Александр Мазин - Утро Судного Дня
Гну вверх не побежал — свернул влево. Архо отставал от него на какие-то двадцать-тридцать шагов.
Артём решил обогнуть холм справа.
Батани и Хаала полезли на холм… И вдруг оба пронзительно закричали. Грива глянул вверх и увидел, что Батани и Хаала с невероятной скоростью, перепрыгивая через кусты, несутся вниз, а за ними с громким хрюканьем катится черная мохнатая глыба размером с носорога, но для носорога слишком волосатая.
— Беги, беги! — закричал Гриве Хаала. И тут же зацепился ногой за куст и покатился кубарем. Батани обогнал его…
А Грива подобрал камень побольше и запустил им в непонятного зверя. Попал.
Зверь, которого он так толком и не успел рассмотреть, резко затормозил всеми четырьмя лапами, развернулся с удивительным проворством и бросился на Артёма.
Грива увидел, как здоровенная морда (нечто среднее между мордой гиены и медведя, но таких размеров, что любой гризли умер бы от зависти) распадается надвое, обнаруживая посередине пасть емкостью в полкубометра и оснащенную клыками, способными перекусить человека пополам.
Не раздумывая, Грива метнул копье прямо в красную глотку… Пасть захлопнулась. Зверь расщепил толстое древко, как зубочистку. Расщепил, выплюнул, остановился и уставился на Артёма. Похоже, копье не причинило ему вреда. Но озадачило. Ненадолго.
Уворачиваясь от удара широкой, как ковш экскаватора, лапы, Грива упал на траву, тут же вскочил, уходя от второго удара. Зверь нависал над ним, пытаясь прихлопнуть. Для своих размеров он был невероятно проворен. Артём уворачивался, прыгал, откатывался… Убежать он даже не пытался: видел, что зверюга бегает быстрее человека. Сопротивляться тоже было бессмысленно. У Гривы были нож и топор, но, чтобы повредить эту тушу, нужен был гранатомет, а не каменный томагавк с «клином» в три пальца шириной.
Это была игра в одни ворота. Зверь, не особо напрягаясь, порыкивая и покряхтывая, гонял человека по пятачку в несколько квадратных метров. А для человека первая же ошибка стала бы последней. Заденет лапой — всё. Ребра — всмятку.
Вдруг зверюга взревела децибел эдак на сто, и вместо зубастого «чемодана» емкостью в полкубометра Грива увидел короткие, толстые задние лапы. По правой струилась кровь.
Не раздумывая, Артём прыгнул прямо на покатую спину и, хватаясь за свалявшуюся шерсть, вскарабкался на могучую холку и вцепился в пыльное ухо. Зверюга мотнула головой, чтобы стряхнуть человечка, но тут на нее накинулись трое охотников, и она отвлеклась, чтобы разобраться с назойливой мелочью. Секунда — копье Хаалы вырвалось из рук, а сам охотник, не удержав равновесия, покатился по земле. Секунда — кривой коготь зацепил ногу Батани, тот перевернулся в воздухе, грохнулся на спину… Архо с криком бросился вперед, отвлекая зверя…
Артёму хватило трех секунд. Он выхватил топор и с силой вогнал его в выпуклый черный глаз.
В следующее мгновение он оглох, потерял топор, но успел вцепиться и во второе ухо. Ревущая зверюга поднялась на дыбы. Это было очень внушительное зрелище, но Грива не мог его оценить, потому что его мотало в воздухе, как повисшего на бычьем хвосте бультерьера. Но у быка нет лап, а у зверюги они были. Уворачиваясь от когтистого «ковша», Грива выпустил одно ухо, но все-таки успел достать нож и воткнуть его во второй глаз хищника. После чего разжал пальцы и отправился в свободный полет, закончившийся болезненным приземлением в колючий куст.
Пока Артём выбирался из куста, битва закончилась: Архо улучил момент, подобрался к ослепленному зверю и на полметра вбил копье в незащищенное горло.
Удар был смертелен, но ослепленный зверь еще несколько минут ревел и махал лапами, пытаясь достать своих убийц. И только когда все кусты вокруг забрызгало его кровью, доисторическое чудовище наконец повалилось набок.
— Г’ши, — сказал Архо и толкнул копьем переставшую содрогаться черную тушу. — Мы убили его. Ты убил его, Артём.
— Не я — ты, — возразил Грива, стирая кровь с оцарапанного колючкой лба.
Архо покачал головой.
— Ты цел? — спросил он. — На тебе много крови. Я видел: ты плохо упал.
— Я хорошо упал, — не согласился Артём. — Это царапины. Что с Батани?
С Батани было неважно. Нога, которую зацепил тупой коготь г’ши, пострадала не очень сильно, но вот упал Батани, в отличие от Гривы, действительно плохо. Кажется, сломал ребро.
Грива подошел к убитому хищнику. Ну и тварь. Нет, это точно не медведь. Морда длинная, как у волка. Если представить себе волка размером с носорога. А вот когти на передних лапах очень похожи на медвежьи. Только намного больше.
А Хаалу интересовало другое. Он прорубил топориком шкуру на задней лапе, отсек ножом кусок мяса, понюхал…
— Хорошее, — сказал он. — Можно кушать. Пахнет, как свинья. Архо, ты догнал антилопу?
— Догнал. Пойдем, притащим ее сюда.
— Погоди, — остановил его Артём. — Как мы это всё утащим?
— Мы и не утащим, — ответил Архо. — Я побегу в поселок, приведу охотников, а вы пока будете сторожить.
— Я побегу! — запротестовал Хаала. — Я бегаю быстрее тебя.
— Беги, — согласился Архо. — Пошли, Артём, притащим антилопу.
Гну лежал метрах в ста. На нем уже расположилась пара стервятников.
Архо шуганул их и накинул ремень на шею убитой антилопы.
Вдвоем они приволокли тушу к подножию холма.
Батани сидел на г’ши. Вокруг «истекали слюной» несколько грифов.
— Скоро их будет много, — сказал Архо. — Возьми, — он протянул Артёму его топорик. — Когда одна птица опускается на землю, все другие птицы, которые это видят, летят к этому месту.
Батани соскользнул с туши на землю.
— Возьми, — он протянул свое копье Артёму. — Я полежу пока.
Выглядел он неважно.
Грива взял копье и влез на г’ши. Когда зверь мертв, сделать это намного проще.
«Ну мы и гиганты, — подумал он, устраиваясь на полутораметровой высоте. — Каменными штуковинами завалить такого динозавра».
Однако, что это там делает Архо?
Охотник, отложив в сторону копье, присел на корточки рядом с Батани, положил одну руку тому на затылок, вторую — на ушибленный бок и застыл. Грива увидел, как лицо Батани разгладилось, мышцы расслабились… Минута, другая — и раненый уснул.
«Однако! — подумал Грива. — Что мы, оказывается, умеем».
Интересно, какие еще сюрпризы преподнесет ему белокурый красавец Архо?
А красавец тем временем, не вставая, метнул топорик и сшиб с гну обнаглевшего грифа. Несколько перьев закружились в воздухе, гриф мерзко заорал, но не взлетел: отковылял в сторону, вразвалку, как курица. Его сородичи тоже подались назад. Решили не нарываться. Зато в их команде прибыло: сверху шлепнулись на землю еще несколько стервятников, а чуть позже неподалеку от птиц расположилось семейство шакалов.
Архо подобрал топорик и с его помощью нарубил веток, чтобы соорудить подобие навеса над спящим Батани. Потом Архо внимательно осмотрел копье, что-то пробормотал недовольно, обнаружив, что наконечник затупился и держится на древке не так прочно, как раньше.
— Скоро к нам придет кое-кто покрупнее, — сказал он Гриве, кивнув на стервятников.
— Думаешь?
— Все пожиратели мяса видят, куда слетаются грифы.
Прошло полчаса. Грифов прибавилось. Теперь их было ровно двадцать. И еще марабу.
Солнце ползло вверх. Грива обмотал вокруг головы кусок ткани. Эх, сомбреро бы сюда. А еще лучше — кондиционер.
Приковыляли гиены. Четыре штуки. Мерзко хихикая, сунулись к туше антилопы. Архо показал им копье. Не угрожая, просто демонстрируя: вот смотрите, ребята, что у меня есть.
«Ребята» отступили, потоптались немного… И отправились восвояси. Грива был приятно удивлен.
Затем пожаловал лев.
Грива спрыгнул с г’ши…
— Я сам, — остановил его Архо. — Он старый, драться не будет.
Действительно, стоило охотнику сделать несколько шагов в сторону «царя зверей», как тот совсем по-собачьи поджал хвост и отошел метров на двадцать. Лев был тощий и какой-то очень неухоженный.
Становилось все жарче.
Грифов набралось уже дюжины три. Они расселись кольцом. Воняли, как три помойки. Время от времени стервятники устраивали разборки: орали и дрались. Во время разборок они воняли еще сильнее.
Прибыла новая команда гиен. Пять штук. А может, это были те же самые плюс еще одна.
Посидели немного, всё так же «хихикая», потом проверили людей на вшивость: кинулись скопом на тушу гну.
Но Архо был начеку. Первый брошенный им булыжник угодил одной из пятнистых тварей по голове. Гиене это очень не понравилось. Второй булыжник попал уже не в голову, а в «круп»: гиены временно отступили. И переключились на старого льва. Тому пришлось туго. Он пятился и отмахивался. Наконец забился задом в колючий куст — и гиены оставили его в покое.
