Илья Бердников - Проходимец по контракту
— Там никого, — поведал он сдавленным голосом. — Только вся кабина в кровище да бок прицепа с той стороны вырван на треть…
— Тягач в целости? — помолчав, спросил Данилыч. — Можно оттянуть прицеп с дороги?
— Вряд ли, у тягача колеса оторваны начисто с правой стороны.
Данилыч погрузился в хмурое молчание. Мне же было как-то не по себе при мысли, что кто-то или что-то смогло оторвать колеса у здоровенного тягача. И что стало с людьми…
Данилыч шумно выдохнул. Он, похоже, собрался с мыслями.
— Так, ребятки, — обвел он нас взглядом. — Нужна работа каждого. Там от охранников какое-то оружие осталось? — спросил у Горошенко.
— В том-то все и дело, что ничего… Ни стволов, ни гильзочки на земле и в кабине чисто… только кровью все заляпано.
— А ты уверен, что это кровь, может, краска, сироп, еще что-то?
— Да что я, — возмутился Горошенко, — кровь не узнаю? Я по контракту в Ираке три года миротворцем парился, насмотрелся там…
— Ладно, верю, — Данилыч поморщился. — Чего раскисли, орлы?
— Да вот я думаю, — я сделал попытку улыбнуться, — куда я влез за пять штук евро? И как-то соотношение работы и оплаты не сходится…
— Я в Ираке за меньшие бабки торчал…
— Помолчи ты со своим Ираком! — Данилыч попытался придать своему голосу миротворческие оттенки. Попытка не увенчалась успехом.
— Во-первых, Алексей, ты провел нас через Выезд, а значит, ты — действительный Проходимец и можешь, как голливудская капризная звезда, накручивать свои гонорары… только не говори никому, что это я тебе сказал! По прибытии тебе дадут неплохую — можешь поверить! — премию, а затем — торгуйся, продавай себя подороже, если только… захочешь вернуться на Дорогу.
— А во-вторых?
— А во-вторых, никто не собирался лезть в такую ж… — случайно влезли. Верно тебе говорю: маршрут у нас самый безобидный — я им не раз ходил.
— Вот утешил, — я махнул рукой. — Ладно, излагай свой план: назад, как я понимаю, нам дороги нет?
— Куда? — влез в разговор Санек. — Движение через Выезд одностороннее. Чтобы попасть на Землю, нужно через несколько точек пройти. Через несколько миров проехать. Не от края до края, конечно…
— Хватит болтать, — оборвал его Горошенко. — С каждой минутой стояния здесь увеличивается возможность нападения на нас местных тварей или что там еще… Данилыч, командуй.
— Значит, надо отсоединить прицеп от тягача, только я сначала назад сдам по максимуму. Потом зацепим фуру Шевчука и оттарабаним ее тягачом в сторону, освободив проезд. В принципе, мне для этого одного Санька бы хватило, но это — в другой ситуации. А здесь нужно со всех сторон прикрывать, да и заглянуть в Шевчуковый прицеп надо — вдруг что полезное найдем?
— А потянет тягач? — осторожно спросил я. — Там же колес нет…
Данилыч усмехнулся с гордым превосходством:
— У нас триста шестьдесят восемь киловатт мощности — это ж пятьсот с третью лошадок, — еще как потянем!
Я осторожно озирался, держа пистолет наготове. Пока замысел Данилыча проходил без препятствий. Он аккуратно, с виртуозностью истинного жонглера, умудрился вырулить задним ходом двойной прицеп на середину Дороги и отвести его метров на пятьдесят от фуры Шевчука — человека, которого я никогда не видел и, подозреваю, никогда не увижу.
Санек с помощью Чермаша отсоединил прицеп от тягача, поставив его на подставку. Оказывается, для таких манипуляций существовала система гидравлики, облегчающая человеческий труд до минимума.
Данилыч развернул и подвел «Сканию» к фуре Шевчука. Чермаш и Санек завозились, пытаясь прицепить фуру к тягачу. Прошло довольно много времени, пока Санек махнул рукой и Данилыч, выжимая максимум из «пятисот с третью лошадок», поволок сцепку к краю Дороги. Облака синего дыма от дизеля «Скании» тут же смешивались с молоком тумана, и только напряженный рев мощного двигателя указывал на трудность производимой задачи.
Все это время я до боли в глазах всматривался в жгуты тумана, не раз вздрагивая из-за того, что принимал мелькнувший в тумане ствол дерева за что-то живое, хотя даже и не знал, что именно высматриваю. Шмуль и Горошенко находились в это время с разных сторон Дороги, и я видел их силуэты лишь мельком. Ветерок, лениво гнавший туман, постепенно усиливался, и можно было надеяться, что видимость вскоре станет намного лучше, когда он окончательно справится с этим киселем.
Данилыч наконец оттянул перекошенный грузовик к обочине. Стало видно здоровенную дыру в правом борту прицепа, искореженную подвеску тягача, какие-то ошметки на Дороге, остатки ящиков…
Санек с Иваном освободили «Сканию» от инертного груза, и Чермаш махнул мне рукой, подзывая.
— Сейчас пойдем, пороемся в грузе Шевчука, — сказал он мне, когда я подошел. — Санек с Данилычем сами справятся, а времени у нас маловато. Данилыч еще хочет запасной бак прихватить да по возможности слить из бака горючее, так что посмотрим пока… Ты фонарик в кабине в бардачке посмотри. Крови не боишься?
Я молча направился к красному тягачу. Правая дверца кабины странным крылом свисала на одной петле. Стекла разбиты, правого сиденья как не бывало и запах… кисло-сладкий, вызывающий тошноту… запах смерти.
Присмотревшись, я понял, что практически весь салон был забрызган темно-бордовыми пятнами окислившейся крови и только немногочисленные чистые участки светились изначальным светло-бежевым оттенком.
«Динозавр их тут терзал, что ли? — подумал я, невольно вспоминая „Парк юрского периода“ Стивена Спилберга. — Что-то мне не хочется вот так же закончить свое странное путешествие».
Ощущая рвотный комок, подкатывающий к горлу, я осторожно, чтобы не испачкаться в крови, открыл вместительный бардачок, где среди всякого хлама лежал искомый фонарик. Уже собираясь уходить, я обратил внимание на валявшийся на полу предмет ярко-салатного цвета. Детская рация. Кажется, производства Китая.
— Ну что, нашел фонарик?
Я вздрогнул. Чермаш заглядывал в кабину с нетерпеливой гримасой.
— Чего застыл, Проходимец?
Я сунул рацию Ивану, спрыгнул на Дорогу.
— Нашел в кабине. Они что, ребенка с собой взяли?
— Скажешь! — Чермаш хмыкнул, но запихнул игрушку в нагрудный карман. — Ребенка провезти на Дорогу практически невозможно, да и зачем? Кто возьмет малыша в такую небезопасную экспедицию? Может, как талисман игрушку держали? И не такие причуды у водителей бывают…
Мы подошли к дыре. Создавалось такое впечатление, что кусок борта просто вырвали, словно гигантскими зубами, оставив рваную пробоину диаметром в пару метров. Чермаш включил подствольный фонарик и первым, держа «Калашникова» наготове, шагнул в темноту. Я осторожно последовал за ним, стараясь не задеть одеждой за рваный металл обшивки.
Внутри действительно было темно. Лучи от фонариков метались по содержимому прицепа, выхватывая искореженные пластиковые контейнеры, расплющенные, измочаленные картонные коробки, какие-то цветные осколки…
— Игрушки! — воскликнул я. — Они перевозили игрушки?
— В некоторых мирах на них можно выменять редкие металлы, — заметил Чермаш, копаясь в штабелях пластиковых и картонных коробок. — Всем детям хочется играться…
— А вот это уже интересней! — Он склонился над каким-то ящиком с китайскими иероглифами и изображениями детишек с автоматами. Пнул ящик ногой. Ящик, к моему удивлению, практически не пошевелился.
— Давай-ка вытащим его наружу, — предложил Чермаш.
Ящик действительно оказался тяжелым. Опустив его на дорожное покрытие, Чермаш оторвал картонный верх, открыв ряд больших плоских пестрых коробок. Вытащил одну, распечатал. Изумленно выругался, достав упакованный в целлофан автомат, внешне напоминавший тот «Калашников», что лежал рядом с ним на Дороге.
— Ты знаешь, что это? — спросил он у меня, срывая целлофановую обвертку с автомата.
— Как я понимаю, это — уже не игрушка, — я взял в руки тяжелую смертоносную машинку. — Контрабанда?
— Необязательно. — Чермаш открыл вторую коробку из пяти, находившихся в ящике. — Военные могли знать, просто перестраховались. Да и откуда у контрабандистов такие стволы? Это же не просто «АК-74», да и не «АК-103», каким сейчас нас вооружают. Это — достаточно новая разработка — «Автомат Калашникова АК-108С» или какой-нибудь другой номер, поновее. Да, похоже, поновее — это, несомненно, новая модель: приклад телескопический, переводчик огня и взвод продублированы с двух сторон, да и дульный тормоз странный… Смотри — в коробке еще два запасных магазина прилагается, определенно по сорок пять патронов, прицельчик коллиматорный… Кого же так вооружить собрались? Пойдем еще покопаемся?
Мы снова вскарабкались в нутро прицепа. Теперь Чермаш просто вышвыривал осмотренные ящики наружу, не беспокоясь о целостности машинок на радиоуправлении и домиках для Барби.
