Дженнак неуязвимый - Михаил Ахманов

Дженнак неуязвимый

Пролог

Шесть рукотворных звезд вращались над планетой. День за днем, год за годом, столетие за столетием они неустанно парили над материками, морями, океанами, ледяными пиками гор и жаркой безбрежностью пустынь, над долинами малых и великих рек, над пространствами лесов, отливавших то зелеными красками лета, то золотым и багровым убранством осени, то засыпанных зимними снегами. Равнодушные к переменам, происходившим на планете, к жизни и смерти людей, к судьбам народов, к горю и радости, подлости и героизму, мчались над миром бесстрастные наблюдатели. Их стремительное беззвучное кружение не прекращалось никогда, и не было мест, скрытых от их всевидящих приборов, всепроникающих датчиков и чутких камер. Веками они смотрели на землю, пронизывали незримыми лучами облака, запоминали все, что попадало в объективы и на приемные антенны, и отражали увиденное вниз, в огромный концентратор информации, спрятанный под горным хребтом одного из континентов. Каждая картина была мгновенным слепком реальности, отпечатком происходивших в мире событий; в концентраторе уже хранились миллиарды этих живых картин, но память его была бездонной.

Миг, еще миг и еще...

Глава 1

Конец весны, Сайберн, местность около озера Байхол.

Столица Китаны Шанхо, предместья Чилат -Дженьела,

Южный Лизир, Океан-без -Имени и Эммелитовый Двор близ Росквы.

В эпоху лихорадочной колонизации, что последовала после заключения в 1562году Разделительного Договора (именуемого еще Договором Чантара), восточные материки назывались Жаркой, Ближней и Дальней Риканной. Но этим названиям было не суждено закрепиться в веках. Когда поток переселенцев спал, когда смешались они с варварами, образовав новые народы и племена, пожелали их наследники вписать свое слово в историю - дабы сделалось ясно всем, что творится она не в одних лишь Древних Странах Эйпонны, но и в Землях Восхода. И теперь мы зовем Риканной только западную часть огромного материка, от Черты Раздела поДнапру до острова бритое; а все земли восточнее и южнее Днапра именуются Азайей. Равно и Жаркой Риканны больше нет, а есть Лизир, населенный потомками чернокожих и поселенцев из Кейтаба, Тайонела и Сеннама; еще называют Лизир землей Пятисот Языков, ибо люди перемешаны здесь столь причудливо, что разных племен и впрямь не меньше пяти сотен, а может, и больше.

Но о Лизире я расскажу в свой черед, а сейчас, вернувшись к Азайе, напомню, что делится она на пять частей, называемых Россайнелом, Сайберном, Китаной, Хитом и Бихарой. Сайберн - наиболее обширная из всех территорий, и простирается она от океанских берегов до гор Айрола и моря Дейхол. В северной части покрыт Сайберн лесами, в средней - степями, а в южной, граничащей с Китаной и Бихарой, можно встретить и бесплодные жаркие пески. Лесов, впрочем, больше всего; и когда поминают о Сайберне, то говорят о нем как о земле необозримых лестях пространств. Красив Сайберн, великолепен и богат; и поистине жаль, что в этом краю уже половину столетия не утихают войны...

Кутум Себр «Раздумья у морского берега. Новейшее описание мира, народов, стран, их владык и событий истории», 1843 год, Чилат-Дженьел.

Мир был зеленым и голубым.

Зеленое простиралось внизу - бесконечный лес, без признака дорог и поселений, с редкими лентами рек и ниточками ручьев; отсюда, с высоты, земля напоминала широкую медвежью спину, поросшую пушистым мехом, где среди изумрудных шерстинок встречались иногда голубые. Вид ее будил у Дженнака воспоминания о Тайонеле, о Лесных Владениях и Стране Озер, и в то же время мнилось ему, что Тайонел против Сайберна - что короткая накидка против длинного плаща. Вероятно, такое чувство внушали полная безлюдность и огромность территорий, доступных глазу, но было оно обманчивым - не относительно размеров лесных пространств, а их мнимой ненаселенности и пустоты. Хотя жизнь Тэба-тенгри, второй из дженнаковых ипостасей, оборвалась без малого сотню лет назад, он помнил еще и эти леса, и степи, и тундру Сайберна; помнил и не сомневался, что летящий в высоте «Серентин» провожает немало взглядов. И каждый из них был точно выстрел из дальнобойного метателя.

Небеса, в отличие от земли, будто бы не грозили опасностью. Блекло-голубые, в пятнах сероватых облаков, они казались гигантской чашей, опрокинутой над миром, и чашу ту наполнял прозрачный ледяной воздух, в коем парила крохотная серебристая пчелка - рейсовый имперский воздухолет «Серентин», пятьсот локтей пропитанной каучуком ткани, бамбуковых планочек, металла и легчайшего газа. А в подвесной гондоле этой пчелки ютилась мошкара помельче - сорок человек экипажа и почти столько же пассажиров, достаточно знатных и богатых, чтобы совершить странствие из Шанхо в Айрал и Роскву самым удобным и самым быстрым способом. Впрочем, половина из них являлись важными аситскими чиновниками, которые путешествовали за казенный счет, а другая половина, хоть и относившаяся к числу людей состоятельных, не могла сравниться с Дженнаком, с ло Дженом Джакаррой, ни богатством, ни знатностью.

«Ло» означало «лорд», урезанное риканское обращение к человеку благородной крови, привившееся в Россайнеле и Сай- берне даже среди изломщиков; тем самым местная знать как бы демонстрировала свою независимость и нежелание именоваться заморскими кличками вроде тара или сахема. Но Дженнак, светлорожденный сын Джеданны и потомок Одисса, прозванный в первой своей жизни Неуязвимым, являлся, разумеется, таром или даже сахемом. Правда, о прежних его титулах никто на борту «Серентина» не ведал, и был он сейчас беглецом, а не владыкой Бритайи или Риканны, называл себя иным именем и больше не верил в древних богов - но, тем не менее, оставался их потомком и избранником, чей век долог, как лестница из пятисот ступеней. Он нес в себе отпечаток этой избранности, и никакие маски, никакое лицедейство или имена, сменявшие данное ему при рождении, не скрывали сей неоспоримый факт - даже всесильная магия тустла.

Не от того ли Туап Шихе, акдам и командир воздухолета «Серентин-Пять», стоял перед ним навытяжку? Редкий случай; обычно коренные аситы не вытягивались в струнку перед уроженцами Восточных Земель, а тем более той ее части, что звалась Риканной. Впрочем, ло Джен Джакарра, согласно легенде увидевший свет в Ханае, столице солнечной Атали, был слишком важной персоной, а к тому же он унаследовал от матери благородную и древнюю арсоланскую кровь. Во всяком случае,