивали экскурсии и выезды на природу в теплое время года, водили ребят в кино и театр, устраивали в приютах кружки и студии… На это уходила почти вся зарплата Вениамина Андреевича, себе он оставлял самый минимум — только на еду, квартплату и одежду.
Гроза грянула спустя пять лет с того момента, когда Вениамин был переведен на должность главы отдела. Его вызвали к директору филиала, и тот предложил успешному ученому основать новый филиал фирмы в Краснодаре.
— Вы талантливый человек, Вениамин Андреевич. Вы прекрасно знаете свою работу и умеете руководить. Весь ваш отдел молится на вас. И потому я предлагаю это именно вам, — говорил директор Сибирин, а инженер все ждал, когда же он перейдет к главному и что за собака зарыта в столь интересном предложении.
Наконец, добрались и до собаки. Сибирину до смерти надоело быть подчиненным владельцу корпорации и генеральному директору, он хотел работать на себя. И планировал открыть не новый филиал, а новую фирму. Все бы было ничего, если бы не два момента: во-первых, Сибирин хотел увести за собой весь отдел, но платить им те же деньги не мог, потому предложил хитрый договор, на первый взгляд крайне выгодный для управляющих сотрудников, так как в качестве заработной платы там числилась не стабильная сумма, а процент от прибыли корпорации. Но тот факт, что фирма теперь будет другая и, следовательно, прибыли ее значительно меньше, Сибирин намеревался поначалу скрыть — а когда сотрудники подпишут договора, будет уже поздно. Во-вторых, директор прекрасно понимал, что один он не сможет провернуть столь масштабный проект, и готов был делиться с главами отделов, дав пятерым по девять процентов акций, себе же оставив контрольный пакет — пятьдесят пять процентов. Но просто так отдавать такую внушительную часть дохода Сибирин, разумеется, не стал бы. У него была только половина суммы, необходимой для открытия новой фирмы. Вторую же половину он хотел по частям получить от будущих акционеров, в том числе — от Вениамина.
— Я знаю, что вы тратите очень мало денег, едва ли одну десятую часть своей зарплаты, — говорил он инженеру. — Следовательно, у вас скопилась достаточно большая сумма, которой с лихвой хватит на приобретение девяти процентов акций. Больше того, учитывая вашу ценность, как талантливого руководителя и ученого, я готов пойти на уступки и отдать вам не девять процентов, как всем, а тринадцать — таким образом, вы будете крупнейшим акционером после меня.
— Тринадцать и пятьдесят один — это очень большая разница, — хмыкнул Вениамин.
— Двадцать два вас утроит? — как ни в чем не бывало повысил предложение директор.
— Откуда?
— Обойдемся без Калинина, — Сибирин хмыкнул. — Отдам его долю вам.
— А он?
— Я найду способ его уволить так, чтобы он больше нам не мешал.
— Ваше предложение крайне лестно для меня, — медленно заговорил инженер, подбирая слова и едва сдерживаясь, чтобы не высказать директору все, что он думает о нем. — Но, к сожалению, мне бы не хватило денег и на девять процентов ваших акций.
— Вы получаете пять тысяч евро в месяц. Тратите — около пятисот, редко — шестьсот евро. Плюс премии — пятьдесят тысяч за пять лет. Итого — триста двадцать тысяч евро. Стоимость девяти процентов акций — двести семьдесят тысяч, — укоризненно проговорил Сибирин.
— У меня нет этих денег, — повторил Вениамин. — Вся моя зарплата, кроме упомянутых вами пятисот евро, уходит на благотворительность. Я трачу эти деньги на покупку вещей для детских домов.
Казалось, директора хватит удар.
— Вы что, идиот? — неверяще прошептал он, но тут же взял себя в руки. — Хорошо, Вениамин Андреевич. Я готов выбить для вас в корпорации беспроцентный кредит на пять лет, на сумму триста тысяч евро. Вы вполне сможете его покрыть за пару лет, если, конечно, прекратите выбрасывать деньги на бесполезные приюты, с которых нет никакой выгоды. Поймите, вы нужны мне! — демонстрируя «избыток чувств», он даже вскочил с удобного директорского кресла.
— Не я, а люди, которых вы предлагаете мне обмануть, — прервал его инженер, вставая. — Знаете что, Борис Витальевич… идите к черту со своими планами! Я не стану лгать людям и не возьму ваших денег. Мне гораздо дороже моя нынешняя жизнь и мое место в этой компании, где я могу честно делать свое дело и по своему усмотрению решать, куда мне выбрасывать честно заработанные мною деньги!
Несколько мгновений Сибирин молча смотрел на бунтаря, потом медленно опустился обратно в кресло.
— Если бы вы сказали «нет» в самом начале, я бы позволил вам уволиться. Теперь я уволю вас сам. Идите.
— Я могу считать, что я уже не работаю в этой компании? — вежливо осведомился Вениамин Андреевич.
— Разумеется.
— В таком случае… — инженер набрал в грудь воздуха, секунду помедлил — и в самых красочных выражениях, употребление которых никак не одобрила бы матушка Вениамина, высказал директору все, что он о нем думает. После чего развернулся, не глядя на багровое от ярости лицо Сибирина, и вышел из кабинета, не забыв напоследок как следует хлопнуть дверью.
Спустившись в отдел, чтобы забрать вещи, он столкнулся со своим помощником — и, подумав, поведал ему содержание разговора. Тот предложил написать доклад генеральному директору корпорации, но Вениамин с негодованием отверг предложение «наябедничать», и выдвинул встречное — рассказать обо всем людям, работающим в отделе. Помощник согласился.
Сотрудники не поверили. Самым логичным, на их взгляд, объяснением было то, что уволенный инженер пытается напоследок напакостить и бывшему начальнику, и более успешным коллегам, которые не вылетели из корпорации с «волчьим билетом».
Ощущение свободы и легкости, сопровождавшее инженера на протяжении всего времени после разговора, улетучилось, едва он получил в бухгалтерии расчет и справку об увольнении. Только теперь до него дошло, что он — безработный, что жить ему не на что и денег на благотворительность больше не будет…
