Богиня Смерти - Алексей Елисеев

S-T-I-K-S. Богиня Смерти

1. Настоящее. Орк

Женщина так устроена, что подсознательно ищет самого сильного. И ей не важно, что с такими «сильным» может быть смертельно опасно, что он, возможно, не зарабатывает достаточно, чтобы поднять потомство, что он непроходимо глуп, и прочее, прочее, прочее. Если альфа-самец наглый, сильный и громкий, то это звонок женскому подсознанию мимо всех фильтров разума. Как же! Ведь дети от такого скорей всего будут также сильны. Именно такие оказываются в центре как женского, так и мужского внимания.

Как мне рассказывала одна из моих знакомых, имевшая очень бурную и красочную биографию — только к тридцати она научилась думать головой, а не инстинктами при выборе мужчины.

Гантеля — лидер ватаги из семи трейсеров, — отвечал буквально всем параметрам «альфы». Он имел наглость припереться к нам ранним утром и был громогласен, в чём я успел убедиться, когда он вызывал меня на кулачный бой. Он был силён, как бык, так как, не дождавшись сонного меня, выбил ногой сварную калитку в воротах. Был дьявольски настойчив, перебудив всех соседей. И, наконец, Гантеля был непроходимо туп. Потому что с момента, когда он проник в чужую собственность без приглашения, немым свидетельством чему была выбитая калитка, я был вправе привалить его наглухо, не вступая в дальнейшие разговоры.

Любой рейдер, протянувший в Улье месяц — опасен, как ядовитая змея. За это время почти каждый успевает проститься с остаткам иллюзий и избавиться от налёта цивилизованности, потому как вся жизнь в этом мире подталкивает свежака к убийствам заражённых, которые на начальных стадиях почти неотличимы от людей. Плюс к этому, в течение месяца практически все, за редким исключением, получают первый Дар Улья — способность, к тому же сверхъестественную. У иммунных Дары бывают самые разные: как исключительно полезные, так и откровенно бестолковые.

Какой Дар у Гантели был припасён в рукаве, я не знал. Однако, натянув штаны и завязав шнурки на армейских ботинках, вышел к нему в промозглую серость под моросящий дождь прямо в майке. Тут же схлопотал поставленный прямой в челюсть. От пушечного удара любого другого свалило бы с копыт, но кваз — это уже не совсем человек. Подействовало отрезвляюще — всю сонливость как рукой сняло. Не успел я сгруппироваться, как получил ещё раз в скулу и… Снова остался на ногах, что незамедлительно прокомментировал Гантеля.

— Крепкий ля…

— Твою дивизию, — рявкнул я. — Что случилось?

— Что случилось? — рассвирепел Гантеля и снова пробил мне в бубен. — Да я тебя…

На этот раз полностью проснувшийся и изрядно злой я принял удар на жёсткий блок и пробил в душу. Знаете, есть такой удар… Когда резко и без замаха пробиваешь в центр грудной клетки. Обычно после такого у всех непонятливых снимаются любые вопросы, но в этот раз оппонент попался крепкий. Ему не хватило, и я с удовольствием добавил.

Гантеля не пользовался Дарами и не хватался за тесак или пистолет, потому и я ответил ему тем же. Старый добрый мордобой в пять утра! Взбодрит лучше чашки кофе! Мы дрались минуты две, от силы — три.

— Эээ… Заканчивайте там! — заорала одна из соседок, которых я так и не запомнил по именам.

Но всё было уже кончено.

— Да, — согласился я тихо. — Гантеля, что не так? Какая муха тебя укусила? Чего ты?

Валявшийся на земле исключительно крепкий физически черноволосый кудрявый мужик грязно выматерился, плюнул кровью и начал подниматься с явным намерением продолжить потасовку.

— Слушай, — хмыкнул я. — Я с тобой до вечера так могу развлекаться, но хотелось бы разобраться…

— Гнида ты, Орк, — сообщил мне гантеля. — Какая ж ты гнида…

— Опа, — удивился я. — Серьёзно? Чего это?

— А с того, что Кали того…

— В смысле «того»? — похолодело у меня в груди от дурного предчувствия.

— Тю-тю…

— Я тебе сейчас ещё вломлю, — ласково пообещал я. — Если ты выражаться ясней не начнёшь.

Гантеля, словно издеваясь надо мной, с кряхтением добрался до лавочки и взгромоздил на неё свой зад. С независимым видом похлопал себя по карманам, выудил помятую пачку сигарет, щёлкнул зажигалкой и закурил.

— Мы с парнями устроили отвальную перед новым рейдом, — начал он. — Вернулись, проспались, собираемся на выезд, а Кали нет. Я к ней в комнату, а на постели два письма…

Гантеля выпустил вонючее облачко дыма от дешёвой сигареты. Вот что заставляет курильщиков травиться дешёвыми гадкими сигаретами здесь? Где можно в лёгкую достать вообще любые?

— Я тебе сейчас этот окурок в задницу запихаю, — пригрозил я изрядно подрастерявшему боевой дух мужику. — Говори внятно. Что за письма?

Он снова начал хлопать себя по карманам камуфляжной куртки, наконец, извлёк мятый лист бумаги, развернул его и зачитал:

— «Дорогой Гантеля, ребята. Извините, но в следующий рейд я с вами не пойду, мне нужно уехать из Зимнего в силу личных причин. Надолго. Возможно, навсегда. Всех обняла. Ваша Кали.»

Мы замолчали. Избитый рейдер молча курил, а я, заправляя в штаны майку, размышлял. Уехала? Надолго? Возможно, навсегда? Что за… Почему? Два дня назад мы провели вместе чудесную ночь, и вот на тебе!

— Почему ты решил, что это я виноват? — решил задать вопрос я. — Ты ведь поэтому на меня с кулаками кинулся?

— Поэтому… Ещё потому, что без снайпера нам руберов и элиту больше не валить. Где я ещё такого найду?

— А второе? — спросил я.

— Что «второе»? — поднял на меня непонимающий взгляд Гантеля.

Было видно, что один его глаз начал стремительно заплывать. Темпераментный мужик. Как только Кали с таким атаманом уживалась. Я бы не смог.

— Письмо, — пояснил я. — Ты сказал, два письма было…

— А… Да, — ответил он и вытащил из кармана конверт. — Держи.

Я покрутил в руках бумажный прямоугольник. На одной из сторон было красивым почерком написано: «Орку». Через секунду я уже читал записку, адресованную мне.

«Дорогой Орк. Извини за то, что срываюсь, не простившись, но это выше моих сил. Произошедшее между нами было ошибкой. Я уезжаю далеко и надолго. Возможно, навсегда. Твоя Кали.»

— Это она от тебя пришла вся заплаканная… Говори! Ты её обидел⁈ — Гантеля снова начинал свирепеть.

— Да нет, — ответил я спокойно, ощущая растущую пустоту внутри. — С чего бы мне Кали обижать? Она жизнь мне спасла. И не только мне. Всем моим…

Я неопределённо мотнул головой на дом.

— Ну да… — Согласился со мной утренний гость.

Из таксистов я хорошо знал только Фрезу и Люмпена. Найти этих двоих труда не составило. Достаточно было поднять мобильную трубу и сделать короткий звонок. Здоровяк Люмпен взял трубку сразу, из чего я сделал вывод, что он не спал. Не теряя времени, попросил его навести справки, и через полчаса уже знал, что Кали с рюкзаком и своей монструозной винтовкой наняла извозчика до Тридцать Второго. Не теряя время понапрасну, заплатил Фрезе и Люмпену грабительский тариф, чтобы те доставили меня в Тридцать Второй. Извозчики доставили меня короткой дорогой через серый кластер, но всё равно я не успел. Шесть часов назад из Тридцать Второго ушёл караван в западный регион. Кали купила билет, и след её простыл.

Я сидел на лавке подле своей арендованной жилой ячейки, наблюдая обычную простую жизнь этого рабочего кластера. Из мастерских виднелись вспышки сварки, пьянь устраивала потасовку возле местного злачного заведения. Но мысли мои были далеки от местной обыденной жизни. Всё никак не мог взять в толк, что я в очередной раз не так сделал. Почему ещё одна женщина от меня сбежала, теряя тапки?

Нет, я не питал никаких иллюзий по поводу своей внешности, прямо скажем, далёкой от модельной, но что-то подсказывало, что Кали отпугнуло не это. Да и вряд ли я тут вообще был при делах. Как-то Смак, пусть земля ему будет пухом, обмолвился, что Кали и Витязь — мой двойник, — были парой. В ту пору, когда ещё ураганили в отряде «Джокеров» под командованием Кокоса.

Кто такие «Джокеры»? Стронги… Вы и этого не знаете? Тогда сейчас расскажу…

2. Прошлое. Смак

Любой рейдер в Улье вам скажет, что стронги в дела стабов и политику не лезут, предпочитая свои собственные дела не афишировать, потому