Иар Эльтеррус - Наследник
— Неплохо, но явно недостаточно, — вздохнул фон Бок. — Хотя я и сам не знаю больше. Нужно выяснить, почему они так себя ведут, а главное, почему командование им это позволяет. Я, к сожалению, раньше данным вопросом не интересовался.
— Можно вызвать главного медика станции, — предложил Вилли. — Уж он-то обязан знать.
— По некоторым причинам я не хочу афишировать свой интерес, — неохотно пояснил контр-адмирал. — Поэтому поговорить с медиком, да и с другими людьми, поручаю тебе. Постарайся сделать это аккуратно, мотивируй своей личной заинтересованностью.
Фон Боку не хотелось признаваться, что он просто проигнорировал переданные ему командованием материалы, посчитав себя достаточно компетентным, чтобы разобраться в любой ситуации. Как выяснилось, переоценил себя. И это было очень неприятно.
Внезапно взревевшая сирена боевой тревоги заставила обоих вскочить на ноги и выбежать из каюты. Контр-адмирал со всех ног ринулся к командному пункту, лейтенант не отставал от него.
— Почему тревога? — выдохнул фон Бок, врываясь в командный центр.
— На подступах к базе зафиксирован авианосец крэнхи в сопровождении линкора и двух крейсеров, — доложил вахтенный офицер. — Атака ожидается через сорок минут.
— Беру командование на себя! Приказываю эскадре охранения выдвинуться в сторону противника и связать его боем. Ей придаются восемь эскадрилий штурмовиков. Линкору «Александр Освободитель» оставаться в резерве базы. Истребителям оставаться на базе в боевой готовности.
Вахтенный офицер тут же передал по назначению приказы контр-адмирала. Замершие невдалеке от станции линкор «Президент Рузвельт» и два вспомогательных крейсера в сопровождении четырех эсминцев снялись с места дислокации и двинулись к границам сектора, следуя за идущими впереди эскадрильями штурмовиков, роями вылетевших из стартовых аппарелей «Роберта Хайнлайна». Второй приписанный к станции линкор остался на месте.
— Господин контр-адмирал, а почему вы не отправили в бой «безумцев»? — едва слышно поинтересовался адъютант, которому разрешено было задавать любые вопросы, чтобы набраться опыта.
— Противник атакует не слишком большими силами, — объяснил фон Бок, напряженно вглядываясь в тактический голоэкран и отслеживая любое изменение ситуации. — Эскадра вполне в состоянии отбить нападение. Пусть «безумцы» пока побудут в резерве, их слишком мало, не хотелось бы никого из них терять, слишком ценны.
Крэнхи атаковали по классической схеме, словно по учебнику, что сразу насторожило контрадмирала — непохоже на них, обычно флотоводцы противника находили чем удивить. Почему же теперь они действуют так кондово? Ведь численный перевес на стороне землян! Что-то здесь не то, крэнхи однозначно что-то задумали. Вопрос: что?
Сражение началось тоже по классической схеме — линкоры и крейсера обменялись залпами ракет на дальней дистанции. Ни одна из ракет не достигла цели, все были сбиты лазерной защитой. Имея численный перевес, земляне начали охватывать силы противника по сфере. А крэнхи почему-то не выпускали истребителей. Странно, почему?
Фон Бок смотрел на все это и все больше недоумевал. Происходящее с каждой минутой не нравилось ему все больше и больше. Почему они медлят? Ведь через несколько минут линкор с крейсерами подойдут на дистанцию прямого залпа — и крэнхи мало не покажется. Огневая мощь земных линкоров в полтора раза превышает мощь их линкоров.
Внезапно из аппарелей вражеского авианосца выскользнули мошки истребителей, всего четыре эскадрильи — двадцать восемь машин. В эскадрилье крэнхи, в отличие от людей, было не пять, а семь истребителей. Контр-адмирал недоуменно пожал плечами — поздно же! Они просто не успеют справиться со штурмовиками, и эскадра без проблем отстреляется.
Того, что случилось дальше, никто не ждал — истребители крэнхи неожиданно разошлись в стороны немыслимыми ни для кого, кроме «безумцев», виражами, обошли строй земных штурмовиков и по ломаным траекториям ринулись к линкору.
— Дайте крупным планом изображение истребителя крэнхи! — хрипло каркнул фон Бок, что-то заподозрив.
Посмотрев на экран, он мертвенно побледнел и крикнул:
— Выпускайте «безумцев», срочно!
Взглянув на экран, побледнели и остальные люди в рубке. Неизвестной формы машина, явно новая модификация, была вся расписана какими-то аляповатыми изображениями невиданных зверюшек. Нос выглядел распахнутой пастью с окровавленными клыками. На капоте был нарисован цветок нежно-василькового цвета.
— О господи! — выдохнул адъютант. — У них появились свои «безумцы»…
— Похоже на то… — пробормотал контрадмирал. — Гром и молния! Шайзе!
Из выходных аппарелей «Роберта Хайнлайна» с шутками и прибаутками в эфире выскользнули тридцать истребителей — шесть эскадрилий. И тут же дали форсажный ход, рвясь к месту боя. А там происходило избиение линкора — от штурмовиков «безумные коты» отмахивались, как от мух, уничтожая их походя, чтобы не мешали. А от залпов крейсеров просто уворачивались.
— Когда они будут на месте? — хрипло спросил фон Бок.
— Через шесть-семь минут, — доложил оператор сканирующих систем.
— Хоть бы линкор уцелел…
При мысли о том, что погибнет линкор, да еще и американский, контр-адмиралу стало дурно — вонь поднимется страшная. По комиссиям затаскают, замучают вопросами, почему он отправил в бой американский, а не русский корабль, и не было ли здесь злого умысла. Русские же наоборот посчитают, что потеряли из-за него честь, оставаясь в тылу.
Линкор находился уже на последнем издыхании, когда в бой подобно смерчу ворвались «безумцы», одним махом уничтожив два истребителя крэнхи. Остальные тут же перегруппировались и накинулись на нового врага. Началась какая-то безумная карусель, в которой понять что-либо со стороны было невозможно. И люди, и крэнхи творили невозможное.
Земная и крэнхианская эскадры оттянулись в стороны, наблюдая за сражением со стороны. Только экипажу «Президента Рузвельта» было не до того — линкор пытался дотянуть до станции, рыская со стороны в сторону. Подошедший «Александр Освободитель» тоже не стал ввязываться в бой, предоставив «безумцам» самим разбираться с собратьями по безумию. Да и правильно, в этой свалке ему делать было нечего.
— Штурмовикам сопровождать линкор до станции! — приказал фон Бок, не отрывая глаз от тактического экрана.
— Наш истребитель погиб, — глухо доложил вахтенный офицер.
— Кто?
— Лейтенант Шнитке…
— Светлая память… — скрипнул зубами контрадмирал. — Вывести общий канал в громкую связь.
Он решил, что раз ничего не в состоянии понять визуально, то хотя бы реплики пилотов слышать — может, из них станет хоть что-то ясно. Однако того, что услышал, ожидать фон Бок никак не мог.
— Эй, котяра, ты чего это на носу намалевал? — раздался из динамиков веселый голос капитана Суровцева, говорившего на крэ’нхау, которые все офицеры Объединенного Флота должны были знать в обязательном порядке. — К мисочке молока спешишь?
— Нет, трахнуть бабу на твоем носу собираюсь, — столь же весело ответил ему какой-то крэнхи на интерлингве, ошибиться было невозможно, только «коты» говорили с таким непередаваемым шипящим акцентом.
— Подставь мне бочок, дорогой мой коток! — влез в разговор лейтенант Шнеерзон, израильтянин. — У тебя там такой цветочек чудненький, так и просится под мою торпеду!
— А поцеловать меня под хвост, обезьяна ты лысая, не хочешь? — ехидно поинтересовался еще один крэнхи. — Я даже духами там помажу, специально для тебя!
— А может скипидарчиком лучше?
— Себе оставь! Для клизмы.
Гробовое молчание царило в командном центре «Роберта Хайнлайна». Фон Бок сильно подозревал, что такое же молчание царит сейчас в центральной рубке крэнхианского флагмана.
— Вот уж родственные души… — осуждающе поджал он губы. — Нашли друг друга.
Безобразие продолжалось еще минут пятнадцать. Как только «безумцы» и «безумные коты» ни издевались друг над другом. Одновременно они вытворяли в пространстве такое, что оставалось только восхищенно качать головами. А затем истребители землян собрались в ромб, то же самое сделали крэнхи. И эти два ромба бешено завертелись друг вокруг друга, уже не стреляя, а, похоже, отдавая таким образом честь достойному противнику. После этого ромбы красиво разошлись и двинулись к своим базам.
— Господин контр-адмирал! — вскинулся офицер связи. — Крэнхи просят не стрелять, они уходят.
— Прекратить огонь! — тут же приказал фон Бок, понимая, что с наличными силами преследовать вражескую эскадру смысла не имеет. — Отбой тревоги!
В том, что крэнхи действительно уходят, контрадмирал не сомневался — они никогда еще не нарушали своего слова. Дождавшись, пока полуразрушенный линкор доберется до станции, он распорядился тут же начать спасательные и восстановительные работы. Вскоре доложили, что истребители и штурмовики вернулись в ангары, и фон Бок, ощущая крайнюю усталость, решил немного отдохнуть. Новое нападение вряд ли произойдет сегодня.
