Алексей Колентьев - Тени чёрного пламени
Злость не мешала матерому пластуну быстро и точно находить слабости в моей защите, благо мы долго спарринговали в полный контакт. С каждым ударом неуверенность и страх выходили из бойца, я это физически ощущал, пропустив пару болезненных ударов в голень и по печени. Было неприятно, но вполне терпимо. Однако долго так продолжаться не могло, драка – это до первого патруля. Во время занятий я тоже подметил, что после какого-то старого ранения Кудряш иногда припадает на левую ногу. Проведя отвлекающий удар рукой в голову, я вынудил его перенести вес на больную ногу, резко присел и ткнул носком ботинка точно в коленную чашечку. Кудряш охнул от резкой парализующей боли, на мгновение открылся, чем я и воспользовался, повалив приятеля на землю.
– У каждого из нас свой страх, брат. Когда ты в команде, он перестает быть только твоей проблемой. Разозлился?
Кудряш сел, морщась от боли, но во взгляде, которым он сверлил меня исподлобья, уже не было обиды, только понимание.
– Еще как, бля!
Я протянул приятелю руку, тот, крепко ухватившись за нее, поднялся с растрескавшегося, сырого от прошедшего недавно дождя асфальта.
– Тогда сработаемся…
В башне стояла обычная суета, но на этот раз у плиты стоял Норд, сосредоточенно гипнотизировавший закопченную турку с закипающим кофе. Я только поморщился, бросил в кружку щепоть зеленого чая из жестяной банки, к которой никто, кроме мня, доступа не имел, и присел к столу. Пока все было спокойно, а вот надолго ли, шут его знает.
Не отрывая взгляда от готовящего побег кофе, Юрис поинтересовался:
– Чего Сажа сказал?
Но пока я и сам не знал, что на самом деле имел в виду Алхимик. Старые пословицы имеют слишком много всяких значений, разгадать нужное не всегда просто. Хотя одна версия уже появились, но вот к чему приведет реализация, пока трудно предсказывать.
Поэтому пришлось отшучиваться:
– Что темна вода в облацех, что еще может сказать этот чокнутый профессор кислых щей? Их не волнует наш интерес, Алхимикам важно то, что они смогли утаить.
Отхлебнув горячего, настоявшегося уже напитка, я поднялся и, направляясь к лестнице, добавил, оглядываясь на смотрящих с недоумением артельщиков:
– Я пока пойду к карте, померкую маленько. Через час – общий сбор, поднимайтесь на второй этаж, расскажу все, чего удалось надумать…
Старый, принесенный еще Юрисом стол покрывала карта Зоны. Такой она была когда-то, но сейчас две трети ее скрывали наложенные листы кальки с вычерченными новыми маршрутами на вновь образовавшихся территориях. По мере того как образовываются и исчезают новые и старые территории, мы со Слоном убирали и снова пристраивали назад те куски, которые становились актуальны в тот или иной промежуток времени. Сейчас я достал старые листки из желтой картонной папки, никогда не убиравшейся далеко, ибо нет уверенности, что образовавшаяся неделю назад и вроде бы утвердившаяся территория не сгинет уже к утру или через пять минут. Вот план маршрута, по которому мы отходили после налета на лагерь моджахедов. Зан и его люди ушли на юго-запад, держа направление вдоль старой грунтовой дороги, ведущей в обход Могильника. Тогда он мотивировал свой отказ спускаться с нами под землю тем, что у него якобы есть надежный схрон на окраине города. Если так, то быстро дойти можно лишь до бывшего гаражного кооператива. Укрыться там от волны выброса можно в любом глубоком подвале, хотя в то время выбросы стали настолько губительны, что обычный подвал вряд ли спасет. Значит, они шли немного дальше, забирая на полкилометра западнее. А тут у нас новый микрорайон, шесть девятиэтажных домов, и четыре из них имеют подземный паркинг, а под ним еще кучу сервисных помещений и тоннелей коммуникаций. Правда, из-за особенностей места последние были плотно заселены всякой нечистью вроде стай сопунов – гуманоидов, любящих старую человеческую одежду и обожающих лазить по стенам. Их легко напугать, но очень трудно отвадить. Допустим, что Буревестник нашел прием против этих жителей подземелья. Мог же он оборудовать схрон в подобном месте? Да как к гадалке не ходи! Отхлебнув остывшего уже чаю, я откинулся на скрипучую спинку стула и, глядя в потолок, представил себе, как мой бывший друг и его подельники добираются сквозь рвущуюся из-под ног землю, без навигации, без примерного направления, вообще без любых средств, позволявших быстро найти дорогу. Выглядело это как абсолютная ересь, тем более что после событий в Припяти никто из его людей из Зоны так и не вышел, они пропали вместе с ним. Карта аномальных полей менялась более пятидесяти раз, выйти из этого гиблого места, а тем более выжить внутри него, практически невозможно. Всякий раз даже живность заселяла Могильник заново, ибо во время волны там творилось нечто, убивавшее любую жизнь.
Это то, что было год назад. Сейчас Припять скрывает пояс кочующих территорий «белого шума», дорог нет ни туда ни обратно. По рассказам тех, кто забирался в тот угол Зоны и сумел вернуться назад, сектанты выходят на аномальные поля, но таких свидетельств немного и веры им нет. Логично предположить, что Зан единственный, кто выжил в тот раз. Непонятным образом ему удалось спастись и попасть на службу к сечевым из «Державы». Ах, как сейчас нужен выход на кого-нибудь осведомленного, кто смог бы просветить по поводу наемника! Неясное пока предчувствие говорило мне, что Буревестник и гость из-за Завесы каким-то образом связаны между собой. Зан – опытный следопыт и разведчик, агентурист. Именно эти качества будут использовать все его хозяева. Сто пудов его наняли выследить и изловить гостя, что он и выполнил!..
Скрипнула лестница, и в комнату один за другим вошли сначала Норд со Слоном, потом с чердака спустился Андрон, последними вошли Кудряш и Иван.
Я подождал, пока все расселись вокруг стола, и начал излагать уже оформившуюся идею:
– Такое дело, артель, мы опять попали…
Общий удивленный ропот пришлось переждать, хотя после отдыха никто особо дельного не говорил.
Поэтому я продолжил:
– А когда было иначе? Рано или поздно тут должно было случиться нечто большое, не может быть в Зоне по-другому.
Очевидный вопрос задал Норд, который после кружки своего любимого кофе склонен был смотреть на любую, даже самую говенную ситуацию с известной долей юмора:
– Кто на этот раз хочет все и сразу?
– Пока точно не знаю. Послание расплывчато, сам вестник мертв и пояснить ничего не может.
– Но у тебя, как всегда, есть план, командир, я прав?
Перед своими не стоит излишне пыжиться, однако и сопли распускать не надо. Пускай у них будет та уверенность, которой пока нет у меня самого. Тогда в нужный момент все будут действовать быстро, а это при любом раскладе желательно.
– Нужна информация, и сейчас каждый отправится на ее поиски. Слон, ты расспросишь своих старых приятелей и друзей, из тех, что еще живы. Нужно знать все о рейдах в Могильник, меня интересует юг и юго-запад. Имена, события и прочее… Сможешь?
Нужно было видеть, как загорелись глаза у сильно сдавшего за последнее время земляка. Только настоящая работа делает нас живыми. Он степенно кивнул и, поднявшись из-за стола, поковылял вниз.
– Юрис, ты и остальные идете в бар и в оружейную лавку. Ищите всех, кто торгует или имеет дела с сечевыми. Нужен надежный источник информации по кадрам. Выясняйте все, что касается Буревестника. Раз немец выжил и попал к ним в отряд, значит, должны быть и те, кто об этом что-либо слышал.
– А ты, командир?
Вопрос не праздный, но пока я сам не знал, к кому из старых должников лучше обратиться. Подспудно мне хотелось рвануть на Кордон и повидать Одессита. Старый барыга непременно посоветует что-нибудь дельное, но туда путь неблизкий, а информация нужна уже сейчас. На ум просился еще один вариант, но это как раз тот случай, когда проще сказать, чем сделать, поэтому я все же решился на путешествие к Кордону, а в пути всякое может случиться.
– Тема больно щекотливая, связи доверять нельзя. Через три часа на Кордон идет небольшой караван, альфовцы отправляют за периметр несколько человек. Я наймусь в сопровождающие. Легенда для всех будет такая: последняя работа барышей не принесла, вы ищете местечко получше, отсюда и расспросы. Буревестник был одним из немногих знаменитых наемников, мотивируйте расспросы о нем как яркий пример того, каким образом человек с профессией может круто подняться. Должно прокатить. Только сильно не напирайте, тут народ тертый. Контрольный срок – неделя, но, если что, работайте автономно, далеко не разбегайтесь, покуда я не вернусь.
Обычно думать мне помогает полная разборка «ковруши», и сейчас я разобрал автомат, даже несмотря на то что чистил его, едва только вернулся из рейда. Детали оружия похожи на головоломку, когда из хаоса возникает нечто безупречно красивое и смертельно опасное. В голове крутился примерный маршрут отряда, который теперь пролегал юго-восточнее Свалки, поскольку старая западная дорога контролировалась бандитами. Три месяца назад вся моя агентура там таинственным образом замолчала, и о смене власти в нашем криминальном анклаве я узнал только недели три тому назад. По слухам, из-за колючки в Зону прибыл новый положенец, коронованный на оперативно собранной в Адлере воровской сходке. Им стал некто Пантелей, возглавлявший до этого сеть нелегальных казино в Ростовской области. Видимо, короновали его авансом, определив новоиспеченного вора в законе на трудный участок работы. Пантелей прибыл на Кордон в сопровождении двадцати человек охраны из подшефного ему же охранного агентства. Военные не только пропустили взвод вооруженных представителей другого государства в закрытую зону, но и дали гостю в сопровождение десяток военных скаутов в полном вооружении и четыре грузовых вертолета как средство транспортировки. Говорят, что после небольшой стычки старый положенец, с которым мы вроде как нашли полное взаимопонимание, был убит своими же корешами. Но добились они только билета в обратный путь. Пантелей никого не тронул, но и остаться не предложил. Видимо, поэтому никто из агентов и не выходил на связь. Новый криминальный король жестко стыканулся с «Альфой», при этом всячески избегая столкновений с сечевыми. Но мир да любовь недолго длились: как только Пантелей вошел в курс дел, он перерезал единственную безопасную дорогу на западе, связывавшую дальние территории Зоны с Кордоном. Всем, кто входил в кланы, и обычным вольным старателям было предложено оплачивать разовые маршруты и «охрану». «Альфа» отказалась сразу, а вот сечевые после некоторой заминки согласились. И теперь их обозы ходили исключительно по западной дороге, а те, кто не хотел или не мог платить, шли по восточной. А Пантелей получил кличку Соловей-разбойник, что в принципе удивительно соответствовало его поступку.
