Павел Корнев - Там, где тепло
— Проходите на второй этаж, — подсказал парень, прежде чем я успел спросить, где искать Маркова. — Вас ждут.
На втором этаже оказалось темно и пустынно. Все двери закрыты, дорогу спросить не у кого.
И куда мне дальше, интересно?
Ну, Георг, жмот, мог бы и секретаршу нанять…
Но тут в дальнем конце коридора распахнулась дверь, и из неё в коридор выглянул господин Марков собственной персоной.
— Евгений! — махнул мне рукой плотного сложения мужчина, с недавних пор ставший моим компаньоном в деле производства колючей проволоки и кое-каких сопутствующих продуктов. — Заходи!
— Привет! — Я прошёл в небольшую комнатушку, сплошь заставленную металлическими шкафами, и пожал протянутую руку. — Ещё меньше конуру не мог найти?
— Больше этой, как ты выразился, конуры мне хоромы и не нужны. Не балы, чай, устраивать.
— А чего секретаршу не заведёшь?
— Никак с женой согласовать не получается, — усмехнулся Георг. — Такие вот дела.
— Проблемы? — поинтересовался я, приметив, как оттопыривает полу пиджака заводчика убранный в чехол на поясе жезл «свинцовых ос».
— А? — не понял Марков, потом сообразил, что именно меня насторожило, и рассмеялся: — Нет, привычка просто. И сам не расслабляюсь, и другим не даю.
— Ясно.
До недавнего времени Георг тянул лямку в Центральном участке Дружины, так что скорее всего так оно и было. Фальши в его словах мне, по крайней мере, уловить не удалось.
— Кофе? — предложил Марков. — Или для начала по цеху пройдёмся?
— Слушай, Георг, не в этот раз, — отказался я. — Меня просто люди ждут.
— Понятно, — кивнул мой компаньон и, отперев стоявший в углу сейф, принялся выкладывать на стол монеты и банкноты. — Так понимаю, ты за этим пришёл.
— В том числе, — кивнул я, пересчитывая деньги.
Двести тысяч рублей и сорок тысяч долларов в шести пачках мятых, стянутых аптечными резинками купюр. Двадцать червонцев — советских, царских и явных новоделов вперемешку. Пятнадцать золотых пятирублёвок. Четыре империала. Десять изрядно потёртых и побитых долгой жизнью серебряных рублей разных годов выпуска. Тридцать новеньких трёхрублёвок с соболем на аверсе. И полпригоршни отпечатанных на монетном дворе Торгового союза золотых «чешуек».
Маловато будет. Тут от обещанных десяти тысяч даже половины нет.
— И остальное, — дождавшись окончания подсчётов, Марков протянул мне защищённый колдовскими рунами вексель на предъявителя, выданный «Центральным городским банком». — И так всю наличку выгреб, а больше взять неоткуда.
— Да нормально. — Я принялся рассовывать деньги по карманам штанов и рубашки. — Вексель обналичить не проблема.
— Вот и я так подумал.
— Слушай, и как бизнес вообще? — поинтересовался я, решив последовать примеру Маркова и о причинах изъятия денег из оборота вслух не говорить. — Как-то у вас безлюдно тут.
— Все в цехе. Уже жалею, честно говоря, что АБК в порядок приводить стал.
— А что такое?
— Да думал сюда конструкторское бюро посадить, если расширяться будем, а теперь смысла нет новых людей нанимать.
— Всё так плохо? — насторожился я. Как-никак деньги серьёзные в предприятие вложены, не хотелось бы прогореть.
— Наоборот, — усмехнулся Георг. — Теперь все расчёты гимназисты делают. Сущие копейки в итоге выходят.
— А! Ну и как новые партнёры?
— С одной стороны просто замечательно всё. — Марков уселся за стол и задумчиво повертел меж пальцев остро заточенный карандаш. — Заказы денежные постоянно подкидывают, тут грех жаловаться. Вот только это всё копейки по большому счёту, а мы в разработку интегрированной охранной системы столько денег вбухали, что когда они отобьются — совершенно непонятно. Сейчас бы продвижением новых накопителей Иванова-Гольца заняться, но колдунам не до того.
— Реклама двигатель торговли, — с умным видом выдал я. — И какие варианты?
— На днях Слава Линев обещался рекламные материалы подготовить, посмотрим, как оно дальше пойдёт.
— Надо к нему заглянуть, — решил я. И не только к нему, если уж на то пошло. — Да, как Алекс, кстати? Ну, тот паренёк из СЭС?
— Нормально, — кивнул Георг. — В командировках пьёт как лошадь, но работу делает. И монтажник неплохой, и в цехе, когда заказов нет, справляется.
— Понятно. — Я отошёл ко входной двери и обернулся. — Ещё какие-нибудь вопросы порешать надо, пока в городе?
— Да нет, — поднялся из-за стола Марков. — Сами справляемся.
— Тогда не буду задерживать.
Я попрощался с партнёром и зашагал по коридору. Спустился на первый этаж и вместе со скучавшим там Селиным вышел во двор.
— Удачно съездили? — поинтересовался Денис, дожидаясь, пока нам откроют ворота.
— Более чем, — усмехнулся я. — Давай в клуб.
— Проголодался?
— Есть немного, — признался я и уселся на козлы рядом с парнем.
И проголодался, и деньги выложить не помешает. Десять тысяч не та сумма, с которой можно безбоязненно по Форту таскаться. Людей и за меньшее каждый день убивают. За много, много меньшее.
К «Ширли-Муры» мы подъехали аккурат к обеду. От вытяжки тянуло ароматом свежей выпечки, и у меня сразу засосало в животе. Вот что с человеком привычка питаться по расписанию делает. Чисто собака Павлова — подошло время и начал желудочный сок вырабатываться и слюни течь.
Селин подогнал сани к чёрному ходу, кинул вожжи подбежавшему охраннику и сразу потащил меня за собой в служебные помещения.
— В подсобке пообедаем, — на ходу расстёгивая тулуп, предупредил он. — Сейчас к нам на бизнес-ланч с соседних офисных пятиэтажек народ сползается, тебе в общем зале делать нечего.
— Да не проблема, — разминая занемевшие на морозе пальцы, усмехнулся я. — Мы не гордые…
— Вот и замечательно. Заходи.
— Не, в туалет сначала.
Я сунул Денису свою дублёнку и заскочил в соседнюю дверь. Морщась от боли, долго стоял, отогревая ладони под тёкшей из крана тёплой водой, потом вытер руки о замызганное полотенце и пошёл в подсобку.
В облюбованной парнями под свои сборища комнатушке как обычно было не протолкнуться из-за расставленных по углам коробок, завалов непонятного барахла и стоявших вдоль стен шкафов. Расчищенным от хлама остался лишь центр комнаты, где и установили небольшой стол, над которым горела лишённая абажура стоваттная лампочка.
Все жулики оказались в сборе: Денис Селин задумчиво вертел в руках запотевшую бутылку водки, а рассевшиеся вокруг стола Гамлет, Филипп Городовский и Борис Яровой, по всей видимости, ожидали его вердикта.
— Палёная, — наконец заявил Селин и повернулся ко мне. — Хватай табуретку.
— Как определил? — спросил Борис, зыркнув по мне нехорошим взглядом.
По слухам этот худощавый коротышка в своё время занимался организацией заказных убийств, и лично я обычно старался держаться от него подальше. Остальные тоже не пай-мальчики, но к Яровому точно спиной поворачиваться не стоит. Жутковатый человечек.
— По пробке, как ещё, — заявил кивнувший мне Филипп Городовский — высокий, но сутулый мужчина с заметно поредевшей шевелюрой и вечно сонными чёрными глазами.
— Да просто головой работать надо, а не только в неё есть, — ухмыльнулся Селин. — Ну с какой стати вы на нормальную поллитру пялиться стали бы?
— Логично. — Гамлет забрал вызвавшую подозрения бутылку и, сунув под стол, достал оттуда другую. — А эта?
— А эта нормальная, — без малейшей заминки ответил Денис и тут же свернул пробку. — Что я, нормальную водку от палёной не отличу, что ли?
— Угадал, — с кислой миной пробормотал Яровой.
— В последней партии каждая пятая бутылка самопальная, — пояснил Гамлет.
— У кого брали?
— У Богданчука, — потёр горбинку носа Городовский. — Сейчас поедем к нему… пообщаемся.
— А я говорил на цену не вестись, — разливая водку по стаканам, наставительно заявил Селин. — Ну, вздрогнем?
— Не, мне не надо, — отказался я. Натощак, без закуски? Ну его в топку.
— Для аппетита, — поддержал приятеля Гамлет.
— На аппетит и так не жалуюсь.
— Тогда для сугрева.
В этот момент в приоткрывшуюся дверь подсобки ловко проскользнула миниатюрная официанта с подносом, заставленным стопкой пустых тарелок, хлебной корзинкой и кастрюлей с супом, от которой шёл весьма ароматный дух. Быстро накрыв на стол, девушка направилась на выход, и Селин не преминул легонько хлопнуть её чуть ниже талии, за что немедленно и получил по руке.
— Вот блин! — пробурчал он, когда гордо удалившаяся официантка закрыла за собой дверь. — Какие мы нежные!
— Нажалуется жене, опять в клубе ночевать будешь, — предупредил Городовский и, орудуя вытащенным из кастрюльки черпаком, начал разливать борщ по тарелкам.
